Шырав

Шырав ĕçĕ:

хуллен сăмах пирĕн базăра пур.

хуллен (тĕпĕ: хуллен) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӑрӑм, ырхан, кӑштах курпунлӑскер, вӑл чулсем тӑрӑх хуллен, кукӑр сӑмсипе ҫаврӑнкаласа, сивӗ те чакӑр куҫӗпе хӑй йӗри-тавра ҫивӗччӗн сӑнаса пӑхса, грузчиксем хушшинче такама шыраса утнӑ.
Длинный, костлявый, немного сутулый, он медленно шагал по камням и, поводя своим горбатым, хищным носом, кидал вокруг себя острые взгляды, поблескивая холодными серыми глазами и высматривая кого-то среди грузчиков.

I сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Унтан вӑл хуллен тӑчӗ те никам ҫине те пӑхмасӑр ҫеҫенхирелле уттарчӗ.
А потом встал тихо, да и пошел в степь, ни на кого не глядя.

Макар Чудра // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 7–19 стр.

Ҫил тем пирки хуллен йынӑшса улать, тӗттӗмре утсем кӗҫенеҫҫӗ, таборта чӗререн тухакан ачаш та вӗри юрӑ юрлани илтӗнет.
Ветер выл жалобно и тихо, во тьме ржали кони, из табора плыла нежная и страстная песня-думка.

— Итле-ха эсӗ! — хуллен чӗнчӗ Маша.
— Послушай-ка! — тихо позвала Маша.

6-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Пӗррехинче, кӑнтӑрла тӗлнелле, йывӑҫ тротуарпа икӗ господин пыраҫҫӗ; вӗсем хыҫӗнчен ҫӑмӑл урапа хуллен пырать.
Однажды, около полудня, шли по деревянным тротуарам на Выборгской стороне два господина; сзади их тихо ехала коляска.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Акӑ вӑл, тӗксӗм платьйӑпа, мӑйне хура ҫӑм тутӑр ҫыхнӑскер, пӳлӗмрен кухньӑна мӗлке пек ҫӳрет, ӗлӗкхилле шкапсене уҫса хупать, ҫӗлет, чӗнтӗрсем якатать, анчах пурне те хуллен тӑвать, ирӗксӗррӗн, шӑппӑн калаҫать, малтанхи пек йӗри-тавра вичкӗн куҫпа пӑхмасть, унӑн куҫӗнче темле вӑрттӑн шухӑш пурри палӑрать.
Вон она, в темном платье, в черном шерстяном платке на шее, ходит из комнаты в кухню, как тень, по-прежнему отворяет и затворяет шкафы, шьет, гладит кружева, но тихо, без энергии, говорит будто нехотя, тихим голосом, и не по-прежнему смотрит вокруг беспечно перебегающими с предмета на предмет глазами, а с сосредоточенным выражением, с затаившимся внутренним смыслом в глазах.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Ан кӑшкӑр, тархасшӑн, хуллен! — йӑлӑнчӗ вӑл.
— Не кричи, пожалуйста, тише! — упрашивал он.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эпӗ, — хуллен каларӗ Андрей.
— Я, — тихо сказал Андрей.

Агафья Матвеевна кофейникне сӗтел ҫине хӑвӑрттӑн лартрӗ те Андрюшӑна урайӗнчен илсе хуллен Илья Ильич патне диван ҫине лартрӗ.
Она быстро поставила кофейник на стол, схватила с пола Андрюшу и тихонько посадила его на диван к Илье Ильичу.

Пӳлӗмре харлаттарни малтан хуллен, кайран хыттӑнрах илтӗнчӗ; Агафья Матвеевна пӑсланакан кофейникпа пӳлӗме кӗрсе тӑрсан, Обломов ямшӑксен пӳртӗнчи пекех харлаттарни ӑна тӗлӗнтерчӗ.
В комнате послышалось храпенье, сначала тихое, как под сурдиной, потом громче, и когда Агафья Матвеевна появилась с дымящимся кофейником, ее поразило храпенье, как в ямской избе.

Акӑ Илья Ильич, Ваня хулпуҫҫийӗ ҫине таянса сукмак тӑрӑх хуллен утать.
Вот Илья Ильич идет медленно по дорожке, опираясь на плечо Вани.

Эрех-сӑра, кофе ӗҫме пачах тенӗ пек юрамасть, аш таврашӗ, ҫуллӑ е уҫӑ апат ҫиме юрамасть, ун вырӑнне хуллен ҫӳрес пулать, каҫсерен кӑна виҫеллӗ ҫывӑрмалла.
Водка, пиво и вино, кофе, с немногими и редкими исключениями, потом все жирное, мясное, пряное было ему запрещено, а вместо этого предписано ежедневное движение и умеренный сон только ночью.

Унтан вӑл хӑй тавра пӑхать, вӑхӑтлӑх ырлӑха туять те лӑпланать; каҫхи хӗвел анӑҫри шуҫӑм ҫутинче хуллен те лӑпкӑн анса ларнине вӑл шухӑша кайса сӑнать те, юлашкинчен, ҫапла шутлать: унӑн пурнӑҫӗ ҫапла килсе тухрӗ кӑна мар, этем кун-ҫулӗ питӗ лӑпкӑ иртме пултарнине кӑтартма вӑл ҫапла ҫӑмӑл та канас пулмалла пулнӑ.
Потом он взглянет на окружающее его, вкусит временных благ и успокоится, задумчиво глядя, как тихо и покойно утопает в пожаре зари вечернее солнце, наконец решит, что жизнь его не только сложилась, но и создана, даже предназначена была так просто, немудрено, чтоб выразить возможность идеально покойной стороны человеческого бытия.

Леш сӳрӗкленме те, пӗтме те пӗлмен юрату, пурнӑҫ вӑйӗ пек, вӗсен сӑнӗнче хӑватлӑ палӑрса тӑрать — пӗрле асапланнӑ вӑхӑтра вӑл вӗсен куҫӗсенче, куҫҫулӗнче, хуллен макӑрнинче сисӗнет…
Та неувядающая и негибнущая любовь лежала могуче, как сила жизни, на лицах их — в годину дружной скорби светилась в медленно и молча обмененном взгляде совокупного страдания, слышалась в бесконечном взаимном терпении против жизненной пытки, в сдержанных слезах и заглушенных рыданиях…

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Штольц ҫине таянса, Ольга ним чӗнмесӗр, ним сисмесӗр, аллея тӑрӑх хуллен утрӗ.
Опершись на него, машинально и медленно ходила она по аллее, погруженная в упорное молчание.

Упра вӑйна! — хуллен, хӑй тӗллӗн каланӑ пекех хушса хучӗ Штольц Ольга хӗрӳленсе ыталанине хирӗҫ.
Береги силы! — прибавил тихо, почти про себя, Штольц в ответ на ее страстный порыв.

— Эпӗ шухӑшларӑм, — хуллен каларӗ Штольц; хӑй шухӑшне ӗненмесӗр, хӑй сӑмахӗсенчен вӑтаннӑ пекех каларӗ вӑл: — пӗлетӗн-и… ҫавнашкал минутсем пулаҫҫӗ… урӑхларах, эпӗ ҫакна каласшӑн: ку пӗр-пӗр кӑмӑл хуҫӑлнине ҫеҫ пӗлтерет пулсан, эсӗ йӑлтах сывӑ пулсан, вара тен эсӗ пурӑнас ӗмӗт сӳрӗкленнӗ вӑхӑта ҫитнӗ пулӗ… вара нимӗн пӗлмелли те ҫук, йӑлтах паллӑ…
— Я думал… — говорил он медленно, задумчиво высказываясь и сам не доверяя своей мысли, как будто тоже стыдясь своей речи, — вот видишь ли… бывают минуты… то есть я хочу сказать, если это не признак какого-нибудь расстройства, если ты совершенно здорова, то, может быть, ты созрела, подошла к той поре, когда остановился рост жизни… когда загадок нет, она открылась вся…

Асамлӑ телей ӗмӗчӗ ӑна ҫӳл тӳпере хуллен шӑвакан пӗлӗт пек хупласа илчӗ.
Греза счастья распростерла широкие крылья и плыла медленно, как облако в небе, над ее головой.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унӑн хулпуҫҫийӗсем ҫӳҫенсе чӗтремерӗҫ, куҫӗсем мӑнкӑмӑллӑн ҫунмарӗҫ: ҫав уйсемпе сӑртсем ҫинчен манса, хӑйне алӑ паракана аса илсен, Ольга хӑйӗн пичӗ тӑрӑх куҫҫулӗ хуллен юхса аннине туйрӗ…
Не бегала у ней дрожь по плечам, не горел взгляд гордостью: только когда она перенесла этот взгляд с полей и холмов на того, кто подал ей руку, она почувствовала, что по щеке у ней медленно тянется слеза…

Штольц ун аллисене пичӗ ҫинчен хуллен сирчӗ те пуҫӗнчен чуптурӗ, вара нумайччен хӗр вӑтанчӑклӑхне юратса сӑнарӗ, унӑн куҫҫулленнӗ куҫӗсене пӑхса киленчӗ.
Он тихонько отнял ее руки от лица, поцеловал в голову и долго любовался ее смущением, с наслаждением глядел на выступившие у ней и поглощенные опять глазами слезы.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика