Шырав

Шырав ĕçĕ:

аса сăмах пирĕн базăра пур.

аса (тĕпĕ: аса) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӑл Барашкин пӗр чакмасӑр хӑй хыҫӗнчен ҫӳренисене, Катьӑн кӑмӑлне кайнине яланах пурне те пурнӑҫлама тӑрӑшнисене, Барашкинӑн чӗтресе тухакан тенор сассине тата унӑн кулленхи пекех, анчах та яланах пӗччен чӗрешӗн кӑмӑллӑ юрату сӑмахӗсене сасартӑк ырӑ енӗпе аса илнӗ.
Она с внезапной приязнью вспомнила неотступные слащавые ухаживания Барашкина, его предупредительность, дрожащий тенорок и страшно обычные, но всегда приятные для одинокого сердца любовные объяснения.

Улттӑмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Вӑл ку лаша леш, взвод канма чарӑннӑ кил хуҫи карчӑкӗн пулнине аса илнӗ.
Он вспомнил, что эта лошадь принадлежала той странной старухе, у которой взвод останавливался на отдых.

Ҫак ӗҫе аса илсен, Травкин халь те йӗрӗнчӗклӗ туйӑмран хӑтӑлма пултарайман.
Вспомнив этот случай, Травкин и теперь не мог избавиться от чувства гадливости.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Травкин ҫак ҫырӑва миҫемӗш хут вуласа тухса, кӑмӑлне хуҫса кулкаланӑ та каллех Аниканов мӗнешкел пулнине аса илнӗ тата вӑл халь ҫакӑнта, Травкин патӗнче пулас пулсан, мӗнле аван пулнӑ пулӗччӗ, тесе шутланӑ.
В который раз перечитав это письмо, Травкин растроганно улыбнулся и снова вспомнил, каков был Аниканов и как хорошо было бы иметь его сейчас здесь, у себя.

Шутлатӑп вара эпӗ сирӗн ҫинчен, юлташ Травкин лейтенант, тата хамӑр взводри юлташсем ҫинчен, хамӑрӑн боевой ӗҫсене аса илетӗп, пуринчен ытла — эсир асап курнине тата эсир пирӗн аслӑ тӑван ҫӗршывшӑн мӗнле ҫапӑҫнине аса илетӗп те, чӗре юнпа капланса ларать.
И думаю я про вас, товарищ лейтенант Травкин, и про товарищей моих в моем взводе, вспоминаю наши боевые дела, а главное — мучения ваши и как вы бьетесь за нашу великую родину, и сердце обливается кровью.

Травкин полковника ӗҫ мӗнле пулни ҫинчен кӗскен ҫеҫ каласа панӑ, Вара комдив сасартӑк хӑй ӑшӗнче иртнӗ наступлени кунӗсене, ҫарсем пӗр чарӑнмасӑр малалла куҫса пынисене, кӗске ҫапӑҫусене тата март кунӗн варринче вӑл, полковник, пӑсӑлса пӗтнӗ ҫул ҫинче тӑрса, разведчиксенчен хӑй мӗнле тӑрӑхласа вӗсене ятланине аса илнӗ.
Травкин вкратце объяснил полковнику, как было дело, и перед комдивом вдруг воскресли дни наступления, беспрестанные марши, короткие схватки и тот мартовский полдень, когда он, полковник, стоя посреди разбитой дороги, так насмешливо упрекал разведчиков.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Халь Катя ҫакӑн ҫинчен темӗнле хитре мар, анчах тахҫанах иртсе кайнӑ тӗлпулусем ҫинчен аса илнӗ пек аса илнӗ.
Сейчас Катя вспоминала об этом как о чем-то некрасивом, но уже давно прошедшем.

Унта ҫынсем шӑппӑн, анчах задание пурнӑҫлама каяс умӗн яланхи пекех тӑрӑшса мӑштӑртатнине курнӑ та, паян Марченко, ултӑ ҫынлӑ ушкӑна ертсе, шырава тухса каймаллине аса илнӗ.
Застал там негромкую, но напряженную возню, как всегда перед выходом на задание, и вспомнил, что Марченко сегодня отправляется на поиск во глава группы в четыре человека.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Травкин, йӑмӑкӗн сӑмахӗсене аса илнӗ те, кулса янӑ.
И Травкин засмеялся, вспомнив слова сестры.

Поезд ҫинчен ҫӗрле анса юлнӑ пассажира кӑна ҫакнашкал аса илеҫҫӗ: ыттисем хушшинче кӗске вӑхӑт хушши пулнӑ хыҫҫӑн, вӑл анса юлать те таҫта кайса ҫухалать.
Так вспоминают сошедшего ночью с поезда пассажира, недолго побывшего среди остальных и сгинувшего неизвестно куда.

Иккӗмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Травкин сасартӑк Аниканова аса илнӗ, анчах ку асаилӳ ҫиелтен, ним тӗллевсӗр пулнӑ.
Травкин вдруг вспомнил об Аниканове, но вспомнил как-то вскользь, неопределенно.

Ҫапах та ӑна хӑш чухне ҫакна аса илме кӑмӑллӑ пулнӑ: ак ҫакӑнтах, таҫта инҫетре мар, унӑн землякӗ-юлташӗ Володя Травкин — йӑваш, ӗҫчен тата шанчӑклӑ ҫын ҫӳрет.
Но приятно было иногда вспомнить, что здесь, где-то недалеко, ходит приятель и земляк Володя Травкин — скромный, серьезный, верный человек.

Вӑл тӗртме пӑрахрӗ те халь анчах Корнее курни ҫинчен шухӑшлама, аса илме пуҫларӗ.
Она остановилась и стала думать и вспоминать, каким она сейчас видела Корнея, —

IV // Феодосия Ишетер. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 93–110 стр.

Ҫӗнӗ ҫынна сӑнӗ-питӗнчен пӑхсассӑнах, сасартӑк вӑл кӑвак куҫлӑ Шурӑ Евстигней ҫинчен аса илчӗ те, чей курки тытнӑ алли унӑн чӗтреме пуҫларӗ, сӗтел патне илсе ҫитериччен чейӗ унӑн ҫурри тӑкӑнса пӗтрӗ.
И, глядя на лицо молодайки, ему вспомнился вдруг Евстигней Белый с его голубыми глазами, и рука, державшая чашку, так задрожала, что он разлил половину чая, пока донес ее до стола.

III // Феодосия Ишетер. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 93–110 стр.

Ҫавӑн ҫинчен астуса илсен вара ӑна хӑйӗн арӑмӗ аса килнӗ те, ӑна вӑл питӗ курайман.
И когда он вспоминал про это, он с ненавистью вспоминал про ту, кого он считал причиной всего того дурного,

II // Феодосия Ишетер. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 93–110 стр.

Хӗр темскер аса илме тӑрӑшрӗ, самаях шухӑшласа ларнӑ хыҫҫӑн сӑмах хушрӗ:
Она как будто раздумывала, припоминая что-то.

Франсуаза // Василий Алагер. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 87–92 стр.

Корсет чӑрмантарнине тата ҫӗҫӗ ӳт ӑшне кӗнине аса илтӗм те, манӑн ҫурӑм тӑрӑх сивӗ чупса иртрӗ.
Я вспомнил сопротивление корсета и погружение ножа, и мороз пробежал по спине.

XXVII // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Ҫапла эпӗ нумайччен лартӑм, ним ҫинчен те шухӑшламарӑм та, аса та илмерӗм.
Долго я сидел так, я ничего не думал, ничего не вспоминал.

Кайран тӗрмере, хамӑн шухӑш-кӑмӑл йӗркисем йӑлтах тепӗр майлӑ ҫаврӑнса ҫитсен, эпӗ ҫав минут ҫинчен чылай шухӑшларӑм, мӗн аса илме май пур, ҫавна аса илтӗм.
Я долго потом, в тюрьме, после того как нравственный переворот совершился во мне, думал об этой минуте, вспоминал, что мог, и соображал.

Ун чухне хам мӗнле пулнине аса илтӗм; аса илтӗм ҫеҫ мар, манӑн каллех ҫавӑн чухнехи пек ҫӗмӗрес, ватас килчӗ.
Мне живо вспомнилось то состояние, в котором я был тогда; не только вспомнилось, но я ощутил ту же потребность бить, разрушать, которую я ощущал тогда.

XXVI // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика