Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ҫӗре (тĕпĕ: ҫӗр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫӗре ӑна, тӑванӑм, аннӳ пекех нумайччен манмастӑн.
Землю, брат, как мать, не забудешь надолго.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Хӑвӑн ӗҫ ҫук ҫӗре сӑмсуна пырса ан тӗк.
А не в свое дело носа не суй.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Юлашкинчен, Челкашӑн пур туйӑм-сисӗмӗсем те пӗр ҫӗре пӗрлешрӗҫ — вӑл хӑйне ашшӗ пек тата хуҫа пек туйрӗ.
И все чувства в конце концов слились у Челкаша в одно — нечто отеческое и хозяйственное.

I сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Эсӗ пӑртак кӗтсе лар-ха, эпӗ кирлӗ ҫӗре кайса килем, — терӗ Челкаш.
Пока ты посиди, а я схожу кое-куда.

I сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

— Эх, ӗнтӗ ӳксе пуҫҫапам сана, мӑнкӑмӑллӑ королева! — тесе, пӗтӗм ҫеҫенхире илтӗнмелле кӑшкӑрса ячӗ Лойко, ҫӗре тӑсӑлса выртрӗ те, вилнӗ Радда урисене чуптуса, ҫаплипех вилнӗ пек хытса кайрӗ.
— Эх! да и поклонюсь же я тебе в ноги, королева гордая! — на всю степь гаркнул Лойко да, бросившись наземь, прильнул устами к ногам мертвой Радды и замер.

Макар Чудра // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 7–19 стр.

Пӗр вар хушшине, шыв юхса выртнӑ ҫӗре ҫитсе чул ҫине ларчӗ те ахлатса ячӗ.
И, придя в балку к ручью, сел на камень и охнул.

Сасартӑк Лойко аллисемпе сулса ячӗ те ӗнсипе ҫӗре персе анчӗ.
Вдруг видим, взмахнул он руками и оземь затылком — грох!..

— Сан пушӑ тутанас килет-им, Радда? — терӗ Данило, ун патнелле карӑнса; Зобарӗ ҫӗлӗкне ҫӗре тытса печӗ, хай тӑпра пек хуп-хура хуралса кайрӗ те ҫапла калать: — Тӑхта, Данило! Харсӑр ута хурҫӑ ҫӑварлӑх кирлӗ! Хӗрне мана качча пар! — тет.
— Может быть, ты, Радда, кнута хочешь? — потянулся Данило к ней, а Зобар бросил наземь шапку, да и говорит, весь черный, как земля: — Стой, Данило! Горячему коню — стальные удила! Отдай мне дочку в жены!

Лешӗ, господарь, ҫӗлӗкне ярса тытрӗ те ҫӗре ҫавӑрса ҫапрӗ, унтан яра пачӗ сиккипе, ҫӗре чӗтретсех сиккипе яра пачӗ.
А тот господарь схватил шапку, бросил ее оземь и поскакал так, что земля задрожала.

Ҫӗре чакалас-чакалас та, хӑйӗн валли шӑтӑк чакаласа хума ӗлкӗреймесӗрех вилсе выртмашкӑн кӑна ҫуралнӑ-и-мӗн вӑл?
— Что ж, — он родился затем, что ли, чтоб поковырять землю, да и умереть, не успев даже могилы самому себе выковырять?

Ҫын епле сухаланине куратӑн та шухӑшлатӑн: акӑ вӑл хӑйӗн вӑйне ҫӗр ҫине пӗрер тумламӑн тумлатсах пӗтерет, унтан ҫӗре кӗрсе выртать те ҫавӑнтах ҫӗрсе каять, тетӗн.
Видишь, как человек пашет, и думаешь: вот он по капле с потом силы свои источит на землю, а потом ляжет в неё и сгниёт в ней.

Пӗр ҫӗре купаланса чыхӑннӑ та пӗр-пӗрне хӗсеҫҫӗ, ҫӗр ҫинче вырӑн, авӑ, тем чухлех, — ватӑ цыган ҫеҫенхирелле аллине сарса сулса илчӗ.
Сбились в кучу и давят друг друга, а места на земле вон сколько, — он широко повел рукой на степь.

Станцирен тухнӑ ҫӗре каҫ пулса ҫитнӗ.
Когда телега выехала со станции, были сумерки.

Ҫул ҫинче // Митта Петӗрӗ. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 3–10 стр.

Арҫын ачасем, хӑрӑк туратсемпе хӑва хуллисене пӗр ҫӗре пуҫтарса, пысӑк купасем турӗҫ, чӗртсе ячӗҫ.
Мальчишки свозили валежник и хворост в огромные кучи и разжигали костры.

38-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Контора кантӑк умне чӑх-чӗпсем пуҫтарӑннӑ, вӗсем чи лайӑх тулӑ пӗрчисене сапса панӑ пек, ӗмӗтсӗрленсе ҫӗре сӑха-сӑха илеҫҫӗ.
Под окном конторы стайка кур с жадностью клевала землю, словно на ней были рассыпаны отборные пшеничные зерна.

35-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Катерина, вырӑн ҫинче выртнӑ май, уҫӑ алӑк витӗр, лешсем ҫав тери вӑрахчен ӗне сунине, Санька ӗнепе ҫемҫен калаҫнине: «маттур та эсӗ», «ӑслӑ» тесе чӗннине, унӑн варланнӑ урисене ырланине, кайран вара, ӗнепе килӗштереймесӗр, ҫиленсе кӑшкӑрса тӑкнине, ӑна «усал», сана тахҫанах чӗрӗлле тир сӗвекен ҫӗре ямалла, тесе ятлаҫнине итлесе выртрӗ.
Лежа в постели, Катерина слышала через приоткрытую дверь, как они долго доили корову, как Санька нежно называл ее красоткой, умницей, а ноги ее, в черных ошметках навоза, величал ножками и как потом — видно, так и не поладив с коровой, — заорал на нее, что она злыдень и ее давно пора отправить на живодерку.

34-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Сухаллӑ пучахсем, ҫул ҫинелле усӑнса тӑраканскерсем, Санька аллине тивсе кӑтӑклаҫҫӗ; чечек тӑхӑннӑ курӑксем пулса ҫитнӗ вӑррисене ҫӗре тӑкаҫҫӗ.
Усатые колосья, склонившиеся над дорогой, щекотали Саньке руки; отцветшие травы роняли на землю свои семена.

33-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Плуг хыҫҫӑн кам утӗ, кам тырӑ тӑвӗ, кам ҫӗре ырӑ кӑтартӗ?
Кто за плугом ходить будет, хлеб растить, землю ублажать?

32-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Хӑмӑлӗсем, пурте тенӗ пекех, хӑйсен хӑватлӑ тымарӗсене ҫӗре ярса, тӳп-тӳрӗ тӑраҫҫӗ.
Большинство стебельков стояли бодро, крепко вцепившись в землю корешками.

— Эсӗ ыратакан ҫӗре сурчӑкпа йӗпет е тӑпрапа сӑтӑр.
— А ты поплюй, где болит, или землей потри.

31-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика