Шырав

Мажаров

— Мажаров юлташ, наччаслӑха! — кӑшкӑрчӗ Ксени, ҫакна хӑй мӗншӗн тунине ӑнланмасӑр.
— Одну минуточку, товарищ Мажаров! — еще не соображая, зачем она это делает, крикнула Ксения.

— Мана ыйтма та кирлӗ мар, эпӗ пурне те ыйтмасӑрах тӑвӑп! — терӗ Мажаров хӑвӑрт, ҫакна хӑйне майлӑ ӑнланса.
— А меня и не надо просить, я и так все сделаю! — поняв ее по-своему, быстро отозвался Мажаров.

— Мажаров юлташ, — терӗ Ксени сиввӗн.
— Товарищ Мажаров, — сухо проговорила Ксения.

Тупнӑ хуйхӑрмалли! — каллех хӗрӳллӗн, кирлӗ мар ҫӗртен хутшӑнчӗ Мажаров.
Нашли о чем горевать! — опять горячо и ненужно вмешался Мажаров.

Мажаров йӗри-тавра пурте шӑп пулнине халӗ тин ҫеҫ туйса илчӗ те кӑнн! ҫаврӑнса пӑхрӗ.
Мажаров только теперь уловил неловкую тишину вокруг и с недоумением огляделся.

Мажарова калаҫма чарас тесе, Ксени ун еннелле хӑюсӑррӑн ярса пусрӗ, анчах мӗн калас тенине Мажаров хыттӑн каласа пӗтерчӗ:
Она сделала навстречу Мажарову робкое, просительное движение, пытаясь остановить его, но Мажаров, увлеченный, громко досказал то, что ему хотелось.

— Ну, шухӑш-кӑмӑлсем мӗнлерех сирӗн? — ыйтрӗ Мажаров, анчах Ксени куна хӑйӗнчен ыйтнине тӳрех ӑнланса та илеймерӗ.
— Ну, а как ваше настроение? — Ксения не сразу поняла, что Мажаров обращается к ней.

«Мӗнпе ҫавӑрать-ха вӑл вӗсене? — шухӑшларӗ Ксени, тутисене ҫыртса, Мажаров ҫинчен куҫӗсене тартса.
«И чем он их взял? — покусывая губы и стараясь не смотреть на Мажарова, думала Ксения.

— Питӗ лайӑх! — терӗ Мажаров савӑнӑҫлӑн, тата мӗн те пулин тӗлӗнмелли илтессе шаннӑ пек, старике хӑйӗн патӗнчен ямасӑр.
— Чудесно! — восхищенно говорил Мажаров и не отпускал от себя старика, словно надеялся услышать от него что-то необыкновенное.

— Асатте, ҫапах та мӗншӗн яла таврӑнма шут тытрӑр-ха эсир? — ыйтрӗ Мажаров, старике пӗркеленчӗклӗ питӗнчен ачашшӑн пӑхса.
— Почему вы, дедушка, все-таки решили вернуться в деревню? — спрашивал Мажаров, с нежностью глядя в морщинистое, в глубоких складках лицо старика.

Ксени сасартӑк Мажаров ним шухӑшсӑр кулса янине илтрӗ, вӑл Иван аслашшӗне хул айӗнчен тытса, ҫенӗхрен тухнине курчӗ те, ун куҫӗсем хуралса килчӗҫ.
Она услышала вдруг смех Мажарова, беззаботный, открытый, увидела и его самого, выходящего из сеней под руку с дедом Иваном, и у нее потемнело в глазах.

— Мажаров вӗт ку, — терӗ Ксени, пит-куҫӗ кӑвар пек пӗҫерсе кайнине туйса илсе.
— Это ведь Мажаров, — чувствуя вдруг, как занимаются огнем ее щеки, сказала Ксения.

Мажаров Корнейпе Иван мучине пӳрте ертсе кӗрсенех, Роман Ксени патне чупса пычӗ.
Едва Мажаров скрылся в доме, увлекая за собой отца и деда, как Роман сорвался с места и подскочил к Ксении.

— Чӳрече хашакӗсем мӗнле? — ыйтрӗ Мажаров.
— А как с рамами? — спросил Мажаров.

Мажаров вӗсен еннелле ҫаврӑнчӗ, Романпа Никодим ун ҫине нимӗн те ӑнланман пек тинкерсе пӑхрӗҫ.
Мажаров обернулся, и Роман с Никодимом ошалело уставились на него.

— Чее те-ҫке эсӗ! — терӗ Мажаров тӗлӗннӗ пек.
— Ловко ты! — удивленно протянул Мажаров.