Шырав

Шырав ĕçĕ:

унта сăмах пирĕн базăра пур.

унта (тĕпĕ: унт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Пӑхар-ха, мӗн ӗҫлеҫҫӗ унта!
Посмотрите-ка, что там кипит!

XXIV // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Вӑл унта хӗрсенчен пуҫне урӑх никам та — казаксем те, карчӑксем те — пулас ҫуккине пӗлнӗ.
Он знал, что ни казаков, ни старух, никого, кроме девок, не должно быть там.

Унӑн каясси килчӗ, анчах унта мӗн пуласси ҫинчен шухӑшлама ӑна темӗнле лайӑх мар пек те, кӑштах хӑрушӑ пек те туйӑнчӗ.
Ему хотелось идти, но странно, дико и немного страшно было подумать о том, что там будет.

— Эпӗ пынӑ пулӑттӑм, анчах, чӑнласах та, эпӗ ӑнланмастӑп — мӗн тӑвӑпӑр-ха эпир, мӗнле роль выльӑпӑр унта?
— Я бы пришел, но, право, я не понимаю, что мы будем делать, какую роль мы будем играть.

— Эпир мӗн тӑвӑпӑр-ши вара унта?
— Да что ж мы-то будем делать?

— Устенькӑн, ман хуҫа хӗрӗн, бал, сире те унта чӗннӗ.
— У Устеньки, у моей хозяйки, бал, и вы приглашены.

Оленин хӑй умне уҫса хунӑ кӗнекине вуларӗ, анчах унта мӗн ҫырнине нимӗн те ӑнланмарӗ.
Оленин читал, но ничего не понимал из того, что было написано в раскрытой перед ним книге.

Лаша ҫинчен сиксе ансан, Оленин пӑшалӗпе крыльцана ҫаклатрӗ, мелсӗр хускану турӗ те вите еннелле ҫаврӑнса пӑхрӗ, анчах унта никам та курӑнмарӗ, пӗр тикӗс сӗт сунӑ сасӑсем ҫеҫ илтӗнчӗҫ.
Соскочив с лошади, Оленин зацепил ружьем за крылечко, сделал неловкое движение и испуганно оглянулся на клеть, в которой никого не было видно и слышались те же равномерные звуки доенья.

Мӗнешкел хӗрача унта, Устенька!
Какая там девочка, Устенька!

XXIII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

— Ут ман патӑмра, унта курӑнӗ-ха вара.
— Конь-то у меня, а там видно будет.

XXII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Эпӗ аннене те хушӑп мӗн те пулин кирлӗ пулсан: каймак-и унта, иҫӗм ҫырли-и. Эхер те кордона пырас пулсан, эпӗ саншӑн тарҫӑ, — сунара-и, ҫырма леш енне-и, ӑҫта каяс тетӗн.
Я и матушке прикажу, коли чего нужно: каймаку или винограду. А коли на кордон придешь, я тебе слуга, на охоту, за реку ли, куда хочешь.

— Ӑҫта унта!
Куҫарса пулӑш

Унта вара эсир нимӗнрен те ан хӑрӑр.
Там уж вы не бойтесь ничего.

Унта вӗсем вилене ҫӗклесе тухрӗҫ; лаша хӑраса туртӑнкаланӑ пулин те, вилене йӗнер урлӑ хучӗҫ; унтан лашисем ҫине утланчӗҫ те хӑйсем ҫине пӑхма халӑх нумай тухнӑ аул ҫумӗпе выртакан ҫул тӑрӑх уттарса кайрӗҫ.
Там они вынесли тело; несмотря на то, что шарахалась лошадь, положили его через седло, сели на коней и шагом поехали по дороге мимо аула, из которого толпа народа вышла смотреть на них.

XXI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Эпӗ хуть те мӗн пулам: ыттисем пекех ҫав курӑк шӑтса ӳсме тивӗҫлӗ тискер кайӑк-и унта е пӗртен-пӗр турӑшсен пӗчӗк пайне вырнаҫтарса лартнӑ рамка-и, — пурпӗрех — чи лайӑх майпа пурӑнас пулать.
Все равно, что бы я ни был: такой же зверь, как и все, на котором трава вырастет, и больше ничего, или я рамка, в которой вставилась часть единого божества — все-таки надо жить наилучшим образом.

XX // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Хурт-кӑпшанкӑсен ҫак мӗльюншар ушкӑнӗ чӑтма ҫук пуян та тискер ӳсентӑрансемпе, вӑрмана тултарса тӑракан тискер кайӑксемпе вӗҫен кайӑксен ҫак вӗҫӗ-хӗррисӗр йышӗпе, ҫак тӗттӗмӗн курӑнакан ешӗллӗхӗпе, ҫак тутлӑ шӑршлӑ та вӗри сывлӑшпа, Терекран пур ҫӗрте те сӑрхӑнса тухакан тата ӑҫта килчӗ унта лапсӑркка ҫулҫӑсем айӗнче шӑнкӑртатакан пӑтранчӑк шывлӑ ҫак канавсемпе ҫав тери килӗшсе тӑрать, лӑп та шӑп малтан тискер те чӑтма юрӑхсӑр пек курӑнакан япаласем халь вара Оленин кӑмӑлне кая пуҫларӗҫ.
Эти мириады насекомых так шли к этой дикой, до безобразия богатой растительности, к этой бездне зверей и птиц, наполняющих лес, к этой темной зелени, к этому пахучему, жаркому воздуху, к этим канавкам мутной воды, везде просачивающейся из Терека и булькающей где-нибудь под нависшими листьями, что ему стало приятно именно то, что прежде казалось ужасным и нестерпимым.

— Тата унта манӑн шӑн ҫу пурччӗ, илсе кил-ха кунта: хӗҫе сӗрес пулать.
— Да сало там у меня было, принеси сюда: шашку смазать надо.

XVII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Вӑт, эс вара тепӗр ирхине унта ҫитме ӗлкӗр те пӑх: ӑҫта хуҫса ҫӗмӗрнӗ, ҫавӑнта аркатакан курӑк выртать.
Вот ты и поспевай на другое утро и смотри: где разломано, тут и разрыв-трава лежит.

XVI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

«Лашине Терек патне ҫеҫ ҫитер, унта вара пӗтӗм кӗтӳ пулсан та вырӑн тупатӑп», тет.
Говорит, только проведи коня до Терека, а там хоть косяк целый давай, место найду.

— Мӗн калаҫмалли пур унта, мучи? — терӗ Лукашка.
— Да что говорить, дядя? — сказал Лукашка.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика