Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Общество ыйтнисене Дмитрий Сергеич сӗннӗ меслетпе лайӑхах ҫырлахтарма пулатчӗ; анчах общество ыйтӑвӗсем ман пата, хамӑн пӗчӗк ушкӑнта пурӑнаканскер патне, ҫитмен те, Анчах ман пурнӑҫ ҫаплах Дмитрий Сергеичран килмелле пулчӗ, вӑл унӑн пӗр ырӑ кӑмӑлӗ ҫинче ҫеҫ тытӑнса тӑчӗ, хам шутланӑ пек улӑштарма пулмарӗ ӑна — акӑ вӑл мӗншӗн йывӑр пулнин сӑлтавӗ.

Удовлетворить претензиям общества было бы легко тем способом, какой предлагал мне сам Дмитрий Сергеич; да претензии общества и не доходили до меня, живущей в своем маленьком кругу, который совершенно не имеет их, Но я оставалась в зависимости от Дмитрия Сергеича, мое положение имело своим основанием только его добрую волю, оно не было самостоятельно — вот причина того, что оно было тяжело.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Дмитрий Сергеич «Тедеско г-жа упӑшки» пулнӑ пулсан, ун чухне, паллах, унӑн вилмелле те пулмастчӗ, вӑл пӑхӑнатчӗ, килӗшсе, лӑпланса ларатчӗ, хӑй йӗркеллӗ, ӑслӑ ҫын пулнӑ пулсан, ҫапла килӗшсе, лӑпланса ларнишӗн кӳренместчӗ те, пурте питӗ лайӑх пулатчӗ.

Если бы Дмитрий Сергеич был «муж г-жи Тедеско«, о, тогда, конечно, не было бы никакой надобности в его погибели, он покорялся бы, смирялся бы, и если бы был человек благородный, он не видел бы в своем смирении ничего обидного для себя, и все было бы прекрасно.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Дмитрий Сергеич Александр хӑйӗнчен ӑс-тӑн, пӗлӳлӗх-пултарулӑх е характер енчен ҫӳлерех тӑнине туйнӑ пулсан, хӑй вырӑнне Александра парса, вӑл ҫакӑнпа хӑйне унтан кӗҫӗне хунӑ пулсан, ҫакна вӑл хӑй ирӗкӗпе мар, вӑйли умӗнче чакса ҫеҫ тунӑ пулсан, ун чухне, паллах, манӑн нимпе те тӑвӑрланмалли пулмастчӗ.

Если бы Дмитрий Сергеич чувствовал превосходство, Александра над собою по уму, развитию или характеру, если бы, уступая свое место Александру, он уступал бы превосходству нравственной силы, если бы его отказ не был доброволен, был бы только отступлением слабого перед сильным, о, тогда, конечно, мне нечем было бы тяготиться.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Общество мана тӗкӗнмен, мана тем те пӗр каласа пӗтермен, эпӗ Александр ҫине мӗнле пӑхнине курасшӑн пулман пулсан, — ун чухне, паллах, Дмитрий Сергеич сӗннӗ меслет шӑп та шай ҫителӗклӗ пулатчӗ, унӑн вилесси ҫинчен шухӑшламалла та пулмастчӗ.

Если б я могла быть довольна тем, что общество оставило бы меня в покое, не делало бы мне скандала, не хотело бы видеть моих отношений к Александру, — тогда, конечно, способ, который предлагал мне Дмитрий Сергеич, был бы достаточен, и ему не нужно было бы решаться на погибель.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Дмитрий Сергеич ку меслете мана сӗнсе пӑхнӑччӗ малтан.

Дмитрий Сергеич прежде предлагал мне этот способ.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах Дмитрий Сергеич, эпӗ унпа пӗрле пулнипе ҫав сӑлтава пула тӑвӑрланнӑ тесе шухӑшласа, йӑнӑшать ҫеҫ.

Но Дмитрий Сергеич совершенно ошибается, думая, что его присутствие было тяжело для меня по этой причине.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Дмитрий Сергеич илсе кӑтартакан тепӗр сӑлтав, — эпӗ Александр ҫине мӗнле пӑхнине общество та йышӑнать, тесе калас килни, — эпӗ ӗҫ ҫине мӗнле пӑхнинчен пӗрре те килмен, вӑл общество шухӑш-кӑмӑлӗнчен килнӗ.

Другая причина, которую приводит Дмитрий Сергеич, — желание придать моим отношениям к Александру характер, признаваемый обществом, — ведь она уже нисколько не зависела от моего взгляда на дело, она проистекала из понятий общества.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫыннӑн яланах хӑйне ҫӑмӑллӑх кӳрекен шухӑшсем шыраса тупас килет; Дмитрий Сергеич хӑй ҫинчен: манӑн вилмеллех, тесе шутласа хунӑ вӑхӑтра ку сӑлтав вара пачах та юлман: эпӗ ӑна ӗнтӗ тахҫанах кирлӗ чухлӗ хисеплеме пуҫланӑ; ҫакӑн пек чухне вӑл ҫынна килентерет ҫеҫ.

Человек очень расположен отыскивать мысли, которыми может облегчить себя; и в то время, когда Дмитрий Сергеич видел надобность погибели, эта причина уже давно не существовала: моя признательность к нему давно получила ту умеренность, при которой она составляет приятное чувство.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах, тусӑм, итлӗр-ха, ҫав шухӑш-кӑмӑл тӗрӗсех мар вӑл, пачах тӗрӗс мар: Дмитрий Сергеич хӑй питӗ йывӑр тесе шутланӑ япалана тӳссе ирттересси ман йӑнӑшран та, эпӗ хӑраса пурӑннинчен те килмен вӑл.

Но послушайте, мой друг, оно не совсем справедливо, оно вовсе несправедливо: не от моей ошибки, не от излишней моей тревоги произошла для Дмитрия Сергеича необходимость испытать то, что он сам называет очень тяжелым.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Дмитрий Сергеич пек пӑхас-тӑк, нумайрах та калама пулать: ун чухне унӑн ӗҫе ҫакӑн пек эффектлӑ та хӑй ҫине питӗ йывӑр япала илсе татса памалла та пулман, ҫакӑн патне ӑна эпӗ питӗ хӑраса пурӑнни ҫеҫ илсе пынӑ.

По взгляду Дмитрия Сергеича, должно сказать больше: тогда ему вовсе не было бы надобности прибегать к эффектной и очень тяжелой для него развязке, он был доведен до нее только излишнею пылкостью моей тревоги.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах ӗҫӗн юлашки ҫуррине Дмитрий Сергеич питӗ лайӑх тунине хаяр Рахметов хӑй те пытармарӗ.

Но и сам свирепый Рахметов должен был признать, что в последней половине дела Дмитрий Сергеич поступал отлично.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Дмитрий Сергеич мана Рахметов мӗн каласа кӑтартассине питӗ лайӑх чухланӑ, тата вӑл ӑна ҫакна тутарасшӑн та пулнӑ пек туйӑнать.

Я подозреваю, что Дмитрию Сергеичу было очень понятно, какие вещи будет говорить мне Рахметов, и что это входило в его расчет.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах вӗсене Рахметов пек типпӗн те ҫиллессӗн мар, Дмитрий Сергеич ҫинчен ырӑпа асӑннӑн каласа парсан, ҫав сӑмахсем, тен, тӗрӗс те пулӗ.

Но если пересказать их дружеским тоном к Дмитрию Сергеичу вместо жесткого, будто враждебного ему тона, которым говорил Рахметов, — что ж, пожалуй, они справедливы.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӑл мана Дмитрий Сергеич ҫинчен темле-темле хӑрушӑ япаласем каласа кӑтартрӗ.

Он говорил мне бог знает какие ужасные вещи про Дмитрия Сергеича.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Дмитрий Сергеич вилнӗ кунхине, каҫпа, эпӗ вӑрахчен хаяр Рахметовпа калаҫрӑм — мӗнле чечен те ырӑ кӑмӑллӑ ҫын вӑл!

Вечером того дня, как погиб Дмитрий Сергеич, я имела длинный разговор с свирепым Рахметовым — какой это нежный и добрый человек!

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хама айӑпламастӑп, терӗм эпӗ — Дмитрий Сергеич пекех тӑватӑп ӗнтӗ.

Я сказала, что не виню себя, — так же как и Дмитрий Сергеич.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах ҫак виҫсӗмӗрти уйрӑмлӑхсӑр пуҫне Дмитрий Сергеич сӑмахӗсенче тата тепӗр уйрӑмлӑх пур; ҫав уйрӑмлӑх вара пӗр унӑн ҫеҫ: ӑнлантарса панин тӗллевӗ унӑн паллӑ — мана лӑплантарасси.

Но кроме этой черты, общей всем нам троим, в словах Дмитрия Сергеича есть другая, которая принадлежит уж собственно его положению: очевидна цель его объяснений — успокоить меня.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӑл манпа Дмитрий Сергеич ҫине ҫак юлашки виҫӗ ҫул хушшинче мӗнле пӑхни, хӑй мӗн туни ҫинчен каласа панине итлесчӗ сирӗн!

Если бы вы послушали, как он объясняет свой образ действий относительно меня и Дмитрия Сергеича в течение трех лет!

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Дмитрий Сергеич характерӗ унӑн эсир ҫырса кӑтартнӑ кашни сӑмахӗнченех курӑнса тӑрать.

Характер Дмитрия Сергеича виден в каждом из его слов, передаваемых вами.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫак вырӑна эсир пырса йышӑнни вара, вилнӗ Дмитрий Сергеич шучӗпе, пур япалана та лайӑхрах татса парать.

То, что на этом месте явились именно вы, составляет, по мнению погибшего Дмитрия Сергеича, наилучшую для всех развязку.

I // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.