Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫӳреме (тĕпĕ: ҫӳре) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Уҫӑлса ҫӳреме каятпӑр-и эпир?
— Пойдем ли мы гулять?

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Апатланнӑ хыҫҫӑн Обломов ун патне пычӗ: уҫӑлса ҫӳреме каймӑр-ши, тесе ыйтрӗ.
После обеда он подошел к ней спросить, не пойдет ли она гулять.

Ҫамрӑк, вӗҫкӗн ҫынпа ҫӳресси — урӑх ӗҫ, анчах Ольга инкӗшӗ ҫапах ним те каламан пулӗччӗ: вӑл, яланах сӑпайлӑскер, урӑх йӗрке тунӑ пулӗччӗ: ҫав каччӑпа пӗрле хӑй те ҫӳреме кайӗччӗ, е кама та пулин урӑххине ҫӳреме хушӗччӗ, вара лешин Ольгӑпа уҫӑлса ҫӳресси хӑй тӗллӗнех пӗтнӗ пулӗччӗ.
Гулять с молодым человеком, с франтом — это другое дело: она бы и тогда не сказала ничего, но с свойственным ей тактом, как-нибудь незаметно установила бы другой порядок: сама бы пошла с ними раз или два, послала бы кого-нибудь третьего, и прогулки сами собою бы кончились.

Мӑшӑрланнӑ хыҫҫӑн, улпут пӳлӗмӗсене вӑл ирӗклӗнрех ҫӳреме пуҫларӗ.
Но после свадьбы доступ в барские покои ей сделался свободнее.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Захар, лачкам тара ӳксе, ӑстаҫӑсем патне, лавккасем тӑрӑх чупрӗ, лавккасенчен каялла панӑ вунӑ пуссемпе пилӗк пуссене хӑй кӗсйине нумай хӑварчӗ пулсан та, Андрей Ивановича, ҫул ҫӳреме шухӑшласа кӑларакансене пурне те ылханчӗ.
Захар метался по мастеровым, по лавкам, весь в поту, и хоть много гривен и пятаков положил себе в карман от сдач по лавкам, но проклял и Андрея Ивановича, и всех, кто выдумал путешествия.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Ыран ют ҫӗршыва канмалли паспорт пирки ҫӳреме пуҫлатпӑр, унтан ҫула хатӗрленме тытӑнатпӑр…
— Завтра начнем хлопотать о паспорте за границу, потом станем собираться…

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Анчах ҫул ҫӳрени — капӑрланни тата пурте ҫапла ҫул ҫӳреме пултараймаҫҫӗ, тивӗҫлӗ те мар, тейӗпӗр.
Но, положим, вояж — это роскошь, и не все в состоянии и обязаны пользоваться этим средством;

Чей, кофе ӗҫме, бархат йӗм тӑхӑнма, купӑспа, ҫутатнӑ атӑпа ҫӳреме пуҫлӗҫ… усси пулмастех!
Пойдут чаи, кофеи, бархатные штаны, гармоники, смазные сапоги… не будет проку!

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Мужиксем хулана ҫӳреме пуҫлӗҫ, пирӗн пата купцасем пыма тытӑнӗҫ — пӗтӗмпех пӗтес пулать!
Мужики повадятся в город, к нам будут таскаться купцы — все пропало!

Тата хутла пӗлни ҫеҫ мар, ҫак пурнӑҫра халиччен илтмен ытти наукӑсене те тем пулсан та, вӗренме кирлӗ текен усал хыпарсем ҫӳреме пуҫларӗҫ.
Стали носиться зловещие слухи о необходимости не только знания грамоты, но и других, до тех пор не слыханных в том быту наук.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Кӗнеке вулани кирлӗ ӗҫ вырӑнӗнче пулма пултарни ҫинчен шухӑшламан та вӑл, ӑна ытлашши капӑрланни вырӑнне хунӑ; унсӑр та ҫӑмӑллӑнах ҫырлахма пулать, тенӗ; акӑ, калӑпӑр, стена ҫумӗнче картина пулсан та, пулмасан та юрать, уҫӑлса ҫӳреме кайсан та, каймасан та юрать; ҫавӑн пекех, уншӑн та пурпӗрех, кирек мӗнле кӗнеке пултӑр; вӑл ӑна кичемлӗхрен тата ӗҫ ҫукран йӑпанмалли япала вырӑнне шутлать.
Он и не подозревал в чтении существенной потребности, а считал его роскошью, таким делом, без которого легко и обойтись можно, так точно, как можно иметь картину на стене, можно и не иметь, можно пойти прогуляться, можно и не пойти: от этого ему все равно, какая бы ни была книга; он смотрел на нее, как на вещь, назначенную для развлечения, от скуки и от нечего делать.

Вара ҫыру алӑран алла куҫса ҫӳреме пуҫларӗ.
И письмо пошло ходить из рук в руки.

