Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Вӑл, хура пӑнчӑсем евӗр курӑнакан куҫӗсемпе ман ҫине пӑхса, ӳсӗр пуҫне ҫӗклерӗ те, эпӗ унӑн пит-куҫне асӑрхарӑм: сӑмси шалалла путса кӗнӗ, сӑмси тӑрри ҫеҫ, тӳме пек, ҫӳлелле каҫӑрӑлса тӑрать, ҫӳлти тута хӗрри сурана пула йӗрӗлнӗ пирки вӗтӗ шӑлӗсем курӑнаҫҫӗ, пӗчӗкҫеҫ шыҫмак пичӗ ҫинче ирсӗр кулӑ йӑлкӑшать.

Она приподняла пьяную голову, глядя на меня темными пятнами глаз, и я увидал, что переносье у нее провалилось, остаток носа торчит, пуговкой, вверх, верхняя губа, подтянутая шрамом, обнажает мелкие зубы, ее маленькое пухлое лицо улыбается отталкивающей улыбкой.

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

Эпӗ, хӗрарӑм кӳлленчӗкре путса вилесрен хӑраса, ӑна туртса кӑларма шут тытрӑм, терӗм; хуралҫӑ ӳсӗр хӗрарӑма сӑнарах пӑхрӗ те хытӑ сурса кӑшкӑрчӗ:

Я сказал ему, что — боюсь, не утонула бы женщина в грязи, и вот — хочу вытащить ее; сторож присмотрелся к пьяной, громко отхаркнул и приказал:

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

Сассинченех паллӑ — ку юрлакан хӗрарӑм ӳсӗр.

Судя по голосу, певица была пьяная.

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

Вӑл лутра тӗм тураттинчен аллипе уртӑнса, ӳсӗр ҫын пек ларать, кӑвакарнӑ питӗнче юн тӗсӗ юлман, куҫӗсем вырӑнне пысӑк кӑвак кӳлӗсем тейӗн; хӑй ҫав тери ачашшӑн, савӑнса калать:

Придерживаясь рукою за ветку кустарника, она сидела, точно выпитая, без кровинки в сером лице, с огромными синими озерами на месте глаз, и умиленно шептала:

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

Салтакӗсем ӳсӗр пулнӑ; йӗнерӗсем ҫинче тайӑлкаласа, вӗсем ухмахла кулкаланӑ; хушӑран, ӳркенкеленӗ пекле, ҫынсене пуҫсемпе хулпуҫҫисенчен ҫапа-ҫапа илнӗ.

Солдаты были пьяны, они бессмысленно улыбались, качаясь в сёдлах, иногда, как бы нехотя, били нагайками по головам и плечам.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Эпӗ вӗҫем патӗнчен тухса кайрӑм, Коновалов ҫыхланнӑ чӗлхипе кӑшкӑрашнине урамра, алӑк патӗнче, итлесе тӑтӑм та, вӑл каллех юрлама пуҫласан, пекарньӑна уттартӑм, ман хыҫҫӑн чылайччен-ха каҫ шӑплӑхӗнче ӳсӗр ҫыннӑн килпетсӗр юрри йынӑшнӑ, йӗнӗ пек илтӗнсе тӑчӗ.

Я ушел от них, постоял у двери на улице, послушал, как Коновалов ораторствовал заплетающимся языком, и, когда он снова начал петь, отправился в пекарню, и вслед мне долго стонала и плакала в ночной тишине неуклюжая пьяная песня.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ҫитменнине, вӑл ӳсӗр, халӗ, паллах, ҫывӑрать пулӗ, терӗм.

К тому же она пьяная и, наверное, спит уже.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

— Полицие ҫакланчӗ… ӳсӗр… темле шуйттанпа.

— В полицию попала… пьяная… с каким-то чертом.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Капитолина ӳсӗр, вӑл, ҫуркаланса пӗтнӗскер, эрех ӗҫсе тултарнипе хӗрелсе кайнӑскер, куҫҫуллӗ пит-куҫлӑскер, хӑнклатса, ятлаҫса, пӗтӗм ӳт-пӗвӗпе чӗтренсе, пӗр енчен тепӗр енне сулкаланса тӑрать…

Капитолина была пьяна и качалась из стороны в сторону, икая, ругаясь, истерично взвизгивая, дрожащая, растрепанная, с красным, пьяным, облитым слезами лицом…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ним астуми ӳсӗр пулнӑ тесе хӑвах каларӑн.

Сам говорил, что когда выпьешь, не помнишь ничего.

Ванчӑк чӳрече // Денис Гордеев. «Халӑх шкулӗ – Народная школа» №5/2019 стр. 56-60

Сан пек ӳсӗр ҫӳреместӗп.

Не такой пьяница, как ваша милость.

Ялти эмелҫӗсем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 71–80 стр.

Гаврила тӑма хӑтланчӗ, анчах пултараймарӗ, ҫавӑнтах вӑл, хыттӑн ятлаҫса ӳсӗр ҫын куллипе кулса ячӗ.

Гаврила попробовал подняться, но не смог и, крепко обругавшись, засмеялся бессмысленным смехом пьяного.

I сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Ун хыҫӗнче икӗ молдаванка лараҫҫӗ; иккӗшӗ те ҫӗтӗк-ҫатӑк, хура ҫӳҫлӗ, хӗвелпе пиҫсе кайнӑскерсем, вӗсем те ӳсӗр сассисемпе нӑйкӑлтатаҫҫӗ.

Сзади его поместились две молдаванки; оборванные, черноволосые, загорелые, они тоже скрипели песню пьяными голосами.

I сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Гаврилӑна хирӗҫ тепӗр сӗтел хушшинче хӗрлӗ сухаллӑ, кӑмрӑк тусанӗпе тата сӑмалапа вараланса пӗтнӗ, матрос тумтирӗ тӑхӑннӑ ӳсӗр ҫын ларать.

Против Гаврилы, за другим столом, сидел пьяный человек в матросском костюме, с рыжей бородой, весь в угольной пыли и смоле.

I сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Ӗнер каҫхине вӑл киле яланхи пекех ӳсӗр тавӑрӑнсан, хӑйӗн кивӗ йӑлипе ятлаҫма, чышкисемпе сулкалама тытӑнсан, карчӑкӗ ун ҫине, хӑйӗн чарусӑр упӑшки ҫине, халиччен нихӑҫан та пӑхман пек пӑхса илнӗ.

Когда вчера вечером воротился он домой, по обыкновению пьяненьким, и по застарелой привычке начал браниться и махать кулаками, старуха взглянула на своего буяна так, как раньше никогда не глядела.

Хуйхӑ // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 46–55 стр.

Халь ӗнтӗ вӑл, ҫак таранччен ялан кахалланса, ӳсӗр пуҫпа нимӗн шухӑшламасӑр пурӑнаканскер, шухӑшламан-туман ҫӗртенех ӗҫлӗ, тӑрӑшакан, васкакан, ҫитменне тата ҫутҫанталӑкпа та кӗрешекен ҫын вырӑнне кӗрсе ӳкрӗ.

Беспечный лежебока и пьянчужка очутился ни с того ни с сего в положении человека занятого, озабоченного, спешащего и даже борющегося с природой.

Хуйхӑ // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 46–55 стр.

Ку таранччен вӑл нимӗн ҫинчен шухӑшламасӑр тенӗ пек, ҫурри ӳсӗр пурнӑҫпа пурӑннӑ пекех, ни хуйхӑ, ни савӑнӑҫ тӗлне пӗлмесӗр пурӑннӑ, анчах халь сасартӑк чӗрере ҫав тери ыратнине сисет.

Жил доселе безмятежно, ровно, в пьяном полузабытьи, не зная ни горя, ни радостей, и вдруг чувствует теперь в душе ужасную боль.

Хуйхӑ // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 46–55 стр.

Монахсем ҫинчен каламӑпӑр, вӗсем хӑранипе кӑшкӑрса ярса, аллисемпе хӑлаҫланса илчӗҫ, ӳсӗр Евсей те пулин, кӑн хытса кайса, хӑранипе хуҫи ҫине тинкерсе пӑхать.

Не говоря уж о монахах, которые вскрикнули и в ужасе развели руками, даже пьяный Евсей окаменел и испуганно уставился на своего хозяина.

Арманта // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 34–45 стр.

Ӳсӗр Евсей ҫаплах тетеле йӑваласа ларать, ыйӑх килнипе пуҫне тӗке-тӗке илет.

Пьяный Евсей всё еще мял в руках сеть и клевал носом.

Арманта // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 34–45 стр.

Пулӑ ҫинчен калаҫса пӗтерсен, вӑл хӑйӗн миххисене аса илчӗ, икӗ михӗ пулнӑ имӗш ун, вӗсене тахҫан монахсем «йӑкӑртса» кайнӑ пулать, ҫавӑнпа вӑл ҫухалнӑ михӗсем пирки харкашма пуҫларӗ, унтан тата, Евсей ӳсӗр иккенне, вӑл ӗҫсӗрех ларнине асӑрхаса, монахсене пӑрахрӗ те работникӗсене тапӑнчӗ, чи ирсӗр сӑмахсене суйласа илсе, сывлӑша янтратсах ятлаҫма пуҫларӗ.

Когда иссяк рыбный вопрос, он вспомнил о каких-то его собственных двух мешках, которые якобы «зажулили» когда-то монахи, и стал браниться из-за мешков, потом, заметив, что Евсей пьян и не работает, он оставил в покое монахов и набросился на работника, оглашая воздух отборною, отвратительною руганью.

Арманта // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 34–45 стр.