Шырав

Шерккей

Шерккей укҫине кӑларам пек турӗ.
Шерккей сделал вид, что достает деньги.

Шерккей ҫаплах аптраса тӑчӗ.
Шерккей по-прежнему трясся как в лихорадке и молчал.

Ютне-мӗнне Шерккей пӗлеймерӗ пулать ҫав, хӑй тӗллӗн кӗмен-ҫке кунта, чӗнсе кӗртрӗҫ, пӗр-пӗр палланӑ ҫын патӗнче хӑнара мар-и тесе шутланӑччӗ-ха вӑл.
Чужой, мол, вот и слава богу!» — обрадовался Шерккей, откуда ж ему было знать, что для них он — чужой, ведь не по своей воле он влез, его зазвал парень в синей рубахе, а он-то подумал, что его зовут в гости к знакомым людям!

— Эпӗ… эп… — ним калаймасӑр аптраса тӑчӗ Шерккей.
— Я… я… — Шерккей не мог выговорить ни слова.

Ӑна тӗлӗкре ҫеҫ куртӑм тесе, Шерккей калама ҫук хӗпӗртенӗччӗ-ха.
Шерккей тогда страшно обрадовался, что видел этого верзилу только во сне.

Халь-халь темӗн асне илес пек, Шерккей ҫамки тирне йӑвӑ пӗркелентерчӗ, унтан сасартӑк ҫак ҫынна ӑҫта курнине те тӗрӗсех тӗшмӗртрӗ: иртнӗ каҫсенче тӗлӗкӗнче курнӑччӗ вӑл ӑна.
Шерккей изо всех сил напрягал память, наморщив лоб, он силился припомнить и припомнил: он видел его во сне.

Ҫӳллӗ те сарлака, вӑйлӑ ҫын, пичӗ-куҫӗ юн пӗрӗхтерсе кӑларас пек хӗп-хӗрлӗ, тулли, йӑм-хура ҫӳҫлӗ, мӑйӑхӗ… мӑйӑхӗ вара, чим-ха, хаяр йыттӑн кукӑртнӑ хӳри майлӑ ҫӳлелле пӗтӗрӗнсе тӑрать — ӑҫта курнӑччӗ-ши ку ҫынна Шерккей?
Высоченный и широкий, силач, особенно примечательна у него была борода — загнута кверху, точь-в-точь собачий хвост — где же Шерккей видел подобную бороду?

Шерккей ӑна ытларах та ытларах тинкерсе пӑхма тытӑнчӗ.
Шерккей стал смотреть на него с нескрываемым любопытством.

Тепӗр чух вӑл тухса тӑнине никам та асӑрхас ҫукчӗ пуль, хальхинче тесен, Шерккей ӑна асӑрхамасӑр тӑма пултараймарӗ.
Может, он и раньше стоял тут, но Шерккей его не замечал, сейчас же он уставился на него.

Шерккей кӗсйинчен тата виҫ тенкӗлӗх симӗс хут укҫа туртса кӑларчӗ, ҫавӑ кӑна тухнӑшӑн хӑй хӗпӗртерӗ, ӑна аллипе хытӑ чӑмӑртаса тытрӗ.
Шерккей вытащил из кармана зеленую трехрублевку и страшно обрадовался, что попалась именно она, скомкал ее в кулаке…

Ун пеккине пӗлес пур, Шерккей ҫак ҫурта кӗресрен ҫухрӑмран пӑрӑннӑ пулӗччӗ, ӗ-ӗх, ҫав кӑвак кӗпеллӗ ачашкана!
Знать бы, Шерккей ни в жизнь не зашел бы в этот дом, за версту бы его обогнул, эх, дать бы тому парню в синей рубахе по морде!..

Шерккей пит лайӑх астуса илчӗ майра сӑмахне.
Шерккей очень хорошо запомнил слова женщины.

Ӗнтӗ мӗн пулать те мӗи килет тесе, Шерккей кӗсйисене хыпашлам пек турӗ.
Делать нечего, Шерккей сделал вид, что шарит по карманам.

Шерккей капла кайма та пултараймасть иккен-ха.
Шерккей не может уйти просто так, значит.

Калаччӗ ӑна, йӑмӑкӑм, Шерккей сана пит ҫывӑх курать иккен, те.
Скажи ему, сестричка, мол, Шерккей тебя признает близким человеком.

— Улпут пек, калатӑп-ҫке, улпут пек, — тутине ҫулакаласа илчӗ Шерккей.
— Как барин, истинно, как барин, — вытер сальные губы Шерккей.

Шерккей ӑна сывлӑш ҫавӑрмасӑр ӗҫсе ячӗ.
Шерккей, не отрываясь, одним махом выпил его.

Телейлӗ Шерккей аллисене кӑна мар, пӗтӗм питне-куҫне ҫупа вараласа пӗтерчӗ те, ӗнтӗ халь-халь витӗр курӑнас пек, ҫап-ҫутӑ сӑнарлӑ пулса кайрӗ.
Довольный Шерккей вымазал жиром не только руки, но и все лицо так, что в него, как в зеркало, смотреться можно.