Ашшӗ, аллисене хыҫалалла тытса, пӳлӗм тӑрӑх каллӗ-маллӗ уткаласа ҫӳрет е кресла ҫине пырса ларать, кӑштах ларать те, хӑй ури сассипе тимлӗн итлесе, каллех уткаласа ҫӳреме пуҫлать.
Отец, заложив руки назад, ходит по комнате взад и вперед, в совершенном удовольствии, или присядет в кресло и, посидев немного, начнет опять ходить, внимательно прислушиваясь к звуку собственных шагов.

Килте шӑв-шав пуҫланнӑ: пурте, ватти те, вӗтти те, чупса ҫитнӗ, чӗп амӑшӗпе чӗпсем вырӑнне унта улпут майри хӑй Илья Ильичпа уткаласа ҫӳреме пултарни ҫинчен шухӑшласа, сехӗрленсе ӳкнӗ.
В доме сделался гвалт: все прибежали, от мала до велика, и ужаснулись, представив себе, что вместо наседки с цыплятами тут могла прохаживаться сама барыня с Ильей Ильичом.

Кайран Обломов тӗлӗкре урӑх вӑхӑта курчӗ: вӗҫӗ-хӗррисӗр хӗллехи каҫ, Илья няни ҫумне именчӗклӗн лӑпчӑнать, няня ӑна темле паллӑ мар ҫӗршыв ҫинчен пӑшӑлтатса калать; унта каҫ та, сивӗ те пулмасть, яланах тӗлӗнмелле япаласем пулса иртеҫҫӗ, пылпа сӗт ҫырмисем юхса выртаҫҫӗ, унта ҫулталӑк хушшинче никам та нимӗн те ӗҫлемест, Илья Ильич пек паттӑр каччӑсем кунӗ-кунӗпе выляса-кулса ҫӳреме ҫеҫ пӗлеҫҫӗ, ҫав тери чипер вӗсем, халапра каласа пама та, перопа ҫырса кӑтартма та май ҫук.
Потом Обломову приснилась другая пора: он в бесконечный зимний вечер робко жмется к няне, а она нашептывает ему о какой-то неведомой стороне, где нет ни ночей, ни холода, где все совершаются чудеса, где текут реки меду и молока, где никто ничего круглый год не делает, а день-деньской только и знают, что гуляют всё добрые молодцы, такие, как Илья Ильич, да красавицы, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

— Уҫӑлса ҫӳреме каяр, анне, — тет Илюша.
— Пойдем, мама, гулять, — говорит Илюша.

Апат хыҫҫӑн каллех нянипе пӗрле уҫӑлса ҫӳреме каять.
Он с няней после обеда опять выходил на воздух.

Менельниксем е ытти чаплӑ кунсем тӗлне пусма палӑртнӑ кӑрккасемпе чӗпсене мӑйӑрпа тӑрантарнӑ: хурсене, ҫу пухчӑр тесе, праҫник умӗн темиҫе кун малтан ирӗкре ҫӳреме пӑрахтарса, ниҫта хускалмасӑр ларма, михӗпе ҫакса хунӑ.
Индейки и цыплята, назначаемые к именинам и другим торжественным дням, откармливались орехами; гусей лишали моциона, заставляли висеть в мешке неподвижно за несколько дней до праздника, чтоб они заплыли жиром.

Унӑн арӑмӗ те ҫав тери ӗҫлӗ: вӑл виҫӗ сехет хушши ӗнтӗ ҫӗвӗҫ Аверкипе пӗрле упӑшкин фуфайкинчен Илюшӑна пиншак ҫӗлесе парасси ҫинчен сӳтсе явать, хӑех пурӑпа йӗрлет, Аверки пустава вӑрласран сӑнаса тӑрать; унтан, хӗрсен пӳлӗмне кӗрсе, кунне мӗн чухлӗ чӗнтӗр ҫыхмаллине кашни хӗрнех хушса хӑварать; унтан Настасья Ивановнӑна е Степанида Агаповӑна, е хӑйне ҫывӑх хӗрарӑмсенчен кама та пулин хӑйпе пӗрле ертсе сад пахчине ӗҫпе ҫӳреме каять: панулмисем мӗнле пиҫеҫҫӗ, ӗнерхи, пулса ҫитнӗ панулми ҫӗре ӳкмен-и, ҫавсене пӑхмалла; кунта турат сыпмалла, лере турат иртмелле тата ытти те.
И жена его сильно занята: она часа три толкует с Аверкой, портным, как из мужниной фуфайки перешить Илюше курточку, сама рисует мелом и наблюдает, чтоб Аверка не украл сукна; потом перейдет в девичью, задаст каждой девке, сколько сплести в день кружев; потом позовет с собой Настасью Ивановну, или Степаниду Агаповну, или другую из своей свиты погулять по саду с практической целью: посмотреть, как наливается яблоко, не упало ли вчерашнее, которое уж созрело; там привить, там подрезать и т. п.

— Аннем, эпир паян уҫӑлса ҫӳреме каятпӑр-и? — сасартӑк ыйтать вӑл кӗлӗ вӑхӑтӗнчех.
— Мы, маменька, сегодня пойдем гулять? — вдруг спрашивал он среди молитвы.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика