Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫут сăмах пирĕн базăра пур.

ҫут (тĕпĕ: ҫут) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫут тӗнчере пӗр старик пурӑннӑ.
Жил на селе одинокий старик.

I // Михаил Рубцов. Гайдар, Аркадий Петрович. Ман юлташсем: калавсем; вырӑсларан М. Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 158 с. — 141–146 с.

Ҫак чӳрече умӗнче вӑл пӗчӗк Гек пекех: хӑйӗн канӑҫсӑр упӑшки килнӗ вырӑн пек инҫе вырӑн ҫут тӗнчере те сахал пулӗ тесе шухӑшларӗ.
Тут же и так же, как маленький Гек, она подумала, что дальше, чем это место, куда занесло ее беспокойного мужа, наверное, и не много осталось мест на свете.

Чукпа Гек // Михаил Рубцов. Гайдар, Аркадий Петрович. Ман юлташсем: калавсем; вырӑсларан М. Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 158 с. — 105–140 с.

Ку вырӑнтан инҫерех вырӑн ҫут тӗнчере урӑх нумай та мар юлнӑ пӳлӗ.
И он подумал, что, наверное, дальше, чем это место, уже и не много осталось мест на свете.

Ҫав хуларан чаплӑ хула ҫут тӗнчере урӑх пӗрре те ҫук.
Лучше которого и нет на свете.

Ҫут кунтан ӗмӗре уйрӑлса Куҫ хупать ҫамрӑк ҫын — командир.
И при солнечном, теплом рассве-ти Маладой командир умирал…

3 // Михаил Рубцов. Гайдар, Аркадий Петрович. Ман юлташсем: калавсем; вырӑсларан М. Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 158 с. — 3–53 с.

Ачасем сивӗ чул ҫинче сывламасӑр ларнӑ, вӗсем хӗвелӗн ҫут пайӑркисем килсе, вӗсене те ӑшӑтасса кӗтнӗ.
Затаив дыхание сидели дети на холодном камне, дожидаясь, когда и к ним придут лучи солнца и обогреют их хоть немного.

IV // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Тата нимпе те илӗртме ҫук ӑна: эрехпе те, укҫапа та; нимпе те астарма ҫук. Пӗр хут мар ӗнтӗ ӑна ырӑ ҫынсем ҫут тӗнчерен ӑсатасшӑн хӑтланса пӑхрӗҫ, анчах ҫук — тытӑнмасть».
И ничем его взять нельзя: ни вином, ни деньгами; ни на какую приманку не идет. Уж не раз добрые люди его сжить со свету собирались, да нет — не дается».

Бирюк // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 156–163 с.

Вӗсем каланӑ тӑрӑх, ҫут тӗнчере хӑй ӗҫне ун пек пӗлекен урӑх ҫын ҫук: «Пӗр ҫӗклем ҫапӑ ҫӗклесе кайма памасть; кирек хӑш вӑхӑтра, хӑть ҫур ҫӗр тӗлӗнче пултӑр, сан тӗле пырса тухать те, ӑна хирӗҫ тӑма ан та шутла, — мур пек вӑйлӑ та ҫивӗч имӗш…
По их словам, не бывало еще на свете такого мастера своего дела: «Вязанки хворосту не даст утащить; в какую бы ни было пору, хоть в самую полночь, нагрянет, как снег на голову, и ты не думай сопротивляться, — силен, дескать, и ловок как бес…

Эпӗ тин кӑна ирӗк пурнӑҫа тухсаччӗ те тӳрех чикӗ леш енне ӑсаннӑччӗ, анчах, вӑл вӑхӑтра каланӑ пек, хамӑн «вӗренсе ӑс пухас» ӗҫе вӗҫлеме мар, ытахальшӗн кӑна, ҫут тӗнче курас килнӗрен.
Я только что вырвался на волю и уехал за границу, не для того, чтобы «кончить мое воспитание», как говаривалось тогда, а просто мне захотелось посмотреть на мир божий.

I // Асклида Соколова. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 84–131 с.

Ҫапла, господасем, кичем ҫак ҫут тӗнчере…»
Куҫарса пулӑш

Н. В. Гоголь ҫырнӑ «Петербург повеҫӗсем» // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 147–158 с.

Тӗнчере лӑпкӑ пурӑнни тулашнинчен мӗн чухлӗ лайӑхрах, ҫӗнӗ япала туни пуррине ҫӗмӗрнинчен ҫавӑн чухлӗ лайӑхрах; ангел хӑйӗн таса чунӗпе сатанан вӗҫӗмсӗр вӑйӗпе чӑрсӑр ӗмӗчӗсенчен мӗн чухлӗ лайӑхрах, искусство та ҫут тӗнчери мӗнпур япаларан ҫавӑн чухлӗ лайӑхрах.
И во сколько раз торжественный покой выше всякого волненья мирского, во сколько раз творенье выше разрушенья; во сколько раз ангел одной только чистой невинностью светлой души своей выше всех несметных сил и гордых страстей сатаны, во столько раз выше всего, что ни есть на свете, высокое созданье искусства.

Иккӗмӗш пай // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 96–146 с.

Уншӑн ҫут тӗнчере пӗчӗк япала ҫук.
Нет ему низкого предмета в природе.

Эпӗ унӑн святойла пурнӑҫӗ ҫинчен илткеленӗ, ҫавӑнпа та малтанах хӑйӗн хӳшшипе кӗллисемсӗр пуҫне ҫут тӗнчере ниме те йышӑнман, яланах типӗ тытса тата ыйхӑсӑр пурӑннипе ырханланса, ывӑнса ҫитнӗ манаха куратӑп пулӗ тесе шутларӑм.
Я уже несколько наслышался о суровой святости его жизни и заранее воображал встретить черствую наружность отшельника, чуждого всему в мире, кроме своей кельи и молитвы, изнуренного, высохшего от вечного поста и бденья.

Ҫакӑн хыҫҫӑн пулса иртнӗ инкексене: кӗтмен ҫӗртен арӑмӗ, хӗре тата пӗчӗк ачи вилнине вӑл турӑ янӑ асап вырӑнне хурса йышӑннӑ, мана ҫут тӗнчере пурӑнма юрамасть тесе шутланӑ.
Три случившиеся вслед затем несчастия, три внезапные смерти жены, дочери и малолетного сына почел он небесною казнью себе и решился непременно оставить свет.

Ку вӑл ҫурҫӗр илемӗпе кӑнтӑр илемне пӗрлештерсе тӑракан ытарма ҫук сӑн, ҫут тӗнчере сайра тӗл пулакан бриллиант пулнӑ.
Это было какое-то чудное слиянье нашей северной красоты с красотой полудня, бриллиант, какой попадается на свете редко.

Ҫут тӗнчепе искусство телейне, унӑн ҫакӑн пек асаплӑ пурнӑҫӗ нумая пыма пултараймарӗ: вӑл хӑйӗн хавшак вӑй-халне кура мар нумая хапсӑнчӗ.
К счастию мира и искусств, такая напряженная и насильственная жизнь не могла долго продолжаться: размер страстей был слишком неправилен и колоссален для слабых сил ее.

Пӗрремӗш пай // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 96–146 с.

Ҫак ҫут тӗнчене тарӑхни унан сӑн-пичӗ ҫинче хӑй тӗллӗнех палӑрса тӑчӗ.
Хула на мир и отрицание изображалось само собой в чертах его.

Ун арчисенче ассигнацисен купи ӳснӗҫем ӳсрӗ, ҫакӑн пек парне илнӗ мӗнпур ҫынсем пекех вӑл кичемленме пуҫларӗ, ылтӑнсӑр пуҫне урӑх ниме те юратми пулчӗ, сӑлтавсӑрах хыткукарланса, ҫӑткӑнланса кайрӗ; вӑл ҫут тӗнчере сахал мар тӗл пулакан, чӗре вырӑнне виле пытарнӑ чул тупӑксем евӗр курӑнакан ҫын пулса тӑма тытӑннӑччӗ ӗнтӗ, анчах пӗр ӗҫ пулса иртни ӑна тарӑн шухӑша ячӗ, унӑн чӗрине ыйӑхран вӑратрӗ.
Пуки ассигнаций росли в сундуках, и как всякой, кому достается в удел этот страшный дар, он начал становиться скучным, недоступным ко всему, кроме золота, беспричинным скрягой, беспутным собирателем, и уже готов был обратиться в одно из тех странных существ, которых много попадается в нашем бесчувственном свете, на которых с ужасом глядит исполненный жизни и сердца человек, которому кажутся они движущимися каменными гробами с мертвецом внутри на место сердца, но одно событие сильно потрясло и разбудило весь его жизненный состав.

Вӑл ӗнтӗ ҫут тӗнчере пурте хӑй тӗллӗнех пулса иртет, хавхалану ҫӳлтен килмест, пурне те пӗр хытӑ йӗрке виҫине кӗртсе шайлаштармалла тенине ӗненме пуҫларӗ.
Уже начинал он верить, что всё на свете делается просто, вдохновенья свыше нет и всё необходимо должно быть подвергнуто под один строгий порядок аккуратности и однообразья.

Ҫак ӗҫе тусан, вырӑнӗ ҫине лӑпланса выртрӗ те художникӗн мӗскӗн те чухӑн пурнӑҫӗ ҫинчен, хӑйӗн ҫак ҫут тӗнчере такӑр мар ҫулпа утмалла пуласси ҫинчен шухӑшлама пуҫларӗ; ҫав вӑхӑтра ун куҫӗсем ирӗксӗрех чаршав витӗр тӳшек ҫиттипе чӗркенӗ портрет ҫине пӑха-пӑха илчӗҫ.
Сделавши это, он лег в постель покойнее, стал думать о бедности и жалкой судьбе художника, о тернистом пути, предстоящем ему на этом свете; а между тем глаза его невольно глядели сквозь щелку ширм на закутанный простынею портрет.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика