Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӗксӗм сăмах пирĕн базăра пур.

тӗксӗм (тĕпĕ: тӗксӗм) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Дворниксем Петербургра та хӑйсем патне пыракан ҫынсен куҫӗ умне курӑнасшӑн мар тӑрӑшаҫҫӗ, Мускавра вара пушшех: Берсенев чӗннине хирӗҫ никам та ответлемерӗ; пуринпе те интересленекен пӗр ҫӗвӗҫӗ ҫеҫ, жилет вӗҫҫӗн, хулпуҫҫи урлӑ пӗр ҫыхӑ ҫип ҫакса янӑскер, ҫапса шӑтарнӑ куҫлӑ, тӗксӗм те хырӑнман сӑн-питлӗскер, пӗр сӑмах чӗнмесӗр ҫӳлӗ форточкӑран пуҫне кӑларса пӑхрӗ, тата тислӗк купи ҫине хӑпарса тӑнӑ мӑйракасӑр хура качака ун еннелле ҫаврӑнчӗ, унтан, мӗскӗнле макӑрса илсе, унчченхинчен хӑвӑртрах кавлеме пуҫларӗ.
Дворники и в Петербурге стараются избегать взоров посетителей, а в Москве подавно: никто не откликнулся Берсеневу; только любопытный портной, в одном жилете и с мотком серых ниток на плече, выставил молча из высокой форточки свое тусклое и небритое лицо с подбитым глазом да черная безрогая коза, взобравшаяся на навозную кучу, обернулась, проблеяла жалобно и проворнее прежнего зажевала свою жвачку.

VII // Михаил Рубцов. Тургенев И.С. Умӗн: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 160 с.

Чылайччен пӑхрӗ вӑл аялтанах шӑвакан тӗксӗм пӗлӗт ҫине; унтан ура ҫине тӑчӗ, пичӗ ҫинчи ҫӳҫне-пуҫне вӑшт сулса каялла ячӗ, вара, хӑй те мӗншӗнне пӗлмесӗр, шӑна пуҫланӑ аллисене пӗлӗт еннелле тӑсрӗ; унтан вӑл аллисене усрӗ, вырӑнӗ ҫумне чӗркуҫленсе ларчӗ те, пичӗпе минтер ҫумне лӑпчӑнса, чӗрине капланса килнӗ туйӑмсене парӑнасшӑн мар пулса тем пек тӑрӑшсан та, чуна аптратакан темле тӗлӗнмелле вӗри куҫҫульпе макӑрса ячӗ.
Долго глядела она на темное, низко нависшее небо; потом она встала, движением головы откинула от лица волосы и, сама не зная зачем, протянула к нему, к этому небу, свои обнаженные, похолодевшие руки; потом она их уронила, стала на колени перед своею постелью, прижалась лицом к подушке и, несмотря на все свои усилия не поддаться нахлынувшему на нее чувству, заплакала какими-то странными, недоумевающими, но жгучими слезами.

VI // Михаил Рубцов. Тургенев И.С. Умӗн: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 160 с.

Тӗксӗм сарӑ ҫӳҫӗ ҫинҫе мӑйӗнчен аяларах усӑнса аннӑ.
Ее темно-русая коса спускалась низко на тонкую шею.

VI // Михаил Рубцов. Тургенев И.С. Умӗн: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 160 с.

Елена ҫӳлӗ, сӑнӗ тӗксӗм те шуранка, авӑнчӑк куҫхаршиллӗ пысӑк кӑвак куҫӗ тавра вӗтӗ хуратут пӗрчисем, ҫамкипе сӑмси тӳп-тӳрӗ, тутисем тӑп чӑмӑртанса тӑраҫҫӗ, янахӗ вара самаях шӗвӗр.
Росту она была высокого, лицо имела бледное и смуглое, большие серые глаза под круглыми бровями, окруженные крошечными веснушками, лоб и нос совершенно прямые, сжатый рот и довольно острый подбородок.

VI // Михаил Рубцов. Тургенев И.С. Умӗн: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 160 с.

Мана, скульптора, мӗне кирлӗ ҫав сивӗ фантазин хӑраса ӳкнӗ йӑхӗсем! ҫав хӗллехи тӗксӗм каҫсенче, пӑчӑ пӳртре ҫуралнӑ сӑнарсем-и?
На что мне, ваятелю, эти исчадия запуганной, холодной фантазии, эти образы, рожденные в духоте избы, во мраке зимних ночей?

II // Михаил Рубцов. Тургенев И.С. Умӗн: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 160 с.

Темиҫе кун ӗнтӗ Вера Михайловна тӗксӗм ҫӳрет, анчах эпӗ унпа калаҫма ниепле те май тупаймастӑп-ха, пӗлейместӗп: мӗн пулнӑ ӑна?
Несколько дней Вера Михайловна ходила мрачная, и я не знал, как подступиться к ней, узнать, в чем дело.

1946-мӗш ҫул // Александр Галкин. Баруздин С.А. Пӗр ҫулпах: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1970. — 308 с.

Пичӗ ырханланнӑ, шӗвӗрӗлнӗ, куҫӗсем тӗксӗм.
Линии лица острые, глаза потускнели.

Тӗксӗм йӑрӑмлӑ шурӑ мрамор ҫинче юн паллисем пур.
Белый мрамор с темными прожилками и следами крови.

1945-мӗш ҫул // Александр Галкин. Баруздин С.А. Пӗр ҫулпах: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1970. — 308 с.

Пурте вӗсем пӗр евӗрлӗ: ятсӑр-шывсӑр, ҫулсӑр-мӗнсӗр — тӗксӗм ӗмӗлке пек.
Они были одинаковые, как серые тени, без возраста и имен.

Ҫанталӑк тӗксӗм.
Погода хмурилась.

Теприсем тӗксӗм, ҫиллес, виҫҫӗмӗшсемшӗн пулсан, хуть паян тӗнче йӑтӑнса антӑр — хӑнт та мар.
Другие шли угрюмые, безразличные ко всему.

Эпӗ, унӑн тӗксӗм шухӑшне уҫӑлтарса ярас тесе, темскер калама, ӗнентерме тытӑнтӑм.
Я начинаю что-то говорить, чтобы развеять ее мрачное настроение, доказываю.

Хутпа хӗреслесе ҫыпӑҫтарнӑ таса мар чӳрече те, ун витӗр курӑнакан тӗксӗм картиш те, унти путӑк-шӑтӑк стеналлӑ, казарма евӗрлӗ ҫуртсем те, иккӗмӗш уйӑх ӗнтӗ юсанма пӗлмен гипслӑ ура та — пурте…
И мутное окошко с бумажными крестами, за которым я с утра до вечера видел серый двор, окруженный облезлыми стенами казарменной архитектуры домов, и моя собственная нога в гипсе, которая никак не хотела срастаться вот уже второй месяц.

1943-мӗш ҫул // Александр Галкин. Баруздин С.А. Пӗр ҫулпах: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1970. — 308 с.

Ӗмӗлке пек сайра хутра ҫеҫ иртсе ҫӳрекен ӳкӗнчӗк те тӗксӗм сӑн-питлӗ ҫынсен сывлӑшӗпе сывлать вӑл.
И дышал паром редких прохожих, которые двигались по улицам как тени — мрачные, сутулые, почти не похожие на людей.

1941-мӗш ҫул // Александр Галкин. Баруздин С.А. Пӗр ҫулпах: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1970. — 308 с.

Ман умра автомобильсемпе автобуссен фарисемпе кӑвакраххӑн ҫутала-ҫутала илекен каҫхи тӗксӗм площаадь ҫеҫ выртать.
Передо мной лежала площадь — темная, вечерняя, слабо мерцающая голубым светом автомобильных и автобусных фар.

Секретарӗ те ахаль чухнехи лек секретарь мар: хулпуҫҫи урлӑ телогрейка уртса янӑ, ваткӑран ҫӗлетнӗ шӑлаварпа, атӑпа, тӗксӗм ҫӳҫӗ арпашӑнса кайнӑ, пӗвӗпе те хӑй манран кӑшт пӗчӗкрех пулас.
Впрочем, и сам секретарь не был похож на секретаря: на плечи накинута телогрейка; ватные брюки, заправленные в сапоги; темные волосы над высоким лбом растрепаны, и ростом он, кажется, чуть ниже меня.

Мӗншӗн-ха вӗсем паян тӗксӗм сӑн-питлӗ, кулмаҫҫӗ те, калаҫмаҫҫӗ те?
Почему же сегодня они такие молчаливые и суровые?

Анчах черетре тӑракан ҫынсен сӑнӗсем темшӗн тӗксӗм, канӑҫсӑр.
Но очереди, мимо которых я проходил, стояли хмурые и взбудораженные.

Витӗр пӑхсан та нимӗн курӑнман ҫак тӗксӗм Паганель тума шутланӑ ӗҫе пурнӑҫлама питех те аван пулмалла.
Беспросветная чернота неба служила великолепным фоном для фейерверка, задуманного Паганелем.

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // Иван Митта. Жюль Верн. Грант капитан ачисем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 36 с. — 500 с.

Тин ҫеҫ хӑпаракан хӗвелӗн хӗрлӗрех пайӑркисемпе шупкаланнӑ пӗлӗт уҫламӗнче ҫыран тӗксӗм кӑвакӑн курӑнса выртать.
Она казалась тусклой серой массой на фоне неба, освещённого красноватыми лучами восходящего солнца.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Иван Митта. Жюль Верн. Грант капитан ачисем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 36 с. — 500 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика