Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫӗнӗ сăмах пирĕн базăра пур.

ҫӗнӗ (тĕпĕ: ҫӗнӗ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ачасене вӑл ҫӗнӗ кӗпе-йӗм ҫӗлесе тӑхӑнтартрӗ, вӗсене варласран та хытӑ сыхларӗ.
Детям она пошила обновки и зорко следила, чтобы никто из них не ходил в затрапезном виде.

3-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Ак ку сирӗн, Коншаксем, ҫӗнӗ аннӳ пулать.
— Вот вам, Коншаки, и новая мамка.

Унта ҫӗнӗ ҫуртсем те, киввисем те пур.
Были тут вновь отстроенные дома и старые избы.

2-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

ҫӗнӗ самӑр кухарка ӗҫлет, Агафья Матвеевна хушнине вӑл ирӗксӗррӗн те тӳрккессӗн тӑвать, тата ҫав Акулинах, кӗпе аркине пиҫиххи хушшине хӗстерсе, валашкасемпе чӳлмексене ҫӑвать; ҫав тӑлӑплӑ, ыйхӑллӑ дворникех хӑйӗн йӑвинче ним тумасӑр ӗмӗрне ирттерет.
новая толстая кухарка распоряжается на кухне, нехотя и грубо исполняя тихие приказания Агафьи Матвеевны, да та же Акулина, с заткнутым за пояс подолом, моет корыта и корчаги; тот же сонный дворник и в том же тулупе праздно доживает свой век в конуре.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫук, ҫӗнӗ пурнӑҫ пуҫланнинчен эсӗ хӑраса ӳкетӗн, хӑнӑхман куҫусем ыратма пуҫлӗҫ.
Нет, перепугаешься ты зари нового счастья, больно будет непривычным глазам.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Ну, тата мӗнле ҫӗнӗ хыпарсем пур политикӑра? — ыйтрӗ Ильич, калаҫма чарӑнса.
— Ну, что еще нового в политике? — спросил, помолчав, Илья Ильич.

Эсир халӑх хушшинче пулкалатӑр: ҫӗнӗ хыпарсем ҫук-им?
Вы бываете в людях: нет ли чего новенького?

— Ку — ҫӗнӗ хыпар!
— Это новость!

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пӗр юрату кӑна улталамарӗ ӑна ҫав тӗлӗкре, ҫӗнӗ пурнӑҫра та вӑл ҫирӗп сӑнарӗ; анчах ҫав юрату та урӑхларах пулчӗ!
Одна только любовь не изменяла ей и в этом сне, она стояла верным стражем и новой жизни; но и она была не та!

Вӑл ҫӳҫенчӗ, вӑйран кайрӗ, ҫапах ҫав ҫӗнӗ пурнӑҫ ҫине хӑюллӑн тӗпчесе пӑхрӗ, ӑна хӑраса сӑнарӗ, хӑйӗн вӑйне виҫсе пӑхрӗ…
Она содрогалась, изнемогала, но с мужественным любопытством глядела на этот новый образ жизни, озирала его с ужасом и измеряла свои силы…

Ҫак халиччен пулман, ҫӗнӗ, ҫапах паллӑ асапсене Штольц пӗлсен, Ольга ун умӗнче мӗнлерех япӑхланнӑ пулӗччӗ!
Как она падет, когда откроются перед ним эти новые, небывалые, но, конечно, известные ему страдания!

Ольга тимлӗ итлет, хӑйне хӑй тӗпчет, анчах нимле те тӗпчесе тупаймасть, вӑхӑт-вӑхӑтӑн чунӗ мӗн ыйтнине, мӗн шыранине пӗлме пултараймасть; калама та хӑрушӑ — унӑн чунӗ тунсӑхлать, ӑна телейлӗ пурнӑҫ ҫитмен пек, ҫак пурнӑҫ ӑна ывӑнтарнӑ пек, вӑл, урӑх, халиччен пулман ҫӗнӗ япаласем ыйтса, малалла туртӑннӑ пек туйӑнать.
Ольга чутко прислушивалась, пытала себя, но ничего не выпытала, не могла добиться, чего по временам просит, чего ищет душа, а только просит и ищет чего-то, даже будто — страшно сказать — тоскует, будто ей мало было счастливой жизни, будто она уставала от нее и требовала еще новых, небывалых явлений, заглядывала дальше вперед…

Ӗмӗр ҫӗнӗ, йӑлтӑрти ҫутҫанталӑк илемӗ умӗнче вӗсем час-часах ним чӗнмесӗр тӗлӗнеҫҫӗ.
Часто погружались они в безмолвное удивление перед вечно новой и блещущей красотой природы.

Малтанах Штольцӑн Ольгӑн ӑс-хакӑлӗпе чылай кӗрешме, ҫамрӑклӑхӑн хӗрӳлӗхне пытарма, кӑмӑл хавхаланӑвӗсене лӑплантарма, пӗр пек лӑпкӑ пурӑнма тивнӗ, анчах ку нумайлӑха пыман: Штольц кӑшт ӗненсе куҫ хупсанах, каллех пӑлхану пуҫланнӑ, пурнӑҫ вӗреме тытӑннӑ, канӑҫсӑр ӑс, пӑлханнӑ чӗре ҫӗнӗ ыйтусем панӑ; пӑшӑрханнӑ шухӑш-ӗмӗте пусармалла пулнӑ, хӑйне хӑй сахалтарах е ытларах юратма тивнӗ.
Сначала долго приходилось ему бороться с живостью ее натуры, прерывать лихорадку молодости, укладывать порывы в определенные размеры, давать плавное течение жизни, и то на время: едва он закрывал доверчиво глаза, поднималась опять тревога, жизнь била ключом, слышался новый вопрос беспокойного ума, встревоженного сердца; там надо было успокоивать раздраженное воображение, унимать или будить самолюбие.

Штольц ӑна ун чухне тинкеререх сӑнанӑ пулсан, ҫакна тавҫӑрса илнӗ пулӗччӗ; Ольга хӑй ҫулӗпе пӗчченпе пӗрех пырать, инкек-синкекрен ӑна инкӗшӗ ячӗшӗн ҫеҫ сыхлать; авалхи йӑх, хушамат, сослови, кивелнӗ йӑла-пӑла ҫинчен вӗрентсе каласа, ӑна ырӑ ятлӑ няньӑсем, асламӑшӗсем, инкӗшӗсем чӑрмантармаҫҫӗ; ӑна кивӗ ҫулпа вӑйпа ертсе каймаҫҫӗ; вӑл ҫӗнӗ сукмакпа утать, ҫав сукмак ҫинче вӑл хӑй ӑсӗпе, куҫӗпе, туйӑмӗпе йӗр хывать.
Останови он тогда внимание на ней, он бы сообразил, что она идет почти одна своей дорогой, оберегаемая поверхностным надзором тетки от крайностей, но что не тяготеют над ней, многочисленной опекой, авторитеты семи нянек, бабушек, теток с преданиями рода, фамилии, сословия, устаревших нравов, обычаев, сентенций; что не ведут ее насильно по избитой дорожке, что она идет по новой тропе, по которой ей приходилось пробивать свою колею собственным умом, взглядом, чувством.

Ҫавӑнпа вӑл Ольгӑран та ютшӑннӑ пекех пулнӑ — ӑна вӑл хӗре юратнӑ пек мар, пысӑк шанчӑк паракан лайӑх ачана кӑмӑлланӑ пек ҫеҫ кӑмӑлланӑ; шӳтлесе, сӑмах майӗн, вӑл пурне те пӗлме тӑрӑшакан Ольгӑна ҫӗнӗ, хӑюллӑ шухӑшсем пӗлтернӗ, хӑй пурнӑҫра курнине ӑнлантарнӑ, ӑна пурнӑҫра мӗн пулни-иртнине чӗррӗн, тӗрӗссӗн ӑнланма хистенӗ, унтан вара Ольгӑна та, хайӗн тӗплӗ мар урокӗсене те маннӑ.
Оттого он как будто пренебрегал даже Ольгой-девицей, любовался только ею, как милым ребенком, подающим большие надежды; шутя, мимоходом, забрасывал ей в жадный и восприимчивый ум новую, смелую мысль, меткое наблюдение над жизнью и продолжал в ее душе, не думая и не гадая, живое понимание явлений, верный взгляд, а потом забывал и Ольгу и свои небрежные уроки.

Хуҫалӑха ҫӗнӗ управляющи, хам лартнӑ ҫын, тытса пырать.
Хозяйничает новый управляющий, мой человек.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Ҫӗнӗ хыпар пӗлетӗн-и, Захар?
— Знаешь ли новость, Захар?

— Ҫук, кала, аса илтер: эпӗ унпа ӑна тӗрӗс ҫул ҫине кӑларасшӑн тӗл пултӑм, ҫав ҫӗнӗ ҫул ҫинче ӑна пиллетӗп!
— Нет, скажи, напомни, что я встретился ей затем, чтоб вывести ее на путь, и что я благословляю эту встречу, благословляю ее и на новом пути!

Агафья Матвеевнӑн хуҫалӑхӗ сасартӑках хӗсӗнчӗ; осетр пулӑ, шап-шурӑ пӑру ашӗ, кӑркка ашӗ Мухояровӑн ҫӗнӗ хваттерне куҫрӗҫ.
Хозяйственные размахи Агафьи Матвеевны вдруг приостановились: осетрина, белоснежная телятина, индейки стали появляться на другой кухне, в новой квартире Мухоярова.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика