Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Хум ӑҫталла юхтарса кайсан та япӑх; этем чул ҫинче тӑнӑ чухне те хӑй ури ҫинче пултӑр.

Куда бы волна ни понесла — все худо; человек хоть на камне стой, да на своих ногах.

XX // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Ман хыҫӑмра лаша ури сассисем илтӗнчӗҫ.

Глухой стук лошадиных копыт раздался за мною.

XIV // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Акӑ эпӗ Зинаидӑна тӑшмансен аллинчен ҫӑлатӑп; акӑ эпӗ, йӑлт юнӑмпа вараланса пӗтнӗскер, ӑна тӗттӗм тӗрмерен хӑтарса кӑларатӑп та ун ури умӗнче вилетӗп.

Я начал представлять себе, как я буду спасать ее из рук неприятелей, как я, весь облитый кровью, исторгну ее из темницы, как умру у ее ног.

XIV // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Тепӗр тесен, ӑна пӗр эпӗ ҫеҫ мар юратса пӑрахнӑччӗ: вӗсем патне пырса ҫӳрекен пур арҫын та ун пирки ӑсран кайнӑччӗ — вӑл вара вӗсене пурне те хӑйӗн тыткӑнӗнче, ури айӗнче тытатчӗ.

Впрочем, не я один влюбился в нее: все мужчины, посещавшие ее дом, были от ней без ума — и она их всех держала на привязи — у своих ног.

IX // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Ҫуралнӑ ачи патне пӗшкӗнсе ун ҫине ӑшшӑн пӑхса тӑракан турамӑшӗн сӑнӗ лӑпкӑ та ачаш пулни, турӑ евӗр ачан тем япала курнӑ пек инҫете пӑхакан куҫӗсенче, пысӑк ӑс-тӑн пулни, ачаран тӗлӗнсе ун ури патне чӗркуҫленнӗ патшасен чаплӑ сӑнӗ тата картинӑра сисӗнсе тӑракан шӑплӑх — ҫаксене пурне те килӗшӳллӗ, илемлӗ те вӑйлӑ тунӑ, ҫавӑнпа картина кашнинех хӑй патне туртнӑ.

Чувство божественного смиренья и кротости в лице пречистой матери, склонившейся над младенцем, глубокий разум в очах божественного младенца, как будто уже что-то прозревающих вдали, торжественное молчанье пораженных божественным чудом царей, повергнувшихся к ногам его, и, наконец, святая, невыразимая тишина, обнимающая всю картину — всё это предстало в такой согласной силе и могуществе красоты, что впечатленье было магическое.

Иккӗмӗш пай // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 96–146 с.

Ҫӑварне карса, пӗр сывламасӑр вӑл ҫак Азире пурӑнакансем тӑхӑнакан темле шалпар тум тумланнӑ вӑрӑм пӳллӗ фантом мӗн тӑвассине кӗтме пуҫларӗ, Старик ун ури вӗҫнех ларчӗ те хӑйӗн шалпар платьин пӗрӗмӗсем ӑшӗнчен темле япала туртса кӑларчӗ.

С раскрытым ртом и замершим дыханьем смотрел он на этот страшный фантом высокого роста, в какой-то широкой азиатской рясе и ждал, что станет он делать, Старик сел почти у самых ног его и вслед за тем что-то вытащил из-под складок своего широкого платья.

Пӗрремӗш пай // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 96–146 с.

Юлашкинчен ун хыҫӗнче хӑйне картинӑсем тума пулӑшакан, сӑрӑсем ватакан, урай шӑлса ӑна ҫавӑнтах аттипе варалакан ҫыннӑн — кӑвак кӗпе тӑхӑннӑ каччӑн ури сассисем илтӗнсе кайрӗҫ.

Пока не раздались наконец позади его шаги парня в синей рубахе, его приспешника, натурщика, краскотерщика и выметателя полов, пачкавшего их тут же своими сапогами.

Пӗрремӗш пай // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 96–146 с.

Паян аслӑ инквизитор манӑн пӳлӗме кӗчӗ, эпӗ, унӑн ури сассине аякранах илтсе, тенкел айне пытанса лартӑм.

Сегодня великий инквизитор пришел в мою комнату, но я, услышавши еще издали шаги его, спрятался под стул.

Ухмаха ернӗ ҫын ҫырса пынисем // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 75–95 с.

Ҫав вӑхӑтра витерен салтак сиксе тухрӗ, лаша ури сасси илтӗнчӗ, юлашкинчен шурӑ балахон тӑхӑннӑ, вӑрӑм мӑйӑхлӑ тепӗр салтак хӑраса тата чӗтресе тӑракан лашана йӗвенӗнчен ҫавӑтса тухрӗ.

Между тем из конюшни выпрыгнул солдат, послышался стук копыт, наконец показался другой, в белом балахоне, с черными огромными усами, ведя за узду вздрагивавшую и пугавшуюся лошадь.

Кӳме // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 3–38 с.

Ури айӗнчи тротуар хӑйне хирӗҫ шунӑн, кӳме кӳлнӗ сиккипе пыракан лашасем пӗр вырӑнта тӑнӑн, кӗпер тӑсӑлнипе ун аркисем хуҫӑлса ишӗлнӗн, ҫуртсем кутӑн ларнӑн, будка хӑйне хирӗҫ тайӑлса аннӑн, часовой алебарди, ылтӑн саспаллисемпе ҫырнӑ тата хачӑ ӳкернӗ вывескӑпа пӗрлешсе, куҫхаршисем ҫинче ҫутӑлса тӑнӑн туйӑнчӗ.

Тротуар несся под ним, кареты со скачущими лошадьми казались недвижимы, мост растягивался и ломался на своей арке, дом стоял крышею вниз, будка валилась к нему навстречу и алебарда часового вместе с золотыми словами вывески и нарисованными ножницами блестела, казалось, на самой реснице его глаз.

Невски проспект // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 3–38 с.

Мӗнле те пулсан ҫӗвӗҫ хӗрарӑм, аллине коробка тытса, магазинран проспект урлӑ чупса иртет; тӗнче тӑрӑх фризӑвӑй шинелпе тухса кайнӑ мӗнле те пулин мӗскӗн ҫыруҫӑ утать; хулана вӑхӑтлӑха килнӗ мӗнле те пулин айван пырать, — уншӑн пулсан кирек мӗнле вӑхӑт та пӗрех; аллине кӗнекепе ридикуль тытнӑ вӑрӑм пӳллӗ акӑлчан хӗрарӑмӗ иртет; шӗвӗр сухаллӑ вырӑс артельщикӗ утать, — вӑл хӑй ҫине ҫурӑмран пӗрсе ҫӗленӗ сюртук тӑхӑннӑ, пурӑнасса ӗнтӗ вӑл кашни кун тупнӑ укҫапа ҫеҫ пурӑнать, енчен енне пӑхкаласа тротуарпа пынӑ чух унӑн ҫурӑмӗ те, алли те, ури те, пуҫӗ те хускалать; сайра хутра кӑна ремесленник иртет; урӑх эсир Невски проспектра никама та тӗл пулаймастӑр.

Какая-нибудь швея из магазина перебежит через Невский проспект с коробкою в руках, какая-нибудь жалкая добыча человеколюбивого повытчика, пущенная по миру во фризовой шинели, какой-нибудь заезжий чудак, которому все часы равны, какая-нибудь длинная высокая англичанка с ридикюлем и книжкою в руках, какой-нибудь артельщик, русский человек в демикотоновом сюртуке с талией на спине, с узенькою бородою, живущий всю жизнь на живую нитку, в котором всё шевелится: спина, и руки, и ноги, и голова, когда он учтиво проходит по тротуару, иногда низкий ремесленник; больше никого не встретите вы на Невском проспекте.

Невски проспект // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 3–38 с.

Сивӗ шӑплӑха урамри часовойсен ури сасси кӑна пӑсать.

На улице стояла морозная тишина, нарушаемая лишь шагами часовых.

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

— Телейӗн ури кӗске, хуйхӑн — кашни утӑмӗ ҫичӗ ҫухрӑм, теҫҫӗ.

У счастья — короткие ноги, у горя — каждый шаг семимильный.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Курд лашине ури ҫине тӑратасшӑн тӑрӑшакан Тимофей патне чупса ҫитрӗ.

Курц побежал к Тимофею, с натугой силившемуся поставить лошадь на ноги.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Степка калитке умӗнче тӑрать, унӑн туртса пӗтермен пирусӗ ури патне ӳкрӗ.

Степка стоял у калитки, уронив к ногам незакуренную цыгарку.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Унӑн ури айне темӗн хытӑскер лексен вӑл ҫӗр иккенне туйса илчӗ.

Под ноги попало что-то твердое, догадалась — земля.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Салтак курпунрах та пысӑк упӑте пек, вӑйлӑ, Михеича ҫавӑрса тытрӗ те ҫыран хӗррине, офицер лаши ури патне ывӑтрӗ.

Сутулый и сильный, как горилла, он приподнялся и швырнул Михеича на берег, к ногам офицерского коня, нервно бившего о снег копытами.

Улттӑмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Унӑн ури сассине илтсен пӗрене татакансенчен пӗри, «П — 11» паллӑлӑскер, хыҫалалла ҫаврӑнса пӑхрӗ, ку — Фрол Кузьмич иккен.

Пильщик, на спине которого было крупно помечено «П-11», повернул на ее шаги голову — это был Фрол Кузьмич.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Унӑн мӗлки калама ҫук пысӑк: ури патӗнчен пуҫласа мӗнпур стена урлӑ каҫать, унтан ҫур маччана ҫити тӑсӑлать.

Тень была непомерно велика — начиналась от его ног, лежала на стене, а головой даже до середины потолка доставала.

Иккӗмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Уйӑн ури тупанӗсем шурӑ, тӑм илнӗ пулас; ҫан-ҫурӑмӗ ҫине хӗрлӗ-хура пӑнчӑсем персе тухнӑ, вырӑнӗ-вырӑнӗпе тирӗ сӗвӗннӗ.

Ступни его ног, прихваченные морозом, были белые, а спина и бока в черно-багровых пятнах, местами кожа сползла.

Пӗрремӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.