Шырав

Шырав ĕçĕ:

чи сăмах пирĕн базăра пур.

чи (тĕпĕ: чи) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Анчах чи пысӑк шухӑшӗ унӑн завода сутасси те мӗнпур укҫине (вӑл вӑхӑтра нумайӑшӗ тунӑ пек) пилӗк процентлӑ билетсем тӑвасси тата хӑй пысӑк ҫын чухнехи пурнӑҫа асӑнса (вӑл пурнӑҫа ҫухатни ӑна хуҫса пӑрахман, вӑл ун хыҫҫӑн та уҫӑ, ҫирӗп кӑмӑллӑ ҫын пулнӑ) хӑй ӗмӗрне лӑпкӑрах пурӑнса ирттересси пулнӑ.
Но главное — продать завод, обратить все деньги в пятипроцентные билеты, которые тогда пошли было в моду, — и доживать век поспокойнее, вспоминая о прошлом величии, потерю которого вынес он бодро, сохранив и веселость и твердость.

I // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ ӗнтӗ эпӗ чи малтан кайсан мана Кирсанов туса панӑ расчет саншӑн ӑнланмалла пулӗ тетӗп.
Теперь тебе понятен будет расчет, который сделал мне для примера Кирсанов, когда я была у них в первый раз.

XVIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— «Халӗ пулсан, кана придворнӑй бал теме пулатчӗ, хӗрарӑмсем вара ытла та чаплӑ тумланнӑ, ҫапла, вӑхӑчӗ урӑх ҫав, платьесене урӑхла ҫӗленинченех паллӑ. Пирӗнни пек платьесем тӑхӑннӑ хӗрарӑмсем те курӑнкалаҫҫӗ, анчах вӗсем ҫапла ахаль ҫеҫ, шӳтшӗн кӑна тумланнӑ; ҫапла, вӗсем ахаль ҫеҫ иртӗхеҫҫӗ, хӑйсен тумӗсенчен шӳтлесе кулаҫҫӗ; ыттисем ҫинче урӑхла костюмсем, темли те пур: хӗвелтухӑҫ енче тӑхӑнаканни те, кӑнтӑр енче тӑхӑнаканни те, анчах пурте вӗсем пирӗннинчен чипертерех, ҫыпӑҫуллӑрах; анчах чи паллӑ вӑхӑтри Афинӑра пурӑннӑ гречанкӑсем тӑхӑнса ҫӳренӗ тум евӗрлӗ питӗ ҫӑмӑл та ирӗк костюмсем ытларах; арҫынсем те пилӗк тӗлӗнче тытса тӑман, манти е иманти евӗрлӗ шалпар кӗпесем тӑхӑннӑ; ҫакӑ вӗсен ахаль чухне, килте тӑхӑнса ҫӳремелли тумӗ иккенӗ пӑхсах курӑнать, анчах мӗнле кӑмӑллӑ та илемлӗ вӑл тум!
— «А по-нынешнему, это был бы придворный бал, так роскошна одежда женщин; да, другие времена, это видно и по покрою платьев. Есть несколько дам и в нашем платье, но видно, что они оделись так для разнообразия, для шутки; да, они дурачатся, шутят над своим костюмом; на других другие, самые разнообразные костюмы, разных восточных и южных покроев, все они грациознее нашего; но преобладает костюм, похожий на тот, какой носили гречанки в изящнейшее время Афин, — очень легкий и свободный, и на мужчинах тоже широкое, длинное платье без талии, что-то вроде мантий и матиев, видно, что это обыкновенный домашний костюм их, как это платье скромно и прекрасно!

10 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӗвел аннӑранпа ӗнтӗ виҫӗ сехет иртнӗ: вечер хӗрсе кайнӑ, унта чи савӑнӑҫлӑ вӑхӑт.
Вечер в полном своем просторе и веселье, прошло уж три часа после заката солнца: самая пора веселья.

— «Ун пек ҫынсем ытла нумаях мар; хуласем ӗлӗкхинчен сахалрах халӗ, — вӗсене пӗр-пӗринпе хутшӑнма тата таварсем кӳрсе тӑма уйрӑм центрсем пулччӑр тесе ҫеҫ хӑварнӑ, чи лайӑх гаваньсем патӗнче те ытти тӗрлӗ сообщени центрӗсенче ҫеҫ халӗ хуласем, анчах халӗ вӗсем пысӑкрах та, чаплӑрах та; ҫынсем унта пурте пӗр вырӑнта пурӑнса йӑлӑхнӑ пек пулнӑран ҫеҫ темиҫе кунлӑха пыра-пыра каяҫҫӗ; унра пурӑнакансем улшӑнсах тӑраҫҫӗ, унта ӗҫлеме ҫеҫ, кӗске вӑхӑтлӑха ҫеҫ пыраҫҫӗ.
— «Не очень много таких людей; городов осталось меньше прежнего, — почти только для того, чтобы быть центрами сношений и перевозки товаров, у лучших гаваней, в других центрах сообщений, но эти города больше и великолепнее прежних; все туда ездят на несколько дней для разнообразия; большая часть их жителей беспрестанно сменяется, бывает там для труда, на недолгое время».

9 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

«Ку тусем малтан ҫара хысаксем пулнӑ, — тет хӗрарӑм-патшан аппӑшӗ. — Халӗ вӗсене хулӑн тӑпра сийӗ витсе тӑрать, вӗсем ҫинче, садсем хушшинче, чи ҫӳллӗ йывӑҫсен ращисем ӳсеҫҫӗ: аялта, нӳрлӗ лапамсенче, кофе йывӑҫӗсен плантацийӗсем; ҫӳлерех — финик пальмисем, смоква йывӑҫӗсем; виноград пахчисем сахӑр тростникӗсемпе хутӑшса кайнӑ; хирсенче тулӑ та пур, анчах пуринчен ытларах рис», — «Ку мӗнле ҫӗр вӑл?»
«Эти горы были прежде голые скалы, — говорит старшая сестра. — Теперь они покрыты толстым слоем земли, и на них среди садов растут рощи самых высоких деревьев: внизу во влажных ложбинах плантации кофейного дерева; выше финиковые пальмы, смоковницы; виноградники перемешаны с плантациями сахарного тростника; на нивах есть и пшеница, но больше рис», — «Что ж это за земля?»

Вӗсем пысӑк залсенчен чи пысӑккине кӗреҫҫӗ.
Они входят в самый большой из огромных зал.

8 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫурт, ҫав тери, калама ҫук пысӑк ҫурт, ун пек ҫуртсем халӗ чи пысӑк столицӑсенче те сайра ҫеҫ тӗл пулаҫҫӗ — ҫук, халӗ ун пеккисем пӗрре те ҫук-ха!
Здание, громадное, громадное здание, каких теперь лишь по нескольку в самых больших столицах, — или нет, теперь ни одного такого!

Анчах ӗлӗкхи хӗрарӑм-патшасенче мӗн-мӗн пуррине чи ҫӳлте тӑракан илемлӗхпе ялкӑштаракан манри ҫӗнӗ япаласем хӑйсем чи ҫӳлте тӑракан илемлӗх пулса тӑраҫҫӗ.
Но то, что во мне новое, что дает высшую прелесть тому, что было в прежних царицах, оно само по себе составляет во мне прелесть, которая выше всего.

6 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Пӗртанлӑхпа ирӗклӗхе пула вара ӗлӗкхи хӗрарӑм-патшасенче мӗн-мӗн пулни те манра урӑхланса, ҫӗнелсе каять, чи лайӑх тесе шутланакан илемпе, эпӗ ҫураличчен ҫынсем пачах пӗлмен илемпе эрешленет.
От равноправности и свободы и то мое, что было в прежних царицах, получает новый характер, высшую прелесть, прелесть, какой не знали до меня, перед которой ничто всё, что знали до меня.

Ҫакна чи малтан хайӗн «Ҫӗнӗ Элоизинче» Руссо каласа кӑтартрӗ.
Это сказал Руссо в «Новой Элоизе».

4 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эпӗ ҫуралнине чи малтан кам сиснине, ҫакна ыттисене кам каласа панине пӗлетӗн-и эсӗ?
Ты знаешь ли, кто первый почувствовал, что я родилась, и сказал это другим?

Ҫав храмсенче пин-пин статуя, хулара та статуйӑсем тӑп-туллиех, вӗсенчен пӗри те музей тума ҫитӗччӗ, пӗр статуйӑна кӗртсе лартнӑ ҫав музей вара пӗтӗм тӗнчери чи чаплӑ музей пулнӑ пулӗччӗ.
Тысячи статуй в этих храмах и повсюду в городе — статуи, из которых одной было бы довольно, чтобы сделать музей, где стояла бы она, первым музеем целого мира.

2 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Уйрӑмах калама ҫук илемлӗ те пысӑк алӑклӑ пусма илсе улӑхакан сӑрт ҫинче: вӑл пӗтӗмпех храмсемпе, обществӑллӑ ҫуртсемпе тулса ларнӑ, халь пулсан, чи чаплӑ столицӑсенчен пӗрин илемлӗхӗпе чапне ӳстерме пӗри те ҫитнӗ пулӗччӗ.
Особенно на холме, куда ведет лестница с воротами удивительного величия и красоты: весь холм занят храмами и общественными зданиями, из которых каждого одного было бы довольно ныне, чтобы увеличить красоту и славу великолепнейшей из столиц.

Тата тепӗр ҫур сехет шухӑшлать; ҫур сехетрен вара ҫав тӑватӑ пӗчӗк сӑмах, ҫав пилӗк пӗчӗк сӑмах ӗлӗкхи сӑмахсене те, ӗлӗкхи чи кирлӗ сӑмахсене те хӑйсем тӗллӗнех урӑхлатма пуҫлаҫҫӗ, «эп каятӑп» текен чи кирлӗ икӗ сӑмахран виҫӗ сӑмах пулса тӑрать: ҫавсемех пулсан та, пӗртте ун пеккисем мар: «Эпӗ кайӑпах-ши вара?» — акӑ мӗнле ӳсеҫҫӗ тата урӑхла май ҫаврӑнса каяҫҫӗ сӑмахсем!
И думается это полчаса, а через полчаса эти четыре маленькие слова, эти пять маленьких слов уже начинают переделывать по своей воле даже прежние слова, самые главные прежние слова: и из двух самых главных слов «я поеду» вырастают три слова: уж вовсе не такие, хоть и те же самые: «поеду ли я?» — вот как растут и превращаются слова!

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ ӗнтӗ эпӗ пирӗнни пек ӗҫсене майлаштарса яма ҫав меслет пуриншӗн те чи ҫӑмӑлли те лайӑххи пулнине куратӑп.
Теперь я нахожу, что это самый лучший и легкий для всех способ устраивать дела, подобные нашему.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах та, чи пысӑк хӗпӗртӳ ҫакӑ пулнӑ, тесе шутлани тӗрӗс мар; ҫук, ман туйӑм кунта пур япаларан та пысӑкрах пулнӑ: эпӗ хам чун туртман ӗҫе тӑвассинчен хӑтӑлассине курса тӑнӑ.
Но напрасно было бы думать, что в этом заключалась главная приятность; нет, личное чувство опять было гораздо важнее: я видел, что становлюсь совершенно свободным от принуждения.

Анчах та, ку иккӗмӗш кӑмӑл ҫеҫ пулнӑ, пӗрремӗшӗнчен, чи кирличчен — кичемлӗхрен хӑтӑлас текен кӑмӑлтан — вӑл чылай вӑйсӑр пулнӑ; малалла туртса пыраканни вара пӗрремӗшӗччӗ.
Но это был уже только второй мотив, — положим, очень сильный, но все-таки далеко уступавший силою первому, главному, — желанию избавиться от скуки: настоящим двигателем было оно.

Пӗр сӑмахпа каласан, ҫав ҫамрӑксемпе ларма мана нимӗнле кӑмӑл та, туйӑм та туртман, вӗсемпе ларнӑ чухне эпӗ хам умра ҫынсене мар, шухӑшлама, калаҫма пултаракан темиҫе этеме ҫеҫ кураттӑм; манӑн вӗсемпе калаҫни пӗччен чухне шухӑшласа ларнинчен кӑшт ҫеҫ уйрӑлса тӑратчӗ; кунта манӑн пӗр япала — чи сахал ывӑнакан япала — ӑс-тӑн кӑна ӗҫлетчӗ.
Во-первых, у меня не было никаких личных отношений с этими молодыми людьми; когда я сидел с ними, я не чувствовал перед собой людей, а видел лишь несколько отвлеченных типов, которые обмениваются мыслями; разговоры мои с ними мало отличались от раздумья наедине; тут была занята во мне лишь одна сторона человека, та, которая всех менее требует отдыха, — мысль.

Унӑн кӑмӑлне ҫырлахтарса пурӑннӑ вӑхӑт манӑн пурнӑҫри чи йывӑр вӑхӑтсенчен пӗри пулчӗ.
Месяц угождения этому желанию был самым тяжелым месяцем моей жизни.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика