Шырав

Шырав ĕçĕ:

уншӑн (тĕпĕ: ун) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Паллах, уншӑн та, куншӑн та-ха, анчах пирӗн вӗсенчен чылай хӑрушӑ, халь тин ӗнтӗ нимӗнпе тӳрлетейми айӑпӑмӑр пур.
Конечно, и за то и за это, но есть у нас более страшная и уже теперь непоправимая вина.

XXI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Мӗскер уншӑн служба, парадсем, ялав, выговорсем, чыс?
Что ему служба, парады, знамя, выговоры, честь?

Уншӑн пурпӗрех, вӑл уйласа тӑмасть.
Ему все равно, он не рассуждает.

— Ку уншӑн та, маншӑн та аванрах пулӗ.
— Это будет лучше для него и для меня.

XX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вӑл ӗнтӗ, килпетсӗррӗн те намӑсланса, ӗнер хӑй тӗрӗс мар хӑтланни, уншӑн укӗнни ҫинчен калаҫма пуҫланӑччӗ, анчах ӑна Петерсон капитан пӳлчӗ.
Он уже начал было угловато и стыдливо говорить о том раскаянии, которое он испытывает за свое вчерашнее поведение, но его прервал капитан Петерсон.

Тӑшман мар вӑл маншӑн, анчах вӑл пухура тӗрлӗ вӑхӑтра хӑй ҫав тери нумай иртӗхсе ашкӑннӑ, ҫавӑнпа та офицер чысне ним чакмасӑр ҫивӗччӗн хутӗлени халь уншӑн питӗ те усӑллӑ пулма кирлӗ.
Он не враг мне, но он сам так много набезобразничал в собрании в разные времена, что теперь ему будет выгодна роль сурового и непреклонного ревнителя офицерской чести.

Кулӑ уншӑн чӑн маррӑн, ирӗксӗртен тунӑ евӗр кӑна, йӗплешӳсем — тӳрккӗссӗн, юрлани суян курӑнчӗ.
Смех казался ему неестественным, остроты — плоскими, пение — фальшивым.

XVIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вара вӑйлӑран вӑйлӑ уҫӑлса та тасалса пычӗ уншӑн шухӑш: пурӗ те виҫӗ мӑнаҫлӑ тайӑн ҫех пур этемӗн, кусем — наука, исскуство тата вӑй-халпалан ирӗккӗн ӗҫлесси.
И все ясней и ясней становилась для него мысль, что существуют только три гордых призвания человека: наука, искусство и свободный физический труд.

XVII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Тӗтреллӗ кӗвӗҫӳпе те пит ыр сунсах каймасӑр туйса илчӗ вара Ромашов: темле уйрӑм, илемлӗ, уншӑн нихӑҫан ҫитме ҫукла чаплӑ пурӑнӑҫпа пурӑнаҫҫӗ иккен ытла та мӑнкӑмӑллӑ ҫак ҫынсем.
И Ромашов со смутной завистью и недоброжелательством почувствовал, что эти высокомерные люди живут какой-то особой, красивой, недосягаемой для него, высшей жизнью.

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Господасем, эпӗ хамӑрӑн юратнӑ, хамӑрӑн куҫ пек курса тӑракан монархӑмӑр сывлӑхӗшӗн тост ӗҫме ыйтатӑп, уншӑн вара пиртен кашниех хӑй юнне юлашки тумлам юлмиччен тӑкма та хатӗр!
— Господа, я предлагаю выпить тост за здоровье нашего любимого, нашею обожаемого монарха, за которого каждый из нас готов пролить свою кровь до последней капли крови!

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Уншӑн пулсан, пӗрремӗшӗнчен, йытӑ — мӗскер вӑл?
Для него, во-первых, собака — что такое?

XII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Стройсӑр, уставсӑр та ротӑсӑр пуҫне уншӑн, паллах, тӗнчере урӑх нимӗскер пулман, пулма та пултарайман, вӗсен тулашӗнчисене вӑл йӗрӗнсе пуш япала та мандрагори кӑна тенӗ.
Все, что выходило за пределы строя, устава и роты и что он презрительно называл чепухой и мандрагорией, безусловно для него не существовало.

X // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Тап-таса, ҫветтуй ҫын вӑл, эпӗ уншӑн кӗлтӑватӑп, пӗтӗмпех каласа кӑтартни вара — ӑна вӗлернинех пӗлтерӗччӗ.
Это святой человек, я молюсь на него, и открыть ему все — значило бы убить его.

IX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вӑрттӑнла чӑш-пӑш сӑмах ҫӳрет ун пирки: полка киличченех-ха, запасра тӑнӑ вӑхӑтра, почта станцийӗнче вӑл пӑхавҫӑ-тӗрӗслевҫӗ пулнӑ, ҫавӑн чухне пӗр темле ямшӑка чышкӑпа ҫапнӑ та вӗлерсе пӑрахнӑ, уншӑн, паллах, суда лекме тивнӗ.
Про него втихомолку рассказывали, что еще до поступления в полк, во время пребывания в запасе, он служил смотрителем на почтовой станции и был предан суду за то, что ударом кулака убил какого-то ямщика.

VIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Анчах карт е бильярд пӳлӗмӗнче, вылякансен ҫурӑмӗ хыҫӗнче, е столовӑйра, ӗҫкӗ-ҫикӗ уйрӑмах хӗрсе кайнӑ вӑхӑтсенче, юпа пек хытса ирттересси уншӑн, — ыттисемшӗн ку пач ӑнланмалла мар, — питех те пысӑк киленӗҫ.
Но ему доставляло странное, непонятное другим удовольствие торчать в карточной, или в бильярдной комнате за спинами игроков, или в столовой, когда там особенно кутили.

Гайнанӗ хӑй, уншӑн кравать вырӑнне шутланакан виҫ хӑма ҫине туркӑлла вырнаҫнӑскер, каллӗ-маллӗ сулкаланса, темӗскер тӑсмаккӑн та пӗр евӗррӗн нӑйласа мӑкӑртатать.
Сам же Гайнан, сидя по-турецки на трех досках, заменявших ему кровать, качался взад и вперед и бормотал нараспев что-то тягучее и монотонное.

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ну, юрать, ну, пӑртак вӗриленнӗ эп, ытлашширех хӑтланнӑ — старике ҫилленме май пур-и вара уншӑн?
Ну, ладно, ну, погорячился я, перехватил через край — разве же можно на старика сердиться?

Шульгович полковникшӑн вара, тен, эпӗ те, Веткин та, Лбов та, мӗнпур поручик, капитансем те ҫавнашкалах, пурте пӗр сӑна пухӑнаҫҫӗ пулӗ, эпир те уншӑн ҫакнашкалах ют, вӑл та пире пӗр-пӗринчен уйӑрмасть-и, тен?»
А для полковника Шульговича, может быть, и я, и Веткин, и Лбов, и все поручики, и капитаны также сливаются в одно лицо, и мы ему также чужие, и он не отличает нас друг от друга?»

VI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вӑл сан ҫинчен нимӗн те пӗлмест, сан ҫинчен нихӑҫан та илтеймӗ, куҫӗсем унӑн, хӑвна курмасӑр, сан ҫийӗн шӑваҫҫӗ, анчах эсӗ кунта, юнашарах, ялан ҫунса-тӗлкӗшсе тӑраканскер, яланах, кирек хӑҫан та уншӑн — ҫук, мӗн тума уншӑн — унӑн юнтармӑшӗшӗн, ун упӑшкишӗн, еркӗнӗшӗн, ун юратнӑ пӗчӗк йыттишӗн — пурнӑҫна та, чысна та, мӗн май пуррине пӗтӗмпех-пӗтӗмпех пама хатӗрскер!
Она ничего не знает о тебе, никогда не услышит о тебе, глаза ее скользят по тебе, не видя, но ты тут, подле, всегда обожающий, всегда готовый отдать за нее — нет, зачем за нее — за ее каприз, за ее мужа, за любовника, за ее любимую собачонку — отдать и жизнь, и честь, и все, что только возможно отдать!

V // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Килне унӑн каясси килмерӗ: йӗклентермеллех йӑлӑхтарса ҫитернӗ пӗртен-пӗр чӳречеллӗ, ансӑр, вӑрӑм пӳлӗмӗпе унти мӗнпур япали ҫинчен аса илмешкӗн те пулин уншӑн хӑрушӑ та йӗрӗнчӗклӗ.
Домой идти ему не хотелось: даже было жутко и противно вспоминать о своей узкой и длинной, об одном окне, комнате со всеми надоевшими до отвращения предметами.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика