Шырав

Шырав ĕçĕ:

кӗрен сăмах пирĕн базăра пур.

кӗрен (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӗчӗхсе пӑхать хӗвелтухӑҫӗн телейлӗ кӗрен тӗсӗ ҫине.
Злобно глядит на счастливую розовость востока.

14 // Илле Тукташ. Михаил Шолохов. Лӑпкӑ Дон: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Илле Тукташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955.

Ҫывӑхра ҫурхи шывпа тулма пуҫланӑ юханшыв ҫуталса, хӑйӗн сулхӑнлӑхӗпе хӑй патне кӑчӑк туртса выртать; хӑшпӗр ҫӗрте пӗчӗк утравсем симӗссӗн кӑтраланаҫҫӗ; леш енче ӗнесем шыв ӗҫме анаҫҫӗ — тӑмлӑ тӑпра тусанӗ кӗтӳ ҫинче кӗрен тӗтӗм пек мӑкӑрланать.
Вблизи располагалась начавшая наполняться весенними водами река и манила к себе своей прохладой; кое-где зеленели маленькие островки; по ту сторону спускаются на водопой коровы — глинистая пыль на фоне стада клубилась словно бурый дым.

XXVI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Туратлӑ пучахсем патне Варвара Сергеевнӑна магнит пек туртрӗ; вӑл Глашӑна хул айӗнчен тытрӗ, хӑйӗн пысӑк та хӑюллӑ утӑмӗпе пӗр стенд ҫине те пӑхмасӑрах утса кайнӑ пулӗччӗ, эрех тӑвас ӗҫри чапа тухнӑ маҫтӑрсен стенчӗ умӗнче делегатсен чылай пысӑк ушкӑнӗ кӗпӗрленсе тӑнӑ ҫӗре те пырса пӑхман пулӗччӗ, — ку стенда тулли бутылкӑсем купаласа хунӑ та вӗсем, аялтан ҫутатнипе, тӗрлӗ тӗслӗн йӑлтӑртатаҫҫӗ, ҫавӑнтах тата пичкерен кӗрен эрех пӗр тӑкӑнмасӑр стакана юхса тӑрать.
Варвару Сергеевну потянуло к ветвистым колосьям; взяв Глашу под руку, она ни за что бы не взглянула ни на один стенд, даже на стенд искусных кубанских виноделов, возле которых толпилась порядочная кучка делегатов, — там, просвеченные снизу, искрились разных цветов бутылки, сложенные высоким курганом, и тут же из бочонка в стакан текло и не проливалось розовое вино.

XIX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Мулкач тирӗнчен ҫӗленӗ ҫӗлӗкне ӗнсе ҫине антарса лартса, аллине куҫӗсем патне тытнӑ та, вӑл пӗрре ҫӳхе пӑрпа витӗннӗ юпасем ҫине, тепре шурӑ мар, кӗрен пас тытнӑ пралуксем ҫине, тимлесе пӑхать; пралук ҫинче ту хыҫне пытаннӑ хӗвелӗн йӑлтӑркка хӗрлӗ ҫути выляса тӑрать.
Сбивая на затылок заячью капелюху и прикладывая ладонь к глазам, он поглядывал то на столбы в тонкой ледяной корке, то на провода, запушенные не белым, а розовым инеем, — на нем играл ярко-красный отблеск спрятавшегося за гору солнца.

XIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Пӑхатӑн та, унта ҫынсен чылай пысӑк ушкӑнне тиенӗ полуторка тусан мӑкӑрлантарать — ҫеҫенхирте ҫав ушкӑн юрлани янӑрать: унта симӗс нӑрӑ пек «Москвич» тулӑ хушшипе вӗҫтерсе, сӑрталла улӑхать те, чечекленекен хӗвелҫаврӑнӑш ӑшне кӗрсе, нумай вӑхӑтлӑха ҫухалать; унта «Победа» сӑрталла ҫӑмӑллӑн та лӑпкӑн ярӑнса улӑхать; унта, пӑхатӑн та, шурӑмпуҫӑн кӗрен ҫути ҫине илемлӗ мӗлке пек ӳксе, бурка тӑхӑннӑ икӗ юланутҫӑ иртеҫҫӗ; унта авӑ, тӑвайккинчен вӑрӑм урапа чупса анать, вӑл ытла хытӑ чупнипе ҫамрӑк ача-кучер урапан малти хӑми ҫине урипе тӗреленсе, тилхепине пӗтӗм вӑйран туртать; унта сӑрт хыҫӗнчен икӗ самӑр ҫӳрен ӑйӑрсене кӳлнӗ тачанка чупса тухса, ҫил пек малалла чуптарать; ӑйӑрӗсем витере тӑрса йӑлӑхнӑ та халӗ ҫилхисене вӗҫтерсе чупма тӳр килнишӗн хӗпӗртеҫҫӗ.
Смотришь, там пылит полуторка с довольно шумной компанией в кузове, — это от них несется по степи песня; там зеленым жуком пролетит между пшеницей «Москвич», выскочит на пригорок и затем надолго скроется в цветущих подсолнухах; там «Победа» легко и плавно закачается по взгорью; там, смотришь, покажутся два всадника, красиво рисуясь бурками на фоне розовой утренней зари; там линейка покатится с горы, да так покатится, что паренек-кучер, упираясь ногами в передний козырек, изо всей силы натянет вожжи, как струны; там, выскочив из-за холма, напропалую помчится тачанка в упряжке пары холеных, гнедой масти жеребцов, тех лихих жеребцов, которые застоялись у себя в денниках и теперь рады были резво тряхнуть гривами.

XXIV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Тул ҫутӑлчӗ, вӑл яланхи пекех, нимӗнпе те уйрӑмах палӑрса тӑмасть: садсенче, курӑксем ҫинче сывлӑм нумай, станица ҫывӑхӗнчи ту айлӑмӗнче кӗрен тӗтӗм ҫакӑнса тӑрать — пӗр сӑмахпа каласан, кун пек ир ҫулла сахал мар пулать, анчах Сергее вара вӑл темшӗн илемлӗ те ҫутӑ туйӑнчӗ…
Наступило утро, и было оно обычное, ничем не примечательное, с обилием росы в садах и на травах, с розовой дымкой под горой, вблизи станицы, — словом, утро такое, каких летом бывает немало, а Сергею оно показалось красочным и светлым…

Горизонт ҫулӑм пек ялкӑшать, ҫавӑнпа уй-хир ҫине хӗллехи пек сӑрӑ мар, кӗрен мӗлке ӳкрӗ, сӑрт-тусем вара, шӑрӑх тӗтрипе витӗнсе, мрамор тӗслӗ пулса тӑчӗҫ; ту айӗнчи лутра вӑрмана хӗрлӗ тӗс пӗтӗмпех хупласа илнипе ун ҫине пысӑк пушарӑн ҫути ӳкнӗ пек туйӑнать.
Горизонт пылал пламенем, на поля упала тень, не серая, как зимой, а розовая; горы покрылись мраморным, знойным туманом; густой низкий лес под горой погрузился в красный цвет, как от какого-то громадного пожара.

VI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Пӗр ҫӗрте тулла веялкӑпа алласа тасатнӑ та, вӑл бронза пек ҫуталса выртать — арҫынсемпе хӗрарӑмсем ӑна михӗсене тултарса машинӑсем ҫине илсе каяҫҫӗ, тепӗр ҫӗрте — халь анчах комбайнсем патӗнчен илсе килнӗ тулӑ — вӑл чӗрӗ, арпаллӑ, хӑльчӑклӑ, — каччӑсемпе хӗрсем ӑна ҫӳхе сийӗн саркаласа, йывӑҫ кӗреплесемпе тураҫҫӗ, кӗреҫесемпе пӑлхатаҫҫӗ; виҫҫӗмӗш вырӑнта — тасатаҫҫӗ: ултӑ веялкӑна юнашар лартнӑ, йӗтем ҫинче кӗрен тусан капланса тӑрать, татти-сыпписӗр шав кӗрлет, шестернясем кичемлӗн шакӑртаттарни янӑрать.
В одном месте пшеница, очищенная с помощью веялки, лежала светясь, как бронза — мужчины и женщины наполняют ее в мешки и подносят на машины, а в другом месте — только что привезенная из комбайнов пшеница — она свежая, с мякиной, остистая, — парни и девушки раскидывают ее тонким слоем, разравнивают деревянными граблями, ворошат лопатами; на третьем месте — чистят: шесть веялок поставлены рядом, на гумне стоит коричневая пыль, гремел непрерывный шум, раздавался скучный перестук шестерней.

IV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ӳплере мӑйне кӗрен лента ҫыхнӑ пӗр хура сысна утӑ ҫинче кишӗр ҫисе выртать.
Там на сене лежит черная, как сажа, свинья с розовой ленточкой на шее и кушает морковь.

Сысна ҫури йӑли // В. Абакаев. О. Генри. Сысна ҫӳри йӑли // Илемлӗ литература: журнал. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1941. — №4. — 118-126 с.

Анчах ҫав тумламсем часах ҫухалчӗҫ, ваткӑ аяла анчӗ, вӑл шурӑ мар, кӗрен пулса тӑчӗ, ун ҫийӗнче вара хӗвел шевли вылярӗ.
Но вскоре вата ушла вниз, — она стала не белая, а розовая, и на ее поверхности заиграло солнце.

XVII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Хӗвелтухӑҫӗ, ӑна аялтан вут чӗртнӗ пек, хӗмлӗн хӗрелсе кайнӑ, ҫавӑнпа аэродром ҫийӗнчи тӑрӑхӑн сарса хунӑ тутӑр пек вӑрӑм пӗлет те, ирхи сывлӑмпа пӗрле пӗлӗтрен ӳкнӗ пек туйӑнакан йӗпе тӗтре те кӗрен тӗспе сӑрланнӑ; хӑйсен станицинче Ирина ҫакӑн пек ҫӳллӗ тӳпене те, ҫакӑн пек пӗлӗте те, ҫакӑн пек тӗтрене те нихҫан та курман; тӗтре витӗр, шурӑ кантӑк ҫинчи ӳкерчӗксем пек, пысӑк самолетсен хура мӗлкисем курӑнаҫҫӗ, Иринӑна вӗсем хула ҫывӑхӗнче ҫӗр каҫнӑ кайӑк кӗтӗвӗ пек туйӑнаҫҫӗ, вара вӑл ҫак кайӑксенчен хӑшӗ ӑна пӗлӗтсем хушшине илсе каясси ҫинчен пӑшӑрханса шутлать.
Восток был ярко-красный, точно его подожгли снизу, отчего и длинная, как раскинутая шаль, тучка над аэродромом и зыбкий туман, вместе с росой, упавшей с неба, были окрашены в розовый цвет; в своей станице Ирина никогда не видела ни такого высокого неба, ни такой тучки, ни такого тумана; сквозь туман, как рисунок на матовом стекле, выступали темные очертания больших и малых самолетов, Ирине они казались стаей птиц, зазоревавших вблизи городка, и она с тревогой думала, какая же из этих птиц унесет их за облака.

Станица хыҫӗнче анса ларакан хӗвел ҫунать, унӑн хӗп-хӗрлӗ те кӗрен хӗлхемӗсем пӗлӗтелле кармашаҫҫӗ.
За станицей горел закат, и по небу тянулись багряно-розовые полосы.

X // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Станицӑсемпе хуторсем витӗр тухнӑ чухне, ҫынсемпе калаҫнӑ чух, Сергей тӗлӗнмелле улшӑну пулнине туйма пуҫларӗ, ӗнер анчах кӗрен тӗспе витӗнсе тӑракан япаласем паян уншӑн йӑлтах урӑхла курӑнчӗҫ.
Проезжая по станицам и хуторам, встречаясь и разговаривая с людьми, Сергей стал замечать странную перемену: все то, что еще вчера было окрашено в розовые тона, теперь предстало перед ним совсем в ином освещении.

Шыв ҫийӗнчи тӗтре те сирӗлет, хӗвелтухӑҫӗнчи кӗрен тӗс те ҫухалчӗ — йӑлтӑркка ҫутӑра пурте хӑй вырӑнне ларчӗ, пурне те яланхи тӗс ҫапрӗ; вӗрипе хӗрсе саралнӑ чуллӑ сӑртсем те, шуркутсем йӑва туса чечче пек шӑтарса пӗтернӗ тӑм тӑвайкки те, ҫаралса юлнӑ тӗмескесем те, чӑнкӑ ҫырансенчи шыв та, хырсен сӑрӑ вуллисем те, стенисене кизякпа сӗрнӗ хура выльӑх вити те — пурте, пурте яланхи пекех.
Нет ни тумана над рекой, ни розовых бликов — все под ярким светом обрело и обычную форму и должную окраску; и желтые, опаленные зноем скалы, и небольшая глиняная круча, изрытая, как оспой, щуровыми гнездами, и тощий кустарник, и река в глубоких берегах, и бурые стволы сосен, и темная, обмазанная кизяком кошара — все, все было просто и обыденно.

Палатка карнӑ ҫӗрте, кӗрен ҫулҫӑллӑ ҫамрӑк юман патӗнчи тӗмӗсем хушшинче пӗр чун та ҫуккине пӗлсе тӑнӑ ҫӗртенех, вӑл каллех йӗри-тавра шиклӗн пӑхса илчӗ.
Он опять с опаской оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что рядом с палаткой в розоволистном дубняке нет ни одной души.

X // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

…Сарай хыҫӗнче, пахча кӗтессинче, талккӑшпех кӗрен тӗс ҫапнӑ лӑпсака пилеш айӗнче тин ҫеҫ алтнӑ шӑтӑк курӑнать, шӑтӑкпа юнашар — хура тӑпра купи.
…За сараем, в углу огорода, под раскидистой рябиной, сплошь покрытой зловещей краснотой увядания, виднелась яма, а рядом с ней желтела куча земли.

II // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Ҫӳлӗ кӗлет умӗнче ҫап-ҫамрӑк хӗрарӑм тӑрать иккен — ҫӑмӑл кӗлеткеллӗскер, хура куҫлӑскер, шукӑль мар кӗрен кӗпе тӑхӑннӑскер.
На высоком крыльце стояла молоденькая женщина — легкая в стане, черноглазая, в простеньком вишневом платьице.

Ту чейӗн тураттисем тӑрӑх юр катӑкӗ шуса анса ӳкрӗ; йывӑҫӑн тӗксӗм те йӑлтӑркка ҫулҫисем тӑкӑнкаларӗҫ те турат каллех тӳрленсе ларчӗ; юн тӗслӗ кӗрен чечекӗсем татах илемлӗреххӗн курӑнма пуҫларӗҫ.
С ветки камелии свалился пласт снега, и она выпрямилась, среди показавшейся темной глянцевитой листвы еще ярче запылали кроваво-красные цветы.

Хупахра // Аркадий Малов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 76–92 стр.

Вӗсем кӗрен тӗслӗ пулнӑ, куҫӗсем те уҫӑлман-ха.
Они были с розовыми тельцами и закрытыми глазками.

Кроликсем тата кушак // Николай Петров. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 45–52 стр.

Айван кӑмӑллӑ, ӑссӑр чӗрчунсем хӑйсен вӑрӑм кӗрен хӑлхисене чӑнк тӑратса, сӑмсине вылятса ларатчӗҫ.
Зверьки с наивным простодушием шевелили носом, навострив длинные розовые ушки, а в глазах у них стояло испуганно-недоверчивое выражение.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика