Шырав

Шырав ĕçĕ:

унта сăмах пирĕн базăра пур.

унта (тĕпĕ: унт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Халӑхӗ нумайрах — хаваслӑрах, мӗн китайла церемонисем пулччӑр унта!..
Больше народу — веселее… что за китайские церемонии!..

XIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Унта пӗр пуплев пур.
Там есть одна фраза…

Веткинӑн комбинацийӗ питех те ансаттӑн пулса тухнӑ, анчах ӑс ҫивӗчлӗхӗсӗр те мар, ҫитменнине, тӗл ӗҫне унта полк ҫӗвӗҫи Хаим тунӑ.
Комбинация Веткина оказалась весьма простой, но не лишенной остроумия, причем главное участие в ней принимал полковой портной Хаим.

XII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ну, вӑт… мӗнле тав тата унта!..
Ну, вот… какие еще там благодарности!..

Вӗсем пӗчӗкҫеҫ, ҫап-ҫара пӳлӗме кӗчӗҫ, унта, походра илсе ҫӳрекен, тӗпӗ, кимӗнни пек, усӑнса аннӑ, лутра краватьсӗр тата каҫхи сӗтелпе пукансӑр пуҫне, урӑх нимӗскер те ҫукчӗ.
Они вошли в маленькую голую комнату, где буквально ничего не было, кроме низкой походной кровати, полотно которой провисло, точно дно лодки, да ночного столика с табуреткой.

Унта ман, картишӗнче, пурӑш та пур-ха, ҫап-ҫамрӑк, питех те чипер пурӑш чӗппи…
Там у меня на дворе есть еще барсучок молоденький, премилый барсучишка…

Полк дамисем, лешӗ хӑйсем ҫине пӑхсах кайманнипе чунӗсенче тарӑхнӑскерсем, йӗрӗнсерех калаҫатчӗҫ вара, Рафальский патӗнче пулакансене ӑнланмаҫҫӗ-мӑн, унта пулма май та ҫук: «Ах, мӗнешкел ирсӗрлӗх вӑл, ҫав тискер кайӑксем!
Полковые дамы, в глубине души уязвленные его невниманием к ним, говорили, что они не понимают, как это можно бывать у Рафальского: «Ах, это такой ужас, эти звери!

Э, мӗнех унта!
Э, чего там!

Пуҫ калама ҫук вӑйлӑ шыҫса, кӳпчесе кайнӑ пек, унта вара Ромашова тӳсмелле мар хыттӑн ыраттарса, такамӑн йӑнма пӗлми, ним хӗрхенӳсӗр сасси кӑшкӑрашать:
Голова казалась распухшей до огромных размеров, и в ней чей-то неотступный, безжалостный голос кричал, причиняя Ромашову страшную боль:

XI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Хӑшӗсем ҫӑкӑр ҫиеҫҫӗ; салтак ӑна яра кунах ҫиет, иртен пуҫласа каҫченех, тата кирек кӑна мӗнле лару-тӑрура та; тӗрӗслевсенче, маневрсем вӑхӑтӗнчи тӑхтавсенче, чиркӳре, ҫылӑх каҫарттарма пырсан, мӗн унта, ҫарамаслантарса ҫаптарас умӗн те.
Некоторые ели хлеб, который солдаты едят весь день, с утра до вечера, и при всех обстоятельствах: на смотрах, на привалах во время маневров, в церкви перед исповедью и даже перед телесным наказанием.

Мӗн семетрилле ухмаха перетӗн ҫак эсӗ унта?
Ты там что так семетрично дурака валяешь!

X // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Анчах уйӑхлӑха тӑсӑлмасть вӗт-ха ку, мӗн унта, эрнелӗхе те, пӗр кунлӑха та мар.
Но ведь не месяц же это будет длиться, и даже не неделю, не день.

Полкӗнче капла та, провинцири тискер мехеллӗ пурнӑҫа пула, ҫынлӑх тенипе пит хисеплешсех каймастчӗҫ, унта та пулин вӑл ҫав хӑрушӑ та усал ҫар аваллӑхӗн темле латсӑрла тӗлӗнтермӗш палӑкӗ пекех курӑнатчӗ, ҫакна май ун ҫинчен кулӑшла-путишле, ӗненсе пӗтерме ҫукла анекдотсем нумай кала-кала паратчӗҫ.
Даже в полку, который благодаря условиям дикой провинциальной жизни не отличался особенно гуманным направлением, он являлся каким-то диковинным памятником этой свирепой военной старины, и о нем передавалось много курьезных, почти невероятных анекдотов.

— М-да, тӑванӑм, мӗн каласси ӗнтӗ унта, пурнӑҫ, — ӳркевлӗн тавӑрчӗ Павел Павлович.
— Н-да, брат, что уж тут говорить, жизнь, — вяло ответил Павел Павлович.

IX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Веткин картишӗнчен таврӑнчӗ те, унта вӑл Леха экипажпа ӑсатсаччӗ, Ромашова сӗтел патне чӗнчӗ.
Веткин, вернувшийся со двора, где он усаживал Леха в экипаж, пригласил к столу Ромашова.

Унта Осадчипе Веткин, Ромашовӑн ротӑри юлташӗ, пуҫне йӑвашшӑн та халсӑррӑн ҫеҫ сулкалакан, хӑйне архиерей тесе ӗнентерекен сӗм-ӳсӗр Леха хулӗнчен тытнӑччӗ те алӑк патнелле ӑсататчӗҫ.
Там Осадчий и товарищ Ромашова по роте, Веткин, провожали под руки к выходным дверям совершенно опьяневшего Леха, который слабо и беспомощно мотал головой и уверял, что он архиерей.

Ҫак кунтан пуҫласа, шанатӑп, эсир пирӗн киле ура ярса пусмастӑр, унта сире тӑван вырӑнне хурсах йышӑнатчӗҫ-ха, ӗҫтеретчӗҫ те ҫитеретчӗҫ, анчах эсир мӗн териех путсӗр пулнӑ иккен.
Надеюсь, что с этого дня вы прекратите посещения нашего дома, где вас принимали, как родного, кормили и поили вас, но вы оказались таким негодяем.

Лере унта нушалӑх, илӗртӳ…
Там нужда, соблазн…

Нивушлӗ сире хамӑр ытла йӗрӗнӗҫ, ытла ирсӗрле хӑтланнӑ текен шухӑш хӑратмасть, эпир пӗр-пӗрин ытамне нимӗнле юратусӑр, кичемлӗхе пула, йӑпанассишӗн кӑна, мӗн унта, пач кӑсӑкланмасӑрах та-ха, кӗрсе ӳкрӗмӗр-ҫке, мӗнле калас… горничнӑйсем уявсенче хӗвелҫаврӑнӑш кишӗкленӗ евӗр ҫеҫ.
Неужели вас не ужасает мысль, как гадки мы были с вами оба, принадлежа друг другу без любви, от скуки, для развлечения, даже без любопытства, а так… как горничные в праздники грызут подсолнышки.

— Дуэль вӑл гвардире лайӑх — тӗрлӗрен унта ӗҫсӗр ҫапкаланчӑксемпе фигель-мигельсемшӗн, — тӳрккессӗн калаҫрӗ Арчаковский, — пирӗн вара…
— Это хорошо дуэль в гвардии — для разных там лоботрясов и фигель-миглей, — говорил грубо Арчаковский, — а у нас…

VIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика