Шырав

Шырав ĕçĕ:

шӑп сăмах пирĕн базăра пур.

шӑп (тĕпĕ: шӑп) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Шӑп ҫак ещӗке ӗнтӗ амаҫури амӑшӗ Санька ашшӗне фронта ӑсатса ярсан, унӑн костюмне, кӗписене, хӑшпӗр инструменчӗсене тата кӗнекесемпе, хутсемпе тултарса лартнӑ брезент портфельне чиксе хунӑччӗ.
Тот самый ящик, в который мачеха, проводив отца на фронт, сложила его костюм, рубахи, кое-какой инструмент и брезентовый портфель, до отказа набитый книжками и бумагами.

2-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Шӑп пулчӗҫ.
Последовало молчание.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пшеницына килӗнче йӑлтах шӑп.
Все тихо в доме Пшеницыной.

Выборг Енче, йывӑҫ тротуарлӑ, чул сарман урамсенче, вӗлтрен хупласа илнӗ канавсенче лӑпкӑ та шӑп; унта хӳме ҫумӗнче пӗр-пӗр качака, вӗренне татса тарнӑскер, тимлесех курӑк ҫиет е сӗнксе тӗлӗрет; кӑнтӑрла ҫитсен писарь капӑр, ҫӳлӗ кӗлеллӗ пушмаксемпе шаклаттарса иртет, ҫӳхе чӳрече карри сирӗлет те, чечек хыҫӗнчен чиновница пӑхса илет е сад хӳми ҫийӗн хӗрлӗ питлӗ хӗр сӑнӗ самантлӑха курӑнать те ҫухалать, ун хыҫҫӑн тата ҫавнашкал тепӗр сӑн курӑнать те ҫавнашкалах ҫухалать, вара каллех пӗр сӑнӗ хыҫҫӑн тепри курӑнать; чуччу ярӑнакан хӗрсем ҫуйӑхни, ахӑлтатса кулни илтӗнсе каять.
Мир и тишина покоятся над Выборгской стороной, над ее немощеными улицами, деревянными тротуарами, над тощими садами, над заросшими крапивой канавами, где под забором какая-нибудь коза, с оборванной веревкой на шее, прилежно щиплет траву или дремлет тупо, да в полдень простучат щегольские, высокие каблуки прошедшего по тротуару писаря, зашевелится кисейная занавеска в окошке и из-за ерани выглянет чиновница, или вдруг над забором, в саду, мгновенно выскочит и в ту ж минуту спрячется свежее лицо девушки, вслед за ним выскочит другое такое же лицо и также исчезнет, потом явится опять первое и сменится вторым; раздается визг и хохот качающихся на качелях девушек.

Аллея вӗҫне ҫитичченех вӗсем шӑп пычӗҫ.
Они прошли до конца аллеи молча.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Лӑпкӑ кунта, шӑп, Андрей, никам та чӑрмантармасть…
— Покойно здесь, тихо, Андрей, никто не мешает…

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Мӗнле эпӗ вӑхӑтра, шӑп апатланнӑ тӗле ҫитрӗм! — терӗ Штольц, — Ҫитер мана; эпӗ выҫса ҫитрӗм.
— Как я кстати, к самому обеду! — сказал Штольц, — накорми меня; я голоден.

Кил хуҫи арӑмӗн пиччӗшне ҫеҫ вӑл пӗрре те кураймасть е курсан та чӳрече витӗр унӑн папкине ҫеҫ курса юлать, хӑй вӑл килте ҫукпа пӗрех, шӑп пурӑнать.
Только братца одного не видит он совсем или видит, как мелькает большой пакет мимо окон, а самого его будто и не слыхать в доме.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

«Шӑп кӑнтӑр тӗлне: тупнӑ вӑхӑт!» — шухӑшларӗ вӑл, Ҫуллахи Сад еннеллӗ ӳркевлӗн утса.
«И в самый обед: нашла время!» — думал он, направляясь, не без лени, к Летнему саду.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Калама ҫук шӑп; хушӑран ҫеҫ урампа пӗр-пӗр салтак утса иртет-и е пиҫиххи хушшине пуртӑ хӗстернӗ мужиксем иртсе каяҫҫӗ.
Тишина идеальная; пройдет разве солдат какой-нибудь по улице или кучка мужиков, с топорами за поясом.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Шӑп ҫав минутрах темелле, урса кайнӑ хӗрарӑмсен пуҫӗсем ҫинче пӗр-пӗрне алӑран алла паракан тикӗт лакӑмӗпе мелке курӑнса та кайнӑ.
Почти в ту же минуту над головами беснующихся баб появилась мазница с дегтем и кистью, передаваемая из рук в руки.

XII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

«Ҫук, — тетӗп эпӗ хама, — луччӗ утмӑла ҫитичченех шутласа кайӑп ӗнтӗ, — ку вӑл шӑп та шай пӗр минут пулать, — ун чух тем тесен те, тем тесен те…»
«Нет, — говорил я себе, — лучше уж буду продолжать считать до шестидесяти, — это составит как раз целую минуту, — и тогда непременно, непременно…»

XI сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

«Мӗнле тӑрмашаҫҫӗ кунта! — шухӑшларӗ Обломов, чӗр-чунсем хӗвӗшни ҫине пӑхса тата ҫутҫанталӑкӑн ҫак шавне тимлӗн итлесе. Тултан пӑхма вара пурте шӑп та лӑпкӑ!..»
«Какая тут возня! — думал Обломов, вглядываясь в эту суету и вслушиваясь в мелкий шум природы, — а снаружи так все тихо, покойно!..»

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Шӑп; Илья Иванович килте ҫӗлетнӗ аттисемпе кӗмсӗртеттерсе уткалани илтӗнет, стена ҫумӗнчи хупӑлчаллӑ сехет маятникӗ майпен шаккать, Пелагея Игнатьевна е Настасья Ивановна хушӑран аллипе туртса е шӑлпа ҫыртса ҫип татни масар ҫинчи евӗр шӑплӑха сирет.
Тихо; только раздаются шаги тяжелых, домашней работы сапог Ильи Ивановича, еще стенные часы в футляре глухо постукивают маятником, да порванная время от времени рукой или зубами нитка у Пелагеи Игнатьевны или у Настасьи Ивановны нарушает глубокую тишину.

— Пӑх-ха, Федот юпасене мӗнле илемлӗ лартса тухнӑ, шӑп та шай предводитель ҫурчӗн колоннисем пек!
— Смотри-ка, как Федот красиво расставил бревна, точно колонны у предводителя в дому!

Ялта шӑп, пурне те ыйхӑ пуснӑ; сас-чӗвӗсӗр ларакан пӳртсене яриех уҫса пӑрахнӑ; пӗр чӗрӗ чун та курӑнмасть; пӑчӑ сывлӑшра шӑнасем ҫеҫ кӗтӗвӗ-кӗтӗвӗпе сӗрлесе вӗҫеҫҫӗ.
Тихо и сонно все в деревне: безмолвные избы отворены настежь; не видно ни души; одни мухи тучами летают и жужжат в духоте.

Анчах Обломов пӳлӗмӗнче тупӑкри пекех шӑп.
Но в кабинете Обломова все было тихо, как в могиле.

Шӑп та шай ултӑ кун лутӑркарӗ мана Полесьен хӑпма пӗлмен, ҫав тери усал сивамакӗ.
Ровно шесть дней била меня неотступная ужасная полесская лихорадка.

IX сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

— Астӑватӑн-и, эпӗ сан сюртукна тӑхӑнса пӑхрӑм та — шӑп ман ятпа ҫӗленӗ пекех!
— А помнишь, я примеривал твой сюртук: как на меня сшит!

Унта таса, шӑп; кичем пулса ҫитсен, ҫынпа калаҫмашкӑн та пулать.
А там чистота, тишина; есть с кем и слово перемолвить, как соскучишься.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика