Шырав

Шырав ĕçĕ:

калаҫҫӗ (тĕпĕ: кала) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кашни ҫуркуннех пӑр кайнӑ чух баржӑсем, темӗн чухлӗ вак кимӗсем ҫӗмӗрӗлсе пӗтеҫҫӗ — ҫынсем ахлатса калаҫҫӗ те ҫӗнӗ кимӗсем тӑваҫҫӗ, — пӑр кайнӑ чух каллех вӗсем ҫӗмӗрӗлсе пӗтеҫҫӗ.
Каждую весну ледоход срезает баржи, десятки мелких судов, — люди поохают и — строят новые суда, а ледоход снова ломает их.

XX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Унпа килӗшекен ҫынсем ун хыҫҫӑн калаҫҫӗ:
Согласная публика вторит ему:

XIX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ҫав ухмахла сӑмахсене ҫынтан кӗвӗҫекенсем, хӑй пурӑнӑҫне тума пултарайман ҫынсем калаҫҫӗ, а эсӗ малтан тӗкне ҫитӗнтер, унтан ҫӳлелле ҫӗклен!
Эти глупости говорятся завистниками, неудачниками, а ты сперва оперись, потом — ввысь!

XVIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ухмахсем те кахалсем калаҫҫӗ, а санӑн, йытӑ ҫури, ӑна итлемелле мар!
Дураки да лентяи, а тебе, кутенок, — не слушать бы этого!

Начаррине эпӗ сантан ним те курман та, пурте калаҫҫӗ — эсӗ лайӑх мар, теҫҫӗ.
Хоть я плохого от тебя ничего не видала, а все говорят — нехороший ты!

XV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Анчах эпӗ туяттӑм: вӗсем хӑйсене ирӗксӗрлесе ҫеҫ, хушнӑ пирки каланӑ пек ҫеҫ калаҫҫӗ, — мана вӗсемпе пӗрле ҫыхса тӑракан ҫип темле тӳрех сӗрсе татӑлса карӗ.
Но я чувствовал, что они говорят с натугой и как бы по обязанности,нить, скрепляющая меня с ними, как-то сразу перегнила и порвалась.

— Чиркӳ тӑрри пекех-ҫке! — шӑппӑн кулса калаҫҫӗ ҫамрӑксем.
— Колокольня! — ухмыляясь, шепчется молодежь.

XIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Жихарев темле ӑнланмалла мар хӑпартланса кайса, пӗтӗмпех турткаланса тӑрать — унӑн тӗлӗнмелле куҫхаршийӗсем ҫамки тӑрӑх пӗрре ҫӳлелле те тепре аялалла куҫса ҫӳреҫҫӗ, унӑн сасси пӗте-пӗте ларать, пӳрнисем куҫа курӑнман кӗсле калаҫҫӗ.
Жихарев весь дергался в непонятном возбуждении, его удивительные брови ходят по лбу вверх и вниз, голос у него срывается, и пальцы играют на невидимых гуслях.

— Пур чӑн-чӑн купӑсҫӑсем те ҫапла калаