Шырав

Шырав ĕçĕ:

сывласа (тĕпĕ: сывла) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Христофор атте ун кӗпине хыврӗ те, хӑйне кӑтӑклантарнӑ чухнехи пек хӑвӑрт-хӑвӑрт сывласа та хутланса, Егорушкӑн кӑкӑрне сӑтӑрма пуҫларӗ.
О. Христофор снял с него сорочку и, пожимаясь, прерывисто дыша, как будто ему самому было щекотно, стал растирать Егорушке грудь.

VIII // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

— Ӗҫ тупӑнчӗ ак! — ассӑн сывласа илчӗ Иван Иваныч.
— Хлопоты! — вздохнул Иван Иваныч.

Карчӑк, ассӑн сывласа, пӳртрен тухрӗ те часах каялла арбузпа дыня йӑтса кӗчӗ.
Старуха, вздыхая, вышла и скоро вернулась с арбузом и дыней.

VII // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

— Ах, турӑҫӑм, турӑҫӑм! — ассӑн сывласа ячӗ Пантелей.
— О, господи… владычица! — вздохнул Пантелей.

VI // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Сӑнӗ ун шухӑшсӑр, анчах сывласа ямассеренех хӑй: «Асту парап-ха ак эп сана!» — тесе каланӑн туйӑнать.
Лицо его выражало совершенное равнодушие, но в каждом вздохе слышалось: «Ужо погоди, задам я тебе!»

V // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

— Витре тулчӗ! — йывӑррӑн сывласа кӑшкӑрчӗ вӑл.
— Уже полное! — кричал он, тяжело дыша.

Хайхи вӑй каллех ӑна шыв тӗпне ҫитсе сивӗ тӗлте тӑма памарӗ, ҫӳлелле ҫӗклесе хӑпартрӗ, вӑл вара; шывран сиксе тухрӗ те тарӑннӑн-тарӑннӑн сывласа ячӗ, кӑкӑрӗнче кӑна мар, ӑшӗнче те ҫавӑн хыҫҫӑн ирӗклӗ те уҫӑ пулса тӑчӗ.
Опять та же сила, не давая ему коснуться дна и побыть в прохладе, понесла его наверх, он вынырнул и вздохнул так глубоко, что стало просторно и свежо не только в груди, но даже в животе.

— Эсӗ ухмах этем пулни халь ӗнтӗ хӑех лайӑх курӑнать, — ассӑн сывласа илчӗ Христофор атте.
— Вот и видно сейчас, что ты глупый человек, — вздохнул о. Христофор.

III // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Канашлу пӗтрӗ те, еврейка, ассӑн сывласа, комодне уҫрӗ, симӗс тӗслӗ пусма татки ӑшӗнчен ыраш ҫӑнӑхӗнчен пӗҫернӗ чӗре евӗрлӗ пысӑк пӗремӗк кӑларчӗ.
Совещание кончилось тем, что еврейка с глубоким вздохом полезла в комод, развернула там какую-то зеленую тряпку и достала большой ржаной пряник, в виде сердца.

— А-ох! — ассӑн сывласа ячӗ те еврейка таҫта ҫӳлелле пӑхрӗ.
— А-ох! — вздохнула еврейка и подняла вверх глаза.

Ача ҫирӗ, Мойсей Мойсеичпа еврейка ун ҫине пӑха-пӑха ассӑн сывласа тӑчӗҫ.
Он ел, а Мойсей Мойсеич и еврейка глядели и вздыхали.

— Ҫук, Иван Иванович, — ассӑн сывласа ярать Христофор атте.
— Нет, Иван Иванович, — вздыхал о. Христофор.

— Тӗрӗс, ача-пӑчапа унпа чӑрмавсӑр пурӑнаймӑн, эпӗ те ҫавнах калам! — ассӑн сывласа илчӗ Мойсей Мойсеич.
— Да, хлопотно с детьми, я вам скажу! — вздохнул Мойсей Мойсеич.

Кил, апат ҫи! — терӗ те Кузьмичов, хӑй ҫисе тӑраннине пӗлтерсе, йывӑррӑн сывласа илчӗ.
Поди ешь! — сказал Кузьмичов, глубоко вздыхая и тем давая знать, что он уже наелся.

II // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Остен хаш сывласа ячӗ.
Остен тяжело вздохнул.

ХХХIII. Ҫӗнтерекенсем ҫӗннисене хӑналаҫҫӗ // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Акӑ эпӗ хам урамра выртакан пӗр-пӗр ӳсӗр ҫынна та Миал-полицейские сывласа пӑхтармасӑр хупса хумастӑп, — терӗ.
Я даже пьяного с улицы и то не посажу под замок, пока не заставлю его дыхнуть на Миала, полицейского.

XVII. Спектакль // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Тияккӑн хӑй сӑмахне каласа пӗтерме те ӗлкӗреймерӗ, унпа пӗрле калаҫаканӗ аллисемпе пуҫне ячӗ тытрӗ; вӑл, йывӑррӑн сывласа, пӳлӗм тӑрӑх ӑсран кайнӑ ҫын пек канӑҫсӑр ҫӳреме тытӑнчӗ.
Не успел дьякон произнести эти слова, как его собеседник схватился руками за голову и, болезненно охая, заметался по комнате, как безумный.

VII. Паттӑрлӑх // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Кӑҫал хӗлле вара урӑх япала шухӑшласа кӑларчӗҫ; ӗлӗкхи примадоннӑсем «Грецири икӗ философ илем ҫинчен тавлашнине», ыттисем пулӑшнипе, хӑйсем евӗрлӗ улӑштарчӗҫ; вӑл ҫапла пуҫланать: Катерина Васильевна тӳпенелле пӑхать те, хытӑ хуйхӑрнӑ пек ассӑн сывласа, ҫапла калать: «Турӑпа тан Шиллер, ман чуна хаваслантаракан!»
В нынешнюю зиму вошло в моду другое: бывшие примадонны общими силами переделали на свои нравы «Спор двух греческих философов об изящном»; начинается так: Катерина Васильевна, возводя глаза к небу и томно вздыхая, говорит: «Божественный Шиллер, упоение души моей!»

XXII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Кунта ӑшӑ пӗтӗм кӑкӑра кӗрсе тулать: ку вара фантази хускатса янӑ чӗре таппи кӑна мар, ҫук, вӑл вӑхӑтра пӗтӗм кӑкӑра уҫӑ, ҫӑмӑл пек туйӑнать; ку вӑл этем сывласа пурӑнакан атмосфера улшӑннӑ чухнехи пек, сывлӑш чылай таса пек, унта кислород питӗ нумайланса кайнӑ пек туйӑнать; ку вӑл хӗвеллӗ ӑшӑ кунта пулакан туйӑм евӗрлӗ, ку вӑл хӗвел питӗнче хӗртӗннӗ чухнехи туйӑм пек; анчах пысӑк уйрӑмлӑх пур, вӑл — сулхӑнпа ӑшӑ нервсенче хӑйсенче аталанни, нервсем хӑйсен пулӑшакан элеменчӗсемпе вӗсен ачашлакан вӑйӗсене пӗр салатмасӑр йышӑнни».
Тут теплота проникает всю грудь: это уж не одно биение сердца, которое возбуждается фантазиею, нет, вся грудь чувствует чрезвычайную свежесть и легкость; это похоже на то, как будто изменяется атмосфера, которою дышит человек, будто воздух стал гораздо чище и богаче кислородом, это ощущение вроде того, какое доставляется теплым солнечным днем, это похоже на то, что чувствуешь, греясь на солнце, но разница огромная в том, что свежесть и теплота развиваются в самых нервах, прямо воспринимаются ими, без всякого ослабления своей ласкающей силы посредствующими элементами».

XV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Епле ырӑ вӑл! — Вера Павловна ассӑн сывласа илчӗ, анчах, тӗрӗссипе каласан, хуйхӑрса мар, вӑл ырӑ тунине асӑнса сывласа илчӗ.
— Какой он добрый! — Вера Павловна вздохнула, только, по правде сказать, вздохнула не с печалью, а лишь с признательностию.

XXX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика