Шырав

Шырав ĕçĕ:

илме (тĕпĕ: ил) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Анчах ун чухне вӑл хӑюллӑ, ҫирӗп кӑмӑллӑ марччӗ; вӑл пурнӑҫа тинкерме, ӑнланса илме пикенетчӗ кӑна, хӑйӗн ӑсӗпе кӑмӑлне тӗрӗслеме тытӑнатчӗ кӑна; пурнӑҫ тума тытӑнманччӗ, пурнӑҫ ҫулӗсене пӗлменччӗ.
Но там еще шаги ее были нерешительны, воля шатка; она только что вглядывалась и вдумывалась в жизнь, только приводила в сознание стихии своего ума и характера и собирала материалы; дело создания еще не начиналось, пути жизни угаданы не были.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Упӑшки чылайччен ыйтса пӗлчӗ, Ольга хӑйӗн тунсӑхӗн сӑлтавӗсене тухтӑра каланӑ пек чылайччен каларӗ, пӗтӗм вӑрттӑн ыйтусене, чунӗ мӗнле пӑшӑрханнине, кайран ҫав ӗмӗтсем ҫухалнине — йӑлтах, йӑлтах, мӗн аса илме пултарнине пӗлтерчӗ.
Долго спрашивал ее муж, долго передавала она, как больная врачу, симптомы грусти, высказывала все глухие вопросы, рисовала ему смятение души и потом — как исчезал этот мираж — все, все, что могла припомнить, заметить.

Илья Ильич унран ҫыру илчӗ: Андрей ӑна яла кайса, йӗркене кӗртнӗ имение хӑй аллине илме ӳкӗтлет, хӑй вӑл Ольгӑпа Крымӑн кӑнтӑр енне икӗ тӗллевпе каять: унӑн Одессӑра ӗҫсем пур, арӑмӗн ҫуратнӑ хыҫҫӑн сывалмалла.
Илья Ильич получил от него письмо, в котором Андрей уговаривал его самого ехать в деревню и взять в свои руки приведенное в порядок имение, а сам с Ольгой Сергеевной уезжал на южный берег Крыма, для двух целей: по делам своим в Одессе и для здоровья жены, расстроенного после родов.

— Лафит илме ярас пулать, — терӗ Обломов ним пӑлханмасӑр.
— Надо послать за лафитом, — хладнокровно заключил он.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Швейцарски чӑкӑт пӗр кӗренкке илме хушӑр! — команда пачӗ Обломов, Агафья Матвеевнӑн мӗн чухлӗ укҫи пуррине пӗлмесӗр, — урӑх ним те кирлӗ мар!
— Сыру швейцарского велите фунт взять! — командовал он, не зная о средствах Агафьи Матвеевны, — и больше ничего!

— Юрать, туянӑп… — терӗ вӑл, пӑрҫа вырӑнне купӑста илме шут тытса.
— Хорошо, я сделаю… — сказала она, решившись заменить бобы капустой.

— Кӑлпасси лавккинче чӗлхе илме пулать! — сасартӑк хавхаланнӑ пек каларӗ Агафья Матвеевна.
— Языка можно в колбасной взять! — вдруг, как будто по вдохновению, сказала она.

Хӑйне валли кофе, чей, ачасем валли платье, пушмак е ытти ҫавнашкал ӑпӑр-тапӑр илес пулсан, вӑл шарламан та пулӗччӗ, анчах пысӑк нуша-ҫке: Илья Ильич валли спаржа, шаркку пӗҫерме пӑчӑр илме кирлӗ, вӑл француз пӑрҫи юратать…
Если б это было ей на кофе, на чай, детям на платье, на башмаки или на другие подобные прихоти, она бы и не заикнулась, а то на крайнюю нужду, до зарезу: спаржи Илье Ильичу купить, рябчиков на жаркое, он любит французский горошек…

Анчах кайран «заведенире» ку ӗҫе кумӗпе сӳтсе яврӗ те ҫапла шут турӗ: йӑмӑкӗпе Обломова капла пӑрахма юрамасть, Штольц патне ҫитме пултарӗ, лешӗ персе ҫитӗ те тӗрӗслӗ, вара, кам пӗлес, мӗн те пулин улӑштарӗ, парӑма шыраса илме те ӗлкӗреймӗн, ахальтен мар ӗҫӗ «саккунлӑ»: нимӗҫе ӑна улталаймӑн.
Но потом, обдумав дело с кумом в заведении, решил, что так покидать сестру и Обломова нельзя, что, пожалуй, дойдет дело до Штольца, тот нагрянет, разберет и, чего доброго, как-нибудь переделает, не успеешь и взыскать долг, даром что «законное дело»: немец, следовательно, продувной!

Укҫа ӑҫта пӗтернине аса илме тӑрӑшрӗ, анчах ним те аса илеймерӗ; пӑхӑр укҫа шыраса, сӗтел ҫине хыпашласа пӑхрӗ, Захартан ыйтрӗ — лешӗ тӗлӗкре те курман.
Стал припоминать, куда их дел, и ничего не припомнил; пошарил на столе рукой, нет ли медных денег, спросил Захара, тот и во сне не видал.

Кайран, ялтан укҫа килсен, кил хуҫи арӑмӗн пиччӗшӗ, ун патне пырса, ӑна ҫапла пӗлтерчӗ: тупӑшран укҫа хальтерех пама тытӑнсан, Обломова ҫӑмӑлтарах пулӗччӗ; пӗр виҫӗ ҫултан вара парӑма татма пулать; анчах пама срок ҫитсен, документ тӑрӑх шыраса илме тытӑнсан, Обломов ялне сутса яма тивет, мӗншӗн тесен Обломовӑн укҫи ҫук, пуласси те курӑнмасть, терӗ.
Потом, когда он получил деньги из деревни, братец пришли к нему и объявили, что ему, Илье Ильичу, легче будет начать уплату немедленно из дохода; что года в три претензия будет покрыта, между тем как с наступлением срока, когда документ будет подан ко взысканию, деревня должна будет поступить в публичную продажу, так как суммы в наличности у Обломова не имеется и не предвидится.

Обломов халачӗ ҫӗтӗлсе пӗтрӗ, ӑна темле сапласан та, вӑл ирӗлсех пырать, ҫӗвӗ тӑрӑх мар, пур ҫӗртен те ҫурӑлать; тахҫанах ҫӗннине илме вӑхӑт ӗнтӗ.
Халат на Обломове истаскался, и как ни заботливо зашивались дыры на нем, но он расползается везде и не по швам: давно бы надо новый.

Вӑл хӑй курни-илтнине аса илме тӑрӑшрӗ, анчах иккӗмӗш юрату пирки нимӗн те аса илеймерӗ.
Она порылась в своей опытности: там о второй любви никакого сведения не отыскалось.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Штольц мӗнлине асӑрхамасӑр юлма пултарайман вӑл: юлташла ырӑ пулнине е ҫепӗҫ туйӑма уйӑрса илме ун пек сисӗмлӗ хӗрарӑмсем кӑна мар, ыттисем те пӗлеҫҫӗ.
Не замечать этого она не могла: и не такие тонкие женщины, как она, умеют отличить дружескую преданность и угождения от нежного проявления другого чувства.

Штольц магазина кӗчӗ те тем илме пикенчӗ.
Штольц вошел в магазин и стал что-то торговать.

Ҫапах та вӑл, магазин умне пырса, ҫав дамӑсене чӳрече витӗр сӑнама пуҫларӗ: «Ним те уйӑрса илме ҫук, вӗсем чурече еннелле ҫурӑмпа тӑраҫҫӗ».
Однако ж он подошел к окну этого магазина и разглядывал сквозь стекла дам: «Ничего не разглядишь, они стоят задом к окнам».

Мӗнле ырӑ эсир, Агафья Матвеевна, аса илме пултартӑр!
Как вы милы, что вспомнили, Агафья Матвеевна!

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Агафья Матвеевна Обломов умӗнче курнӑҫланма е хӑй ӑшӗнче мӗн пулса иртнине палӑртма кӑна мар, паҫӑр каларӑшле, кун ҫинчен шухӑшлама та, ӑнланса илме те пултараймасть; кун пек туйӑм хӑйӗн халиччен пулнине те астумасть; унӑн юратӑвӗ хӑй Обломова мӗн виличченех пӑхӑнма хатӗрринчен ҫеҫ палӑрать.
Сама Агафья Матвеевна не в силах была не только пококетничать с Обломовым, показать ему каким-нибудь признаком, что в ней происходит, но она, как сказано, никогда не сознавала и не понимала этого, даже забыла, что несколько времени назад этого ничего не происходило в ней, и любовь ее высказалась только в безграничной преданности до гроба.

Манӑн чунӑм ҫеҫ ыратать, ҫав тери ыратать… — терӗ Ольга, сывлӑш ҫавӑрса илме тӑрӑшса.
Мне так больно, так больно… — сказала она и остановилась, чтоб перевести дух.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эпӗ урӑхла шут турӑм: пачах урӑхла тӑвас пулать, — терӗ вӑл кайран, сассине йӑвашлатса; хӑй Ольгӑн куҫӗсем, тути, вылякан куҫхаршийӗсем мӗне пӗлтересшӗн пулнине ӑнланса илме тӑрӑшрӗ.
— Я передумал: совсем иначе надо устроить!.. — продолжал потом, постепенно понижая тон, останавливаясь и стараясь вникнуть в этот новый для него смысл ее глаз, губ и говорящих бровей.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика