Чӑваш чӗлхин икчӗлхеллӗ ҫӳпҫи

Мускаври технически училище студенчӗ — Боярышкин; хӑйне хӑй ҫав тери юратнипе тата туберкулёзпа халран кайса ҫитнӗ хыткан учитель Баланда; унпала пурӑнакан учительница, Марфа Герасимовна, чӑмӑр та ватӑлма пӗлми хӗр, яланах аялти юбкине нӗрсӗррӗн кӑларса ярса ҫӳрекенскер; почтмейстер, йӳнӗ духи шӑршипе сӗркӗч шӑрши кӗрекен кулӑшларах хусах ҫын, пӑнтӑхса кайнӑскер.

Боярышкин — студент Московского технического училища; тощий, снедаемый огромным самолюбием и туберкулезом учитель Баланда; его сожительница — учительница Марфа Герасимовна — девушка нестареющая и круглая, с постоянно неприлично выглядывающей нижней юбкой; почтмейстер — чудаковатый, заплесневелый, с запахом сургуча и дешевых духов холостяк.

1 // .

Хӑйӗн шӑллӗне ҫав тери хӗрӳллӗн юратнипе вӑл кашни пус укҫанах тирпейлӗн пуҫтарса хунӑ.

К тому ж она слишком горячо любила своего племянника и тщательно собирала для него копейку.

III. Аппӑшӗ // .

Юратнипе ҫунса кайӗччӗ вӑл, чуптуса пӗтерӗччӗ…

Она сгорела бы от любви, она зацеловала бы…

XIII // .

Унччен Юргин хӑйӗн пулас пурнӑҫне темшӗн уҫӑмсӑррӑн, уйрӑм пайсемпе, ҫуллӑ сарӑпа ӳкернӗ картина ҫине каҫ пулас умӗн пӑхнӑ пек курнӑ; халь вара пуласлӑх, Ленӑна юратнипе ҫуталнӑскер, пӗтӗм тӗспе йӑлтӑртатса тӑрать тата вӑл, мастерсем хӑйсем юратакан картинӑсем ҫинчен каласа кӑтартнӑ пек, ун ҫинчен пӗр чарӑнмасӑр калама пултарать.

Прежде Юргин видел свое будущее почему-то неясно, в отдельных деталях, как если бы смотрел на картину, написанную маслом, при сумеречном свете; теперь, освещенное любовью к Лене, будущее сверкало всеми красками, и он мог говорить о нем без конца, как это могут делать знатоки живописи о любимой картине.

XV // .

Барашкин капитан дивизире хӑйӗн юлхавлӑхӗпе тата намӑсла сӑмахсемпе вӑрҫма юратнипе палӑрса тӑнӑ.

Капитан Барашкин славился в дивизии как сквернослов и лентяй.

Иккӗмӗш сыпӑк // .

— Ӗҫ кунта юратнипе юратманнинче мар.

— Тут не дело любви и не любви.

XV // .

— Джеф! — тет вӑл, сыснине юратнипе каҫӑхса кайнӑскер.

— Джефф, — отвечает этот поросячий эстет.

Сысна ҫури йӑли // В. Абакаев. О. Генри. Сысна ҫӳри йӑли // Илемлӗ литература: журнал. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1941. — №4. — 118-126 с.

Юратнипе пулсан — кӑна?..»

Разве тем, что полюбил?..»

VI // .

Анчах Ким пичче Баин-Цаганск ҫапӑҫӑвӗ ҫинчен калама пуҫласан, вӑйлӑ аллисемпе сӗтеле хӑвӑрт ҫӗклесе хӑй умне хӑяккӑн лартсан, ҫакӑ вӑл — юханшывӑн ҫӳллӗ ҫыранӗ, партӑсем ларакан ҫӗрте — пирӗн ҫар вырнаҫнӑ, кашни парта — танк, кунта пирӗн командовани вӑй пухать, ак кунтан, сӗтел хыҫӗнчен шыв хӗрринелле японцӑсем упаленсе килеҫҫӗ тесен (Ким пиччен пӳрнисем сӗтел хыҫӗнчен курӑнчӗҫ), — ытарайми кӑтартуллӑ каласа панине юратнипе хӑнан пур айӑпне те каҫарчӗ Светлана.

Однако когда дядя Ким начал рассказывать о Баин-Цаганском сражении и, легко вскинув в воздухе сильными руками стол, поставил его перед собой и сказал, что это — возвышенный берег реки, а там, где парты, — наше расположение, и каждая парта — это танк, и вот наше командование накапливает силы, а отсюда, из-за стола, на берег наползают японцы (пальцы дяди Кима показались из-за края стола), — Светлана, увлеченная волшебной наглядностью рассказа, все простила гостю.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // .

Анчах та унӑн чунне тусӗсене юратни мар ҫапла ҫемҫетсе хӑпартлантарса ячӗ, пӗр-пӗр хӗрарӑма юратнипе те пулмарӗ ку (вӑл нихҫан та юратса курман-ха).

Но не любовь к друзьям так размягчила и подняла его душу, и не любовь к женщине (он никогда еще не любил) привела его в это состояние.

II // .

— Сан шутупа, хӑвна юратсан — ху юратнипе пӗр танах телей, вара ҫак телее тупнӑ-тӑк, вӑл ӗмӗрлӗхех ҫителӗклӗ, тетӗн пуль.

— Быть любимым, по-твоему, такое же счастье, как любить, и довольно на всю жизнь, если раз достиг его.

I // .

Шелленипе те юратнипе йӑлтлатсах сиксе илчӗ Ромашовӑн чӗри.

Сердце Ромашова дрогнуло от жалости и любви.

XXII // .

Вӑл хӑйӗн йӑхӗнчи ҫынсене чунтан юратнипе кӑна тӑван ҫӗршывне каясшӑн пулнӑ, вӑл эпӗ вӗсем патне каясса, вӗсене ырра вӗрентессе шанса тӑнӑ.

Если он и хотел воротиться на родину, то лишь потому, что от всего сердца любил своих соплеменников: он надеялся, что я поеду с ним и научу их добру.

Ҫирӗм виҫҫӗмӗш сыпӑк // .

— Ытлашши юратнипе чӑтаймасӑр вилсе кайнӑ пӑлхар ҫынни ҫинчен илтсех кайман вара эпӗ…

— Мне, однако, не приходилось слышать, чтобы какой-нибудь болгарин умер от непомерной любви…

XXIII. Эмел // .

Тухтӑрӑн кун-ҫулӗ савӑк, чӗри хӗрӳ, пӗртен пӗр ҫынна юратнипе ҫырлахас та ҫук вӑл.

Человек темпераментный, ведущий рассеянную, веселую жизнь, доктор не был способен горячо привязаться к кому-нибудь одному.

XX. Пӑшӑрхану // .

Ун пек ҫынсем вӗсем уҫӑлса ҫӳрес вырӑнне — шахматла выляма спаржа вырӑнне — кантӑр ҫӑвӗ сапнӑ йӳҫӗ купӑста ҫиме юратакан ман пек ҫынсенчен чылай йышлӑрах; нумайӑшӗ эпӗ шахмат вӑййине килӗштернипе килӗшмеҫҫӗ, тата вӗсем эпӗ кантӑр ҫӑвӗ сапнӑ йӳҫӗ купӑста ҫиме юратнипе хаваслӑнах килӗшмесӗр тӑма хатӗр пулнӑ пулӗччӗҫ, эпӗ вӗсем манран сахалтарах ӑнланманнине пӗлетӗп, ҫавӑнпа та эпӗ калатӑп: ҫак тӗнчере уҫӑлса ҫӳремелли, савӑнмалли тем тӗрлӗ нумай пултӑр, кантӑр ҫӑвӗ сапнӑ йӳҫӗе купӑста тӗнчерен пӗтӗмпе тенӗ пекех ҫухалтӑр, хӑшпӗрисем валли, ман пек ухмахсем валли, кӑна юлтӑр, питӗ сайра тӗл пулакан япала пултӑр! — тетӗп.

Люди, отличные от тех, , которые, подобно мне, предпочитают гулянью — шахматную игру, спарже — кислую капусту с конопляным маслом; я знаю даже, что у большинства, которое не разделяет моего вкуса к шахматной игре и радо было бы не разделять моего вкуса к кислой капусте с конопляным маслом, что у него вкусы не хуже моих, и потому я говорю: пусть будет на свете как можно больше гуляний, и пусть почти совершенно исчезнет из света, останется только античною редкостью для немногих, подобных мне, чудаков кислая капуста с конопляным маслом!

XVI // .

— Паллӑ, мӗнле пулӑшни: хӑв юратнипе, — асӑрханса каларӗ Дубцов, кулкаласа илсе.

— Известно, чем помогла: своею любовью, — осторожно сказал Дубцов, посмеиваясь.

VI сыпӑк // .

Ҫапах та, вӑл кулакпа ҫыхланса кайнӑшӑн тата ҫав класс тӑшманне юратнипе кӑшкӑрсах йӗнӗшӗн, — ӑна ҫӗлен темелле.

У ней и для меня хватит, а вот что с кулаком связалась и кричала по нем, по классовой вражине, за это она — гада.

15-мӗш сыпӑк // .

Пичӗсем вӗсен пылчӑкланса пӗтнӗ, тахҫан тӑван ҫӗршывне юратнипе ҫуталса тӑнӑ куҫӗсем халӗ хула тусанӗпе хупланнӑ.

Их лица покрыты толстым слоем грязи, глаза их, когда-то горевшие любовью к родине, засыпаны пылью города.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Кунта ун мӑн аслашшӗсем сӗм авалхи чулсенчен ҫуртсем тунӑ, хула стенисене купаланӑ, ҫак ҫӗр айӗнче ун йӑх-тӗпӗнчи тӑванӗсен шӑммисем выртнӑ; амӑшӗн чӗри ҫав чулсемпе, ҫӗрпе, халап-юмахсемпе, юрӑсемпе тата ҫынсен шанчӑкӗсемпе татса татӑлми сыпӑнса тӑнӑ — хӑйӗн чи ҫывӑх тӗпренчӗкӗ пӗтме пуҫланӑшӑн чӗрипе татӑлса йӗнӗ: ун чӗри ӗнтӗ тараса пек пулнӑ, анчах ывӑлне юратнипе хулана юратнине виҫсе пӑхсан — вал хӑшӗнчен хӑшӗ ытларах тайнине ӑнланма пултарайман.

Сотни неразрывных нитей связывали ее сердце с древними камнями, из которых предки ее построили дома и сложили стены города, с землей, где лежали кости ее кровных, с легендами, песнями и надеждами людей — теряло сердце матери ближайшего ему человека и плакало: было оно подобно весам, но, взвешивая любовь к сыну и городу, не могло понять — что легче, что тяжелей.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.