Шырав

Шырав ĕçĕ:

Арчаковский (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Пӗлетӗр-и, Арчаковский хӑйӗн тиншӗкне ман умрах ҫав тери вӑйлӑ хӗнесе тӑкрӗ, эпӗ аран-аран кӑна уйӑртӑм ӑна.
Знаете ли, при мне Арчаковский так бил своего денщика, что я насилу отнял его.

XXI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫав самантрах Арчаковский, кӗлӗ йӗркине кирек мӗнле тияккӑнран та каях мар пӗлекенскер, кӑшкӑрӑва ҫӗклеттерсе те ячӗ:
И тотчас же Арчаковский, знавший службу не хуже любого дьякона, подхватил возглас:

XIX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Арчаковский сыхлӑн, асӑрхануллӑн пулӑшса пычӗ ӑна.
Арчаковский бережно вторил ему.

Арчаковский ахӑлтатнине урайне кайса ӳкнӗ, куҫӗсем куҫҫулленнӗ, хӑй тӗрлӗ еннелле кускалать.
Арчаковский от хохота упал на пол и со слезами на глазах катался во все стороны.

XVIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Господасем, кӑларса тӑратӑр шпаксене! — ахӑлтатрӗ Арчаковский.
— Господа, выставляйте шпаков! — захохотал Арчаковский.

Пирӗн аристократла тусӑмӑр Арчаковский пек каласан, тӑрӑнтарар пӗрер хутчен сӑнӑсене? — сӗнчӗ Веткин.
Вонзим точно по единой, как говорит наш великосветский друг Арчаковский? — предложил Веткин.

XII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Эпӗ полка килни виҫӗ кун кӑначчӗ-ха, мана ҫав хӗрлӗ-шывак пӑнамарь Арчаковский татрӗ те хучӗ.
Я только три дня был в полку, и меня оборвал этот рыжий пономарь Арчаковский.

X // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Пӗр хутӗнче вӑл мӑйӑх та шӑтман ик подпрапорщикпа уйрӑм сӗтел йышӑннӑ Арчаковский тӗрӗс маррӑн хӑтланнине те курчӗ: лешӗ тытрӗ те, самаях тӳрккессӗн туртӑнтарса, икӗ карта харӑссӑнах хӑй еннелле ывтӑнтарчӗ.
Однажды он увидел, как Арчаковский, занимавший отдельный столик с двумя безусыми подпрапорщиками, довольно неумело передернул, выбросив две карты сразу в свою сторону.

IX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Ҫук, ҫук, господасем… ирӗк парсамӑр, ак эпӗ каласа паратӑп сире! — кӑшкӑрашрӗ Арчаковский.
— Нет, нет, господа… позвольте, вот я вам расскажу! — кричал Арчаковский.

Пысӑк, мелкемес Арчаковский Лыкачевсен пӗчӗк те хӗремесленсе кайнӑ кӗҫӗн хӗрне, ун ҫийӗпе кӑштах пӗкӗрӗлсе те унӑн ҫӳҫӗ ҫулне пӑхса, хӑй тавра ҫавӑрать; ача-пӑчапа ташланӑ чухнехи пек, вӑл па туса ҫитермест, урисене ӳркевлӗн те тирпейсӗррӗн ҫеҫ куҫаркалать.
Рослый, патлатый Арчаковский кружил вокруг себя маленькую, розовенькую младшую Лыкачеву, слегка согнувшись над нею и глядя ей в пробор; не выделывая па, он лишь лениво и небрежно переступал ногами, как танцуют обыкновенно с детьми.

— Эх, эсир, Декадент Иванович, — тӳрккессӗн ал сулчӗ ун еннелле Арчаковский, — ӗмкӗч ҫеҫ ӗммелле сирӗн.
— Эх вы, Декадент Иванович, — грубо махнул на него рукой Арчаковский, — тряпку вам сосать.

VIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Акӑ Арчаковский поручик калать, дуэль — ниме тӑман япала, тет.
Вот поручик Арчаковский говорит, что дуэль — чепуха.

— Ну, пӗлетӗр-и, сирӗн пулни-иртнисене итлесе пӗтереес ҫук, — яланчӑклӑн пӳлчӗ ӑна Арчаковский.
— Ну, знаете, ваших случаев не переслушаешь, — развязно перебил его Арчаковский.

— Дуэль вӑл гвардире лайӑх — тӗрлӗрен унта ӗҫсӗр ҫапкаланчӑксемпе фигель-мигельсемшӗн, — тӳрккессӗн калаҫрӗ Арчаковский, — пирӗн вара…
— Это хорошо дуэль в гвардии — для разных там лоботрясов и фигель-миглей, — говорил грубо Арчаковский, — а у нас…

Калаҫӑва пуринчен ытла Арчаковский поручик ҫавӑра-ҫавӑра илчӗ — самаях иккӗленчӗклӗ этем, шулер тесен те юрамалласкер.
Больше всех овладел беседой поручик Арчаковский — личность довольно темная, едва ли не шулер.

Унтан малти пӳлӗме, амӑшӗ ертсе пынипе, Лыкачевсен йышӗ-ушкӑнӗ вӗҫсе-пӑрӑлтатса килсе кӗчӗ — кулӑшларах та селӗпрех барышньӑсен питӗ селӗм пусалӑхӗ; кӗтӳпуҫ хӑй, пӗчӗкскер те чӗп-чӗрӗскер, хӗрӗхе ҫитнӗ пулин те, ним ывӑнми ташлать-ха тата вӗҫӗмсӗрех ача ҫуратать — «иккӗмӗшпе виҫҫӗмӗш кадрильсем хушшинче», тет ун пирки полкри яка чӗлхе Арчаковский.
Потом в переднюю впорхнуло семейство Лыкачевых — целый выводок хорошеньких, смешливых и картавых барышень во главе с матерью — маленькой, живой женщиной, которая в сорок лет танцевала без устали и постоянно рожала детей — «между второй и третьей кадрилью», как говорил про нее полковой остряк Арчаковский.

Ун чух пирӗн офицерсем хушшинче, Арчаковский евӗр, карт шулерӗсем е, сирӗн Назанскийӗр пек, куҫ уҫса пӑхайми ӳсӗр-пӳсӗрсем пулмӗччӗҫ; ун чухне хӑйсемпе хӑйсемех пӗтсе ларӗччӗҫ амикошонлӑхсем, пухура, тарҫи-тӗрҫи умӗнчех, ним туртӑнусӑр-ҫӳҫенӳсӗр шӑл йӗрессисем, сирӗн ҫав пӗр-пӗрне киревсӗр сӑмахсемпе тӑкӑлтарассисем, пӗрне-пӗри пуҫран графинсемпе вӑркӑнтарассисем, тӗллевӗ ҫапах та лектересси мар, айккинелле ярӑнтарасси кӑна пулсассӑн та.
Тогда у нас не будет в офицерской среде карточных шулеров, как Арчаковский, или беспросыпных пьяниц, вроде вашего Назанского; тогда само собой выведется амикошонство, фамильярное зубоскальство в собрании, при прислуге, это ваше взаимное сквернословие, пускание в голову друг другу графинов, с целью все-таки не попасть, а промахнуться.

IV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика