Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Головень ҫав тери тӑрӑшса затворне шӑлса тасатрӗ, кӗпҫи ӑшне тутӑр татӑкӗ чиксе лартрӗ те, винтовкине утӑ ӑшне пытарчӗ.

Головень тщательно протер затвор, заткнул ствол тряпкой и запрятал винтовку в сено.

1 // Михаил Рубцов. Гайдар, Аркадий Петрович. Ман юлташсем: калавсем; вырӑсларан М. Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 158 с. — 3–53 с.

Ун ҫинче пӗр ҫунса пӗтмен ҫурта татӑкӗ кӑнтса тӑрать.

А на полочке торчал небольшой огарок.

Тӑваттӑмӗш блиндаж // Георгий Шумилов. Гайдар, Аркадий Петрович. Тӑваттӑмӗш блиндаж: калав; вырӑсларан Г.С. Шумилов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1938. — 24 с.

Тепӗр енчен тата ҫак икӗ япаларан хӑшӗ лайӑхрах: хӑвна валли мулкач хӑваласа асапланасси, унтан татӑкӑн-татӑкӑн ӑна ҫурса ҫисе ярасси-и, е ҫын аллинчен ҫӑкӑр татӑкӗ илесси тата ӑша сӑмах илтесси-и; тен, вӑл ҫын Энтип пичче пекех пулӗ…»

Да и какое же может быть сравнение: трудиться, надрываться, гоняя для себя зайца, чтобы разорвать его и сожрать самой, или же получить кусок хлеба и ласку от руки человека и, может быть, даже найти в нем Антипыча».

VII // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Пасартан кӗҫҫе татӑкӗ илсе килетчӗ, унтан атӑ тӗпӗ касса тӑватчӗ, ҫӗлесе хуратчӗ те, кӑҫатти каллех ҫӗнӗ пекех пулса тӑратчӗ.

И принесет с базара кусок войлока, вырежет из него подошву, подошьет — и опять валенки идут, как новенькие.

Асатте кӑҫатти // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 111-114 с.

Вара атма ҫине аш татӑкӗ е урӑх мӗн те пулин хураҫҫӗ, пуринчен ытла раксен кӑмӑлне питех те каякан шӑршланма пуҫланӑ ӑшаланӑ шапа ашӗ татӑкне хурсан аван…

На сетку кладется кусочек мяса или чего-нибудь, а лучше всего кусочек жареной и духовитой для раков лягушки.

Раксем мӗн ҫинчен пӑшӑлтатаҫҫӗ // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 109-111 с.

Рак тытмалли ҫав атмасене пирӗн пурте хӑйсем тӑваҫҫӗ: хӑваран кӑшӑл аваҫҫӗ, кӑшӑл ҫине кивӗ сӗреке татӑкӗ караҫҫӗ, — атма пулса тӑчӗ те.

Эти рачьи сачки у нас все делают сами: загибается ивовый прутик кружком, кружок обтягивается сеткой от старого невода.

Раксем мӗн ҫинчен пӑшӑлтатаҫҫӗ // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 109-111 с.

Пӗри ҫеҫ, урине тутӑр татӑкӗ ҫыхнӑскер, вӑраннӑ та амӑшӗн тӗкӗсем тӑрӑх, пусмасем ҫине пуснӑ пек, ҫӳлелле, ҫурӑмӗ ҫине хӑпарать.

Только один, с перевязанной лапкой, вылез и по перьям матери, как по кирпичикам, взбирался вверх, к ней на спину.

«Хайлавҫӑ» // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 10–14 с.

Эпӗ ҫав кӑвакал чӗппин урине тутӑр татӑкӗ ҫыхрӑм та ытти чӗпсем патне ятӑм.

Я перевязал ножку этого утенка ленточкой и пустил в общее стадо.

«Хайлавҫӑ» // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 10–14 с.

Эпӗ йышӑнса выртакан ансӑр вырӑн, ытти хам ҫук тата манӑн ӗҫ те ҫук пӗтӗм тавралӑхпа танлаштарсан, ҫав тери пӗчӗк; эпӗ пурӑнма тивӗҫлӗ вӑхӑт татӑкӗ те хам пулман, пулас та ҫук ӗмӗрлӗх ҫумӗнче ҫав тери пӗчӗк…

Узенькое местечко, которое я занимаю, до того крохотно в сравнении с остальным пространством, где меня нет и где дела до меня нет; и часть времени, которую мне удастся прожить, так ничтожна перед вечностию, где меня не было и не будет…

XXI // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Пӗлсех тӑратӑп: эсир хӑвӑр выҫӑ чухне ҫӑвара ҫӑкӑр татӑкӗ чикме логикӑсӑрах пултаратӑр.

Вы, я надеюсь, не нуждаетесь в логике для того, чтобы положить себе кусок хлеба в рот, когда вы голодны.

X // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Сулахай аллипе карчӑк мана сивӗнсе ҫитеймен пысӑк ҫӑкӑр татӑкӗ сӗнет.

На ладони левой руки старушка подносит мне большой ломоть еще теплого хлеба.

Ял // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 164–165 с.

Пӗчӗк хут татӑкӗ ҫине ҫак сӑмахсене кӑранташпа васкаса ҫырнӑ:

На крошечном клочке бумаги стояли следующие слова, торопливо начерченные карандашом:

XXI // Асклида Соколова. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 84–131 с.

Хусах арӑм ҫырнӑ хут татӑкӗ вара урайӗнче, уйӑх ҫутинче, шуррӑн курӑнса выртать.

А записка вдовы преспокойно лежала на полу, белея в лучах луны.

IV // Асклида Соколова. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 84–131 с.

Ҫӗрле 12 сехетре каҫхи апат лартса пачӗҫ — типсе хытнӑ чӑкӑт татӑкӗ те темӗнле пӗчӗк аш куклисем, вӗсем мана тӗрлӗ паштетсенчен те тутлӑрах пек туйӑнчӗҫ; эрех пӗр кӗленче кӑначчӗ, кӗленчи те тӗксӗмччӗ, сарлака туталлӑччӗ, эрехӗнчен те хӗрлӗ сӑрӑ шӑрши кӗретчӗ; тепӗр тесен, ӑна никам та ӗҫмерӗ.

В двенадцатом часу ночи подали ужин, состоявший из куска старого, сухого сыру и каких-то холодных пирожков с рубленой ветчиной, которые мне показались вкуснее всяких паштетов; вина была всего одна бутылка, и та какая-то странная: темная, с раздутым горлышком, и вино в ней отдавало розовой краской: впрочем, его никто не пил.

VII // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Граф хулпуҫҫисене сиктеркелесе илчӗ, ҫапах йӑвашшӑн пуҫ тайса, ҫӗрӗсемпе эрешленӗ шап-шурӑ аллине перо тытрӗ, хут татӑкӗ чӗрсе илчӗ те ун ҫине ҫырма тытӑнчӗ.

Граф пожал плечами, но наклонил покорно голову, взял перо в белую, перстнями украшенную руку, оторвал клочок бумаги и стал писать на нем.

VII // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Анчах тӗнчере вӑрӑма пыраканни нимех те ҫук, ҫавӑнпа та пӗрремӗш минутра пулнӑ савӑнӑҫ иккӗмӗш минутрах чакма пуҫлать; виҫҫӗмӗш минутра тата ытларах чакать, юлашкинчен, чул татӑкӗ ӳкнӗ хыҫҫӑн шыв ҫинче пулнӑ ункӑ пӗтнӗ пекех йӑлтах пӗтсе ларать.

Но на свете нет ничего долговременного, а потому и радость в следующую минуту за первою уже не так жива; в третью минуту она становится еще слабее и наконец, незаметно сливается с обыкновенным положением души, как на воде круг, рожденный падением камешка, наконец сливается с гладкою поверхностью.

II // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 51–74 с.

Палӑртнӑ тӗле ҫитсен хайхи япала карттус мар, ҫӗрӗк йывӑҫ татӑкӗ ҫеҫ пулнине ӑнланчӗ хӗрача.

Доплыв до странного предмета, девочка увидела, что это не кепка, а кусок гнилого дерева.

Тӑрна шурӗ // Ара Мишши. Ара Мишши. Пиллӗкмӗш чӗрӗк: калавсем/ Ара Мишши. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 2018. — 64 с. — 37,39,41 с.

— Халлӗхе, чӑнах та, вӗсем хут татӑкӗ кӑна.

— Сейчас марки, конечно, бумажки.

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Корф чернильница айӗнчен хут татӑкӗ туртса кӑларчӗ.

Корф вытащил из-под чернильницы лоскуток бумаги.

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Эрехне вӑл, ҫӑварне пӑр татӑкӗ хыпнӑ пек, кана-кана ӗҫрӗ.

Он пил водку маленькими глотками и с отдышкой, словно глотал льдинки.

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.