Шырав

Шырав ĕçĕ:

темӗн (тĕпĕ: те) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Ку эсрелсем ӗнтӗ эрехлӗх тесен темӗн тума та хатӗр.
уж эти бестии! рады придраться, чтоб сорвать на водку.

Бэла // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Ав ҫавӑнта, ту аяккинче, темӗн хури курӑнать, — сакльӑсем пулма кирлӗ ҫавӑнта; ҫанталӑк начар чухне иртен-ҫӳренсем яланах унта чарӑнаҫҫӗ; эрехлӗх паран, ӑсатса яратпӑр, теҫҫӗ вӗсем», — тесе хушса хучӗ вӑл, осетин ҫине кӑтартса.
Вон там что-то на косогоре чернеется — верно, сакли: там всегда-с проезжающие останавливаются в погоду; они говорят, что проведут, если дадите на водку, — прибавил он, указывая на осетина.

Эпӗ ҫапах та хамӑр лашасене ӑҫта тӑратнине асӑрхама ӗлкӗртӗм, кӗтмен ҫӗртен темӗн те пулма пултарать-ҫке.
Я, однако ж, не позабыл подметить, где поставили наших лошадей, знаете, для непредвидимого случая.

Аулра темӗн чухлӗ йытӑсемччӗ, вӗсем пире хаяррӑн вӗрсе хирӗҫ чупса тухрӗҫ.
В ауле множество собак встретило нас громким лаем.

Унӑн ывӑлӗ, пӗр вун пилӗк ҫулхискер, пирӗн пата ҫӳреме иленчӗ: кун сиктермесӗр пыратчӗ вӑл, пӗрре унӑн ҫавна тумалла пулать, тепре тата темӗн тумалла, тесе.
Сынишка его, мальчик лет пятнадцати, повадился к нам ездит: всякий день, бывало, то за тем, то за другим;

Манӑн темӗн пек мӗнле те пулин пӗр пӗчӗк истори ыйтса пӗлес килетчӗ, — курса ҫӳренине ҫыракансен кӑмӑлӗ пурин те ҫавнашкал.
Мне страх хотелось вытянуть из него какую-нибудь историйку — желание, свойственное всем путешествующим и записывающим людям.

— Сирӗн унта темӗн те курма тӳрӗ килчӗ пуль? — тесе ыйтрӑм эпӗ пӗлес килнӗрен.
— А, чай, много с вами бывало приключений? — сказал я, подстрекаемый любопытством.

Ҫӗр урай варринче вучах ҫатӑртатса ҫунать; маччари тӗнӗ витӗр тухакан тӗтӗме ҫил каялла вӗрсе кӗртет те, шалта нимӗн курӑнми пулса тӑрать, пайтах вӑхӑт ирттермелле пулчӗ манӑн мӗн те пулин куриччен: вут умӗнче икӗ карчӑк тата темӗн чухлӗ ача-пӑча ларса тухнӑччӗ, вӗсемпе пӗрле ҫӗтӗк-ҫатӑк тумланнӑ пӗр типшӗмрех кӑна грузин ларатчӗ.
Посередине трещал огонек, разложенный на земле, и дым, выталкиваемый обратно ветром из отверстия в крыше, расстилался вокруг такой густой пеленою, что я долго не мог осмотреться; у огня сидели две старухи, множество детей и один худощавый грузин, все в лохмотьях.

Йӗри-тавра куҫа ҫиекен, ыхра шӑрши кӗрекен тӗтӗм йӑсӑрланнӑ; тӑрук ҫил вӗрни тӗтӗм пӗлӗтне сирсе ярсан вара Алексей пуҫ тӑрринче тӗлӗнмелле ҫутӑлса тӑракан темӗн пысӑкӑш ҫӑлтӑрсене курчӗ.
Едкий, чесночного запаха дым обволакивал все, а когда порыв ветра отодвинул дымовое облако, Алексей увидел над головой странные, ярко мерцающие огромные звезды.

2 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Хваттерте тӑнӑ тӑхӑр ҫынсӑр пуҫне, ҫак пӳртре тата хуҫисем те — ватӑ карчӑкпа ӳссе ҫитӗннӗ хӗр пурӑннӑ, пӳртре ҫывӑрма та вырӑн ҫуккипе вӗсем хӑйсем темӗн пысӑкӑш вырӑсла кӑмака ҫине вырнаҫнӑ.
Помимо девяти постояльцев, в хате жили и хозяева — старуха со взрослой дочерью, ютившиеся по случаю крайнего переуплотнения на громадной русской печи.

Унччен те пулмарӗ, моторсем калама ҫук вӑйлан ӗҫлени илтӗнчӗ те, темӗн пысӑкӑш икӗ мӗлке, сывлӑша чӗтрентерсе, тӗлӗнмелле шатӑртатса вӗсен пуҫӗсем ҫинченех иртсе кайрӗҫ.
И сейчас же раздался напряженный рев моторов, и две огромные тени, сотрясая воздух и странно тарахтя, пронеслись над самыми их головами.

1 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Грузовик хыҫҫӑн темӗн тӑршшӗ кӑвак хӳре — ҫӑра тусан тӑсӑлса пынӑ, вӑл нумай километр хушши тытӑнса тӑрса, пӗр ҫилсӗр пӑчӑ сывлӑшра ерипен кӑна сирӗлнӗ.
Огромный серый хвост вставал из-под колес грузовика и тянулся за ним, медленно расплываясь в душном, безветренном воздухе.

Ҫакӑнта вара Алексей, ку машинӑна тытса пынӑ чух, протезсем юрӑхлӑ маррине, вӗсем темле лайӑх пулсан та, вӗсемпе темӗн чухлӗ тренировка тусан та, вӗсем чӑн-чӑн урасем пек пулас ҫуккине ӑнланса илчӗ.
Вот тут-то и почувствовал Алексей со всей остротой непоправимость своей утраты, неповоротливость своих протезов и понял, что при управлении этой машиной протез — даже самый лучший, при самой большой тренировке — не заменит живой, чувствующей, эластичной ноги.

10 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Чылай хушӑ вӗҫмесӗр пурӑннӑ хыҫҫӑн пӗрремӗш хут сывлӑша хӑпаракан ҫакӑн пек пилотсен сӑнӗсене вӑл темӗн чухлех курнӑ пулӗ!
Сколько он наблюдал таких лиц при первом взлете после длительного перерыва!

8 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Хӑйӗн хуҫин кӑмӑлне тултарма, архитектор кӳлӗ хӗрринче темӗн пысӑкӑш чул ҫурт туса лартнӑ.
Потрафляя вкусу патрона, архитектор построил у озера какой-то гигантский диковинный кирпичный терем

Мускавра час-часах ҫакӑн пек пулать: сарлака урам-па, темӗн пысӑкӑш хитре ҫуртсем ҫуммипе пыратӑн-пыратӑн та, унтан аяккалла пӗр вунӑ утӑм кайсанах кивӗ, лутака, ҫӗре путма пуҫланӑ, кивелнӗ пирки тӗксӗмленнӗ пӗчӗк чӳречисемпе ватӑ карчӑк пек пӑхса ларакан ҫурт умне пырса тухатӑн.
В Москве, бывает, идешь, идешь по широкой улице, под сенью красавцев домов, а потом свернешь с этой улицы, сделаешь в сторону шагов десять — и перед тобой старый пузатый домик, вросший в землю и смотрящий тусклыми от старости стеклами маленьких окон.

Кӑшт аяккарахра, бульвар варринче, вӗренрен карса тунӑ карта хыҫӗнче, темӗн пысӑкӑш аэростат кӗмӗл тӗслӗн ҫутӑлса выртни курӑнчӗ, — ӑна капӑртарах гимнастёркӑсем тӑхӑннӑ, хӗрлӗ питлӗ икӗ хӗр хуралласа тӑна.
Чуть поодаль, в глубине бульвара, за веревочной изгородью, под конвоем двух румяных девах в щеголеватых гимнастерках серебрилась огромная сигара аэростата,

Унӑн ывӑлӗ хӑйӗн шутлӑ курӑнакан ашшӗ кӑмӑлсӑр пулнине те, хӑйӗнпе хӑй кӑмӑллӑ пулса пурӑнакан англоман савӑнӑҫлӑ калаҫнине те асӑрхаман; вӑл, халиччен хуҫа хӗрӗ ҫинчен темӗн чухлех илтнӗскер, ӑна курассине тем пекех кӗтнӗ; чӑн, унӑн чӗрине, эпӗр пӗлетпӗр, урӑххи ҫавӑрса илнӗ пулнӑ, анчах та ҫамрӑк хитре хӗр ҫинчен вӑл кирек хӑҫан та шухӑшлама пултарнӑ.
Сын его не разделял ни неудовольствия расчетливого помещика, ни восхищения самолюбивого англомана; он с нетерпением ожидал появления хозяйской дочери, о которой много наслышался, и хотя сердце его, как нам известно, было уже занято, но молодая красавица всегда имела право на его воображение.

Хресчен хӗрӗ — пике // Ҫт. Ухантей. Александр Пушкин. Иван Петрович Белкин ҫырса хӑварнӑ повеҫсем. Ст. Угандей куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1936

«Ҫук, атте, хуть мӗн тусан та, темӗн чухлӗ ылтӑн парсан та, эпӗ Берестовсен куҫӗ умне тухмастӑп», — тенӗ Лиза.
«Нет, папа, ни за что на свете, ни за какие сокровища не явлюсь я перед Берестовыми».

Эпӗ темӗн те курнӑ, темӗн те илтнӗ», — тенӗ вӑл.
Небось: всего наслышалась и нагляделась.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика