Шырав

Шырав ĕçĕ:

Сергеич (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Эпӗ сире шанатӑп, Петр Сергеич!
Куҫарса пулӑш

Тинӗс госпиталӗнче // Валентин Бурнаевский. Чӑваш литературин антологийӗ: пӗрремӗш том. Проза. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 2003. — 551 с. — 275–281 с.

— Консервланӑ юн ҫук пирӗн, Петр Сергеич!
Куҫарса пулӑш

Петр Сергеич каласа панӑ ӗҫе тӑваканни ҫаках-ши вара?»
Куҫарса пулӑш

— Мӗн пулчӗ, Петр Сергеич? — ыйтрӗ Нина тухтӑр патнелле ура ярса пусса.
Куҫарса пулӑш

Кучере эпӗ Сергей Сергеич чухне ҫеҫ лекрӗм, малтан эпӗ повар пулнӑ, — анчах кунта та хулари повар мар, ялти..
В кучера-то я попал при Сергее Сергеиче, а прежде поваром был, — но не городским тоже поваром, а так, в деревне.

Льгов // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 59–70 с.

— Сергей Сергеич Пехтеревӑн.
— А Сергея Сергеича Пехтерева.

— Паллах ӗнтӗ, никам та килӗшмесӗр тӑрас ҫук, анчах каятӑпах теме те кирлӗ мар; ытах ку ыйтӑва татса парас ӗҫе Аполлон Сергеич пире хушать пулсан, пӗр кун тунӑ пек, шӑпа ярар эппин.
— Разумеется, никто не откажется, но и напрашиваться не след; а коли Апполон Сергеич предоставляет это нам, то кинуть жребий, как и тот раз делали.

20 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

— Мӗн пирки унта, Аполлон Сергеич? — ыйтрӗ аслӑ офицер.
— Об чем, Аполлон Сергеич? — спросил старший офицер.

Ман хыҫран кала: Александр Сергеич…
Повтори за мной: Александр Сергеич…

III // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Александр Сергеич Пушкин..
Александр Сергеич Пушкин.

Дмитрий Сергеич хӑй ҫак япалана тӳрех ӑнлантарса пама пултараймарӗ: ҫав туйӑм Вера Павловнӑшӑн та паллӑ мар чухне вӑл уншӑн пушшех те ӑнланмалла марччӗ; пӗр хӑвӑн пурнӑҫна кӑна тӗксӗмлетекен, пӗр хӑвна ҫеҫ тивекен кӑмӑлсӑрлӑх пулма пултарнине ӑнланма та йывӑр пулчӗ ӑна.
Прямо Дмитрий Сергеич сам нисколько не мог разъяснить эту загадку: пока чувство было темно для нее, для него оно было еще темнее; ему трудно было даже понять, как это возможно иметь недовольство, нисколько не омрачающее личного довольства, нисколько не относящееся ни к чему личному.

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Дмитрий Сергеич характерӗ уҫӑлса пынӑ май, ҫав туйӑмра темле, ӑнланмалла енсем палӑрма тытӑнчӗҫ, вӑл хӑй мар, Вера Павловна Кирсанова мар, ун ӑшӗнче пин-пин, миллион-миллион ҫын кӑмӑлсӑрланнӑн туйӑнать, вӑл хӑйпе мар, ун ӑшӗнчи пин-пин, миллион-миллион ҫын хӑйсемпе хӑйсем кӑмӑлсӑр юлнӑ пек.
И какой странный характер стал заметен в этом чувстве, когда стал выясняться характер Дмитрия Сергеича; будто это не она, Вера Павловна Кирсанова, лично чувствует недовольство, а будто в ней отражается недовольство тысяч и миллионов; и будто не лично собою она недовольна, а будто недовольны в ней собою эти тысячи и миллионы.

Анчах вӑл ҫав ӗҫ ҫак ҫуталса килекен ирхине пулса иртессе пӗлмен-ҫке-ха; Дмитрий Сергеич: пурин ҫинчен те калаҫма ӗлкӗрӗпӗр-ха, терӗ.
Но ведь она не знала же, что это будет в то же утро, которое уже светало; он говорил, что они еще успеют переговорить обо всем.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Маша, нумай пулмасть кӑна тухса кайнӑ хӑнасем хыҫҫӑн ларса юлнӑ чей ӗҫмелли савӑт-сапасене пуҫтараканскер, калать: «Дмитрий Сергеич тухса кайрӗ, иртсе кайнӑ чух: эпӗ уҫӑлса ҫӳреме каятӑп, терӗ».
Маша, еще убирающая чайные принадлежности после недавних гостей, говорит: «Дмитрий Сергеич ушел; сказал, когда проходил: «Я иду гулять».

Ҫӗрле икӗ сехетре вӑл ним те курма, сисме пултарайман-ха, пулса иртнӗ ӗҫсем пирки асапланнипе ыйха текех ҫӗнтереймен пирки ҫывӑрса кайма пуҫласан, Дмитрий Сергеич ун патне кӗчӗ те темиҫе сӑмах каларӗ, ҫав темиҫе сӑмах вара вӑл калас тенин ӑнланмалла мар умсӑмахӗ кӑна пулчӗ:
В два часа ночи она еще ничего не предвидела, он выждал, когда она, истомленная тревогою того утра, уж не могла долго противиться сну, вошел, сказал несколько слов, и в этих немногих словах почти все было только непонятное предисловие к тому, что он хотел сказать.

Тата темиҫе кунтан унта Александр ҫитрӗ, вӑл Дмитрий Сергеич вилнине ӗнентерекен документсем илсе пычӗ, вара ҫак вилӗм хыҫҫӑн эрнерен эпир венчете кӗтӗмӗр те, Александра эрнере виҫ-тӑват хут госпитале кайса килме лайӑхрах пултӑр тесе, пӗр уйӑх чугун ҫул ҫинче, Чудовора пурӑнтӑмӑр.
Через несколько дней туда приехал Александр, привез документы о погибели Дмитрия Сергеича, мы повенчались через неделю после этой погибели и прожили с месяц на железной дороге, в Чудове, чтобы Александру удобно было ездить три-четыре раза в неделю в свой госпиталь.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эсир мана кӑмӑлланӑ, юп курнӑ, хӑвӑрӑн вӑрӑм ҫырӑвӑра (маншӑн питӗ хаклӑ ҫырӑвӑра) ҫырма темиҫе сехет вӑхӑтӑра шеллемен; ҫакӑнтан эпӗ хам Дмитрий Сергеич пек е сирӗн пек дипломатла сӑмах ҫаврӑнӑшӗсемпе ҫырнине куратӑп, — Дмитрий Сергеич Мускава кайнӑ чух (унтан таврӑнсан вӑл вилме шутланӑ) сывпуллашнӑ хыҫҫӑн манпа мӗн пулнине сирӗн пӗлессӗр килнине ҫакӑнтан, шӑпах ҫакӑнтан куратӑп эпӗ.
Вы имели столько симпатии ко мне, что не пожалели потратить несколько часов времени на ваше длинное (и о, какое драгоценное для меня) письмо; из этого я вижу, как я дипломатически пишу точно такие обороты, как у Дмитрия Сергеича или у вас, — да, из этого, только из этого я вижу, что вам интересно будет узнать, что было со мною после того, как Дмитрий Сергеич простился со мною, уезжая в Москву, чтобы вернуться и погибнуть.

Кӑна эпӗ Дмитрий Сергеич ҫакӑн пек асӑрхаттарма юратнӑран калатӑп.
Делаю эту заметку потому, что Дмитрий Сергеич любил такие замечания.

Ҫапах та, хама хам тӑрӑ шыв ҫине кӑларса, Дмитрий Сергеич пекех, эпӗ хамшӑн ҫеҫ усӑ тӑватӑп, кайран: кунта эпӗ айӑплӑ мар, ку ӗҫ пӗтӗмпех мана ним чухлӗ те пӑхӑнман япаларан килнӗ, теме май пултӑр тесе тӑрӑшатӑп.
Все-таки у меня, как у Дмитрия Сергеича, это саморазоблачение делается в свою же пользу, чтобы можно было сказать: я тут не виновата, дело зависело от такого факта, который не был в моей власти.

Кунта ӗҫ эп вӑл япала ҫине мӗнле пӑхнинче мар, Дмитрий Сергеич мӗнле пулсан та, ӗҫе хӑй кӑмӑлне килнӗ пек (хӑй кӑмӑлне килнӗ пек) ҫеҫ тӑвакан хӑйне майлӑ ҫын пулнинче.
Тут важность была не в моем взгляде, а в том, что Дмитрий Сергеич человек самобытный, поступавший так или иначе только по своей доброй воле, по доброй воле!

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика