Шырав

Шырав ĕçĕ:

витӗр сăмах пирĕн базăра пур.

витӗр (тĕпĕ: витӗр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Унта халӑх нумай пулать-им? — ыйтрӗ Обломов, хӗрарӑмӑн уҫӑлса кайнӑ тутӑрӗ витӗр курӑнакан кӑкӑрӗ ҫине пӑхса, — диван минтерӗ пекех, ҫав кӑкӑр нихҫан та хускалмасть пулас.
— Что ж, там много бывает? — спросил Обломов, глядя, чрез распахнувшийся платок, на высокую, крепкую, как подушка дивана, никогда не волнующуюся грудь.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унӑн ӳчӗ питӗ шурӑ, питҫӑмартисем тулли, хулӑн пичӗ витӗр хӗрлӗ сӑн тухайман пекех туйӑнать.
Она была очень бела и полна в лице, так что румянец, кажется, не мог пробиться сквозь щеки.

— Кӗрӗр пӳлӗме, — терӗ карчӑк, каялла тухса, вӑл Обломова малти пӗчӗк пӳлӗм витӗр тепӗр аслӑ пӳлӗме илсе кӗртрӗ те кӑштах тӑхтама ыйтрӗ.
— Пожалуйте в комнату, — сказала старуха, воротясь, ввела Обломова, чрез маленькую переднюю, в довольно просторную комнату и попросила подождать.

Обломовӑн кӑмӑлӗ пӑсӑлчӗ; вӑл вӗсенчен юлчӗ те, ыраш пусси витӗр киле тарма тесе, урине карта урлӑ ярса пуснӑччӗ, Ольга куҫӗпе паллӑ туса чарчӗ.
Обломов был не в своей тарелке; он отстал от общества и занес было ногу через плетень, чтоб ускользнуть через рожь домой, Ольга взглядом воротила его.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унтан сасартӑк ун ҫине пӑхса илчӗҫ, пӗр господинӗ лорнет витӗр пӑхрӗ.
Потом вдруг все взглянули на него, один господин в лорнет.

— Эпӗ хӑратӑп! — сасартӑк, ҫӳҫенсе илсе, каларӗ Ольга, витӗр курӑнман вӑрманӑн икӗ хӳми хушшипе хыпашласа утнӑ пек пынӑ чух.
— Мне страшно! — вдруг, вздрогнув, сказала она, когда они почти ощупью пробирались в узкой аллее, между двух черных, непроницаемых стен леса.

Ун вырӑнне вӑл витӗр ҫилтен хӑрамасть, каҫ пулас умӗн ҫӳхе тумпа ҫӳрет — ӑна ним те мар!
Зато она не боится сквозного ветра, ходит легко одетая в сумерки — ей ничего!

Мӗне пӗлтереҫҫӗ-ха ҫакӑн пек куҫҫулӗ витӗр ӳпкеленисем?
Что же значат эти слезы, упреки?

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Акӑ тӗкӗлтура чечек тавра сӑрласа вӗҫет, ун ҫеҫки ӑшне йӑраланса кӗрет; акӑ шӑнасем ҫӑкан ҫурӑкӗ витӗр сӑрхӑнса тухнӑ сӗткен тумламӗ ҫумне купипех сырӑнаҫҫӗ; акӑ вӗҫен кайӑк таҫта чӑтлӑхра чылайранпа ӗнтӗ пӗрмаях пӗр сасӑпа кӑшкӑрать, тен, теприне чӗнет пулӗ.
Вот шмель жужжит около цветка и вползает в его чашечку; вот мухи кучей лепятся около выступившей капли сока на трещине липы; вот птица где-то в чаще давно все повторяет один и тот же звук, может быть, зовет другую.

— Нервсем! — терӗ вӑл тепӗр чухне йӑл кулса, куҫҫуль витӗр, хӑранине аран-аран пусарса тата ҫирӗпленсе ҫитеймен нервисем вӑранакан вӑйсемпе кӗрешнине чӑтса ирттерсе.
— Нервы! — повторит она иногда с улыбкой, сквозь слезы, едва пересиливая страх и выдерживая борьбу неокрепших нерв с пробуждавшимися силами.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эсӗ марччӗ-им, Рафаэль мадоннисен, Корреджио картинӗсен, «Аполлон Бельведерскин» гравюрисем ҫине пӑхса, куҫҫуль витӗр ҫапла калаттӑнччӗ:
— Не ты ли со слезами говорил, глядя на гравюры рафаэлевских мадонн, Корреджиевой ночи, на Аполлона Бельведерского:

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Шухӑшлаҫҫӗ, урлӑ та пирлӗ сӳтсе яваҫҫӗ, хӑйсене кичем — ку вӗсене интереслентермест; ҫав кӑшкӑрашу витӗр вӑратмалла мар ыйха путни курӑнать!
Рассуждают, соображают вкривь и вкось, а самим скучно — не занимает это их; сквозь эти крики виден непробудный сон!

Деятельсем пирӗн авалтанпах пилӗк-ултӑ тӗрлӗ шӑранса тухнӑ та, юлхавлӑн, куҫӗсене хӗссе, тавраналла пӑхнӑ, аллисене общество машини ҫине хурса, хайсем умӗнхи деятельсем хӑварнӑ ура йӗррисем ҫине пусса, ӑна ыйхӑ витӗр кулленхи йӗрпе шутарнӑ.
Деятели издавна отливались у нас в пять, шесть стереотипных форм, лениво, вполглаза глядя вокруг, прикладывали руку к общественной машине и с дремотой двигали ее по обычной колее, ставя ногу в оставленный предшественником след.

Вӗсем пӗр-пӗрин ҫине сӑмах чӗнмесӗр, пӗр-пӗрне витӗр шӑтарасла пӑхса илнӗ.
Они посмотрели друг на друга молча, как будто пронзали взглядом один другого насквозь.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Андрей амӑшӗ пуян кил-ҫуртра гувернанткӑра ӗҫленӗ, ӑна ют ҫӗршывра пулма та тӗл килнӗ; пӗтӗм Германи урлӑ иртнӗ чухне вӑл нимӗҫсене пурне те — кӗске чӑпӑклӑ чӗлӗм туртса шӑл витӗр суракан приказчиксене, мастеровойсене, патак пекех тӳрӗ купцасене, салтаксенни евӗр сӑн-питлӗ офицерсемпе хура ӗҫе ҫеҫ пултаракан кичем сӑнарлӑ чиновниксене, ӗҫлесе ҫеҫ укҫа тупмалли киревсӗр йӗркесене, пурнӑҫӑн кичем тӗрӗслӗхне тытса пыракансене, ҫав ҫаврӑнӑҫусӑр, вӑрӑм та хытӑ алӑллӑ, мещенсенни пек таса пит-куҫлӑ та тӳрккес чӗлхеллӗ мӗнпур бюргерсене — пурне те пӗр купана хутӑштарнӑ.
Она жила гувернанткой в богатом доме и имела случай быть за границей, проехала всю Германию и смешала всех немцев в одну толпу курящих коротенькие трубки и поплевывающих сквозь зубы приказчиков, мастеровых, купцов, прямых, как палка, офицеров с солдатскими и чиновников с будничными лицами, способных только на черную работу, на труженическое добывание денег, на пошлый порядок, скучную правильность жизни и педантическое отправление обязанностей: всех этих бюргеров, с угловатыми манерами, с большими грубыми руками, с мещанской свежестью в лице и с грубой речью.

Пиллӗкмӗш сехет пуҫламӑшӗнче Захар асӑрханса, шавламасӑр, малти пӳлӗм алӑкне уҫрӗ те чӗрне вӗҫҫӗн утса хӑйӗн пӳлӗмне кӗчӗ; кунта вӑл улпут пӳлӗмӗн алӑкӗ патне пычӗ те ун ҫумне хӑлхине тытса итлерӗ, кайран кукленсе ларса, ҫӑра шӑтӑкӗ витӗр пӑхрӗ.
В начале пятого часа Захар осторожно, без шума, отпер переднюю и на цыпочках пробрался в свою комнату; там он подошел к двери барского кабинета и сначала приложил к ней ухо, потом присел и приставил к замочной скважине глаз.

Обломов старик те, аслашшӗ те ача чухне ҫав юмахсене, ӗлӗк-авалтанпах улшӑнмасӑр, ӗмӗрсемпе ӑрусем витӗр пӗр евӗрлӗ тӑсӑлнӑскерне, хӑйсене пӑхакан хӗрарӑмсемпе арҫынсенчен илтнӗ.
И старик Обломов, и дед выслушивали в детстве те же сказки, прошедшие в стереотипном издании старины, в устах нянек и дядек, сквозь века и поколения.

Хӗвел вӑрман хыҫне анса ларчӗ ӗнтӗ; вӑл кӑшт ҫеҫ темиҫе ӑшӑ пайӑрка кӑларса тӑрать, ҫав пайӑркасем вут ҫулӑмӗ пекех, хыр тӑррисене ылтӑн ҫутӑпа ҫутатса, пӗтӗм вӑрман витӗр йӑрӑмӑн-йӑрӑмӑн шӑтарса тухаҫҫӗ.
А солнце уж опускалось за лес; оно бросало несколько чуть-чуть теплых лучей, которые прорезывались огненной полосой через весь лес, ярко обливая золотом верхушки сосен.

«Ах, хӑпарса каятех, пӑхса ҫеҫ тӑр, ҫак кӑлтӑрмач галерея ҫине хӑпарса каятех, — ыйхӑ витӗр тенӗ пекех шухӑшлать вӑл, — е тата… типӗ ҫырмана…»
«Влезет, ах, того и гляди, влезет эта юла на галерею, — думала она почти сквозь сон, — или еще… как бы в овраг…»

Пӗтӗм ҫурт витӗр утса тухсан та, пӗр ҫынна та тӗл пулаймӑн; пӗтӗмпех ҫаратса, картишӗнчен тиесе тухса кайма ним те мар: ҫак ҫӗршывра вӑрӑсем ҫук, никам та вӗсене кансӗрлекен пулман.
Можно было пройти по всему дому насквозь и не встретить ни души; легко было обокрасть все кругом и свезти со двора на подводах: никто не помешал бы, если б только водились воры в том краю.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика