Шырав

Ася

Унччен Ася мана хӑйӗн ашшӗ ҫинчен пӗр сӑмах та каламанччӗ.
До того дня Ася ни разу не говорила мне о своем отце.

Ася хулпуҫҫисене выляткаласа илчӗ, хӗпӗртенӗ чух ачасем час-часах ҫапла тӑваҫҫӗ.
— Ася повела плечами, как это часто делают дети, когда им хорошо.

Ася ман ҫине айккӑн пӑхса илчӗ.
Ася взглянула на меня сбоку.

— Сире пирӗнсӗр кичем пулмарӗ-и? — сӑмах пуҫарчӗ Ася.
— И вам не скучно было без нас? — начала Ася.

Ася ман ҫине ыйтуллӑн пӑхса илчӗ.
Ася вопросительно посмотрела на меня.

Ася пире алӑк умӗнче кӗтсе илчӗ; эпӗ каллех вӑл кулса ярасса кӗтрӗм, анчах вӑл шап-шурӑ шуралса кайнӑ, калаҫмасть, пуҫне те ҫӗклесе пӑхмасть.
Ася встретила нас на самом пороге дома; я снова ожидал смеха; но она вышла к нам вся бледная, молчаливая, с потупленными глазами.

«Йӑпӑлтатнипе хӑрани — чи пысӑк ҫитменлӗхсем», — тесе хыттӑн каланӑ Ася.
«Лесть и трусость — самые дурные пороки», — громко промолвила Ася.

Пӗрле вӗренекен ытти хӗрсем, ятлӑ-сумлӑ улпут кил-йышӗсенчен тухнӑскерсем, ӑна юратмастчӗҫ, кам мӗнле пултарнӑ таран йӗкӗлтесе кулатчӗҫ; Ася вӗсенчен ним чухлӗ те кая марччӗ.
Остальные барышни, с которыми она воспитывалась, большей частью из хороших фамилий, не любили ее, язвили ее и кололи, как только могли; Ася им на волос не уступала.

Ася хӑвӑрт ӑнланатчӗ, питӗ лайӑх, пуринчен лайӑх, вӗренетчӗ, анчах ниепле те хӑйне ыттисем пек тытасшӑн марччӗ, кутӑнланатчӗ, ҫынсем ҫине тӳртмесле пӑхатчӗ…
Ася была чрезвычайно понятлива, училась прекрасно, лучше всех; но никак не хотела подойти под общий уровень, упрямилась, глядела букой…

Ася улшӑнмарӗ, малтан мӗнле пулнӑ, ҫаплах юлчӗ.
Ася осталась почти такою же, какою была прежде.

Пире уйрӑлма тӳр килнине Ася ӑнланчӗ, малтанах тата чирлесе ӳкрӗ те чутах вилсе каймарӗ.
Ася поняла необходимость нашей разлуки, но начала с того, что заболела и чуть не умерла.

Ася часах ӑнланнӑ: килте вӑл — чи хаклӑ ҫын, улпут унӑн ашшӗ иккенне те пӗлнӗ вӑл, анчах унӑн вырӑнӗ суя иккенне те вӑл часах ӑнланнӑ, ҫавӑнпа хӑйне хӑй ытлашши юратакан пулса каять, ҫынсене ӗненме, шанма пӑрахать, унӑн япӑх йӑласем аталанаҫҫӗ, килпетлӗх пӗтет.
Ася скоро поняла, что она главное лицо в доме, она знала, что барин ее отец; но она так же скоро поняла свое ложное положение; самолюбие развилось в ней сильно, недоверчивость тоже; дурные привычки укоренялись, простота исчезла.

Ася манӑн аттепе анне горничнӑйӗн, Татьянӑн, хӗрӗ пулнӑ.
Ася была дочь моего отца и бывшей горничной моей матери, Татьяны.

Ася ӗсӗклесе йӗрсе ячӗ те кравать ҫине ӳпне выртрӗ…
Ася зарыдала и упала лицом на кровать…

Кайри пӳлӗмре Ася сасартӑк ман пата пырса ал пачӗ: эпӗ унӑн пӳрнисене ҫемҫен чӑмӑртаса каштах пуҫ тайрӑм.
В передней Ася вдруг подошла ко мне и протянула мне руку; я слегка пожал ее пальцы и едва поклонился ей.