Шырав

Шырав ĕçĕ:

Кирсанов (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кирсанов калаҫӑва хутшӑнмарӗ, вӑл ытларах, ытларах ҫеҫ мар, йӑлтах теме те юрать, хӗрарӑмсемпе пӗрле пулчӗ, вӗсем виҫҫӗн мӗн ҫӗрле пуличченех вылярӗҫ, юрларӗҫ, ахӑлтата-ахӑлтата кулчӗҫ, вара, юлашкинчен, ывӑнса ҫитсен, ӑслӑ калаҫма юратакансене пӗр-пӗринчен уйӑрса ячӗҫ.
Кирсанов плохо помогал им, был больше, даже вовсе на стороне дам, и они втроем играли, пели, хохотали до глубокой ночи, когда, уставши, развели, наконец, и непоколебимых ревнителей серьезного разговора.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Яланхи пекех вӗсем, иртнисене аса иле-иле, хаваслӑн калаҫрӗҫ, тӗнчери пур япала ҫинчен те калаҫса илчӗҫ: ун чухнехи историлле ӗҫсенчен пуҫласа (ҫак пӗчӗк кружока Канзасри тавлашуллӑ вӑрҫӑ интереслентернӗ; вӑл вӑрҫӑ ҫурҫӗрпе кӑнтӑр хушшинче пыракан аслӑ вӑрҫӑ умӗнхи вӑрҫӑ пулнӑ, ку аслӑ вӑрҫӑ вара Америкӑра кӑна мар пулмалли, татах та аслӑрах событисем умӗнхи вӑрҫӑ пулнӑ; халӗ политика ҫинчен пурте калаҫаҫҫӗ, ун чухне политикӑпа интересленекенсем питӗ сахал пулнӑ; вӗсен шутӗнче — Лопухов, Кирсанов, вӗсен тусӗсем) Либих теорийӗ тӑрӑх ҫӗрӗҫӗн химилле никӗсӗсем мӗнле пулмалли ҫинчен ун чухне тавлашни таран, историлле прогресӑн законӗсем ҫинчен те, — ун чухне ҫакӑн пек кружоксенче ҫав законсем ҫинчен асӑнмасӑр пӗр калаҫу та иртмен, — чӑн-чӑнах кӑмӑл туртнине ӑна тума тӑрӑшаҫҫӗ, тӑваҫҫӗ те — фантазилле ӗмӗтсенчен, пурнӑҫланман, пурнӑҫланма кирлӗ те мар ӗмӗтсенчен уйӑрса илесси питӗ паха пулни ҫинчен, — фантазилле ӗмӗтсене вӗсене, вӗри чир чухне шыв ӗҫес килне пек, пӗр ҫакӑ ҫеҫ кирлӗ: организма сыватмалла, вӑл ӗмӗтсем, организм чирлӗ пулнӑ пирки, чӑн-чӑн кӑмӑл туртнине пӑсса ҫуралаҫҫӗ, — ун чухне антропологилле философи кӑларса тӑратнӑ ҫав тӗп уйрӑмлӑх питӗ кирли ҫинчен те, пурин ҫинчен те, ҫавӑн йышши тата ун йышши те мар, анчах ҫавнашкал япаласем ҫинчен калаҫрӗҫ.
По обыкновению, шел и веселый разговор со множеством воспоминаний, шел и серьезный разговор обо всем на свете: от тогдашних исторических дел (междоусобная война в Канзасе, предвестница нынешней великой войны севера с югом, предвестницы еще более великих событий не в одной Америке, занимала этот маленький кружок: теперь о политике толкуют все, тогда интересовались ею очень немногие; в числе немногих — Лопухов, Кирсанов, их приятели) до тогдашнего спора о химических основаниях земледелия по теории Либиха; и о законах исторического прогресса, без которых не обходился тогда ни один разговор в подобных кружках, и о великой важности различения реальных желаний, которые ищут и находят себе удовлетворение, от фантастических, которым не находится, да которым и не нужно найти себе удовлетворение, как фальшивой жажде во время горячки, которым, как ей, одно удовлетворение: излечение организма, болезненным состоянием которого они порождаются через искажение реальных желаний, и о важности этого коренного различения, выставленной тогда антропологическою философиею, и обо всем, тому подобном и не подобном, но родственном.

Киле таврӑннӑ хыҫҫӑн, кӑштах вӑхӑт иртсен, вӗсем патне кӗтнӗ хӑнасем пуҫтарӑнчӗҫ, — вӗсен яланхи хӑнисем: Алексей Петровичпа Наталья Андревна, Кирсанов, — вӑхӑт вӗсемпе яланхи пекех хӑвӑрт иртсе кайрӗ.
Когда они приехали домой, к ним через несколько времени собрались гости, которых они ждали, — обыкновенные тогдашние гости: Алексей Петрович с Натальей Андревной, Кирсанов, — и вечер прошел, как обыкновенно проходил с ними.

— Тума май килсен вара эпӗ ҫеҫ мар, ун чухне Кирсанов та, Алексей Петрович та, пурте чуптӑвӗҫ.
— Когда удастся сделать, тогда и не мне дашь целовать руку, тогда и Кирсанов, и Алексей Петрович, и все поцелуют.

— Верочка, ҫакӑ пулать те ӗнтӗ эсӗ курайман Александр Матвеич Кирсанов, эсӗ мана унпа курнӑҫма та чарасшӑн вӗт-ха.
— Верочка, вот это и есть Александр Матвеич Кирсанов, которого ты ненавидишь и с которым хочешь запретить мне видеться.

XXI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах килессе хуралҫӑ мар, — хуралҫӑ тиечука чӗнме чупнӑ, — унта Мерцалов патӗнче кӗтсе тӑнӑ Кирсанов пырса кӗчӗ.
Но пришел не сторож, — сторож побежал за дьячком, вошел Кирсанов, дожидавшийся их у Мерцалова.

— Пыратӑп, — Лопухов Кирсанов пӳлӗмне кайрӗ, ҫул ҫинче ҫапла шутлама ӗлкӗрчӗ:
— Иду, — Лопухов отправился в комнату Кирсанова и на дороге успел думать:

XIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Э, халӗ ӗнтӗ Кирсанов ҫинчен мӗншӗн ыйтнине пӗлетӗп эпӗ!
— Э, да ведь теперь уж я знаю, к чему этот Кирсанов!

XVIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ виҫҫӗмӗш, — ах, савнӑ тусӑм, ун ҫинчен ыйтма манса кайнӑ-ҫке эпӗ: Кирсанов санӑн ӗҫӳсене е эсӗ ун ӗҫӗсене хутшӑнатӑр-и?
Теперь третье, — ах, мой милый, я и забыла спросить об этом: Кирсанов вмешивается в твои дела или ты в его?

Сана йӑлӑхтарса ҫитерес мар тесе, эпӗ сан пӳлӗме кӗрсе ҫӳреме хӑяймӑп; Кирсанов кӗрсе ҫӳремест вӗт — ҫавӑнпа ятлаҫмастӑр та эсир.
Во-вторых, я в твою комнату не смею входить, чтоб не надоедать тебе; ведь Кирсанов не смеет, — потому-то вы и не ссоритесь.

Кирсанов, вӗсемпе ялан тӗл пулаканскер, вӗсем Лопухов ҫинчен ыйтсан: пӗр ӗҫпе ҫӳрет-ха вӑл тесе ответленӗ; Кирсановпа Лопухов тусӗсенчен пӗри Кирсанова пӗр хӗрарӑм адресне панине эпир пӗлетпӗр ӗнтӗ; халь Лопухов шӑпах ҫав хӗрарӑм патне кайма тухрӗ.
Кирсанов, продолжавший видеться с ними, на вопросы о Лопухове отвечал, что у него, между прочим, вот какая забота, и один из их общих приятелей, как мы знаем, дал ему адрес дамы, к которой теперь отправлялся Лопухов.

XIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Паян ирхине Кирсанов мана хӗрарӑм адресне пачӗ, ыран манӑн ҫав хӗрарӑм патӗнче пулмалла.
— Нынче поутру Кирсанов дал мне адрес дамы, которая назначила мне завтра быть у нее.

XI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Сирӗнпе мӗн тунӑ пулӑттӑм-ши эпӗ, — ӑна эпӗ пӗлместӗп — эпӗ сире чӗркуҫлентерсе лартатӑп: анчах кунта юрамасть, киле таврӑнсан, килте чӗркуҫленсе ларма хушатӑп сире, сирӗн Кирсанов эсир чӗркуҫленсе ларнине куртӑр та ун ҫинчен мана записка ҫырса ятӑр, — илтетӗр-и, мӗн тӑватӑп эпӗ сирӗнпе?
Я не знаю, что я с вами сделала бы — я вас на колени поставлю: здесь нельзя, — велю вам стать на колени на вашей квартире, когда вы вернетесь домой, и чтобы ваш Кирсанов смотрел и прислал мне записку, что вы стояли на коленях, — слышите, что я с вами сделаю?

— Паян ирхине Кирсанов, — тусӑмҫӑм, ман юлташӑн хушамачӗ Кирсанов иккенне эсир пӗлетӗр вӗт…
— Нынче поутру Кирсанов, — вы знаете, мой друг, фамилия моего товарища Кирсанов…

Кирсанов: «Э, юратса пӑрахмарӑн пуль-ҫке эсӗ, мӗн питӗ тӑрӑшса ҫӳретӗн», тесе каласси ҫинчен шухӑшламарӗ те, Лопухов: «эпӗ унпа питӗ интересленме пуҫларӑм», тесе каласси ҫинчен шухӑшламарӗ те, е, ун ҫинчен каласшӑн пулман пулсан, ун пек ан шухӑшлатӑр тесе асӑрхаттарма та: «эсӗ, Александр, эпӗ юратса пӑрахнӑ тесе ан шутла тата» тесе те каламарӗ.
Кирсанов и не подумал сказать: «Да ты, брат, не влюбился ли, что больно усердно хлопочешь», Лопухов и не подумал сказать: «А я, брат, очень ею заинтересовался», или если не хотел говорить этого, то и не подумал заметить в предотвращение такой догадки: «Ты не подумай, Александр, что я влюбился».

X // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Кирсанов: хӗр сӑнран лайӑх-и тесе ыйтма та шухӑшламарӗ, Лопухов ун ҫинчен асӑнма та шухӑшламарӗ.
Кирсанов и не подумал спросить, хороша ли собою девушка, Лопухов и не подумал упомянуть об этом.

Шырама пуҫлани пилӗк кун иртсен, Петербург тӑрӑх ҫӳресе таврӑннӑ Лопухов хӑйӗн кушетки ҫинче выртнӑ вӑхӑтра Кирсанов каларӗ:
На пятый день поисков, когда Лопухов, возвратившись из хождений по Петербургу, лежал на своей кушетке, Кирсанов сказал:

Лопуховпа Кирсанов ҫавнашкал ҫынсем пулнӑ та ӗнтӗ.
Вот к этим-то людям принадлежали Лопухов и Кирсанов.

Халӗ эпир Лопухова кӑна куратпӑр-ха, Кирсанов пирӗн ума чылай каярахпа тин тухса тӑрӗ, Лопухов ҫинчен Кирсановран уйрӑммӑн мӗн те пулин калас пулсан, Кирсанов ҫинчен те ҫавнах тепӗр хут каламалла пулнӑ пулӗччӗ.
Мы теперь видим только Лопухова, Кирсанов явится гораздо позднее, а врознь от Кирсанова о Лопухове можно заметить только то, что надобно было бы повторять и о Кирсанове.

Ун ӗҫӗсем вӑл виҫҫӗмӗш курсра чухне майлашса кайнӑ; квартал надзирателӗн помощникӗ ӑна уроксем ирттерме сӗннӗ, унтан вара уроксем татах та тупӑннӑ, халӗ вӑл иккӗмӗш ҫул ӗнтӗ аптрамасӑр пурӑнать, вӑл икӗ пӳлӗмлӗ хваттерте пурӑнма пуҫланӑранпа ҫулталӑк ытла иртнӗ, икӗ пӳлӗмлӗ хваттер — апла пулсан, начар мар, вӑл пӗринче пурӑнать, ун пекех телейлӗ Кирсанов — тепринче.
Когда он был в третьем курсе, дела его стали поправляться: помощник квартального надзирателя предложил ему уроки, потом стали находиться другие уроки, и вот уже два года перестал нуждаться и больше года жил на одной квартире, но не в одной, а в двух разных комнатах — значит, не бедно — с другим таким же счастливцем, Кирсановым.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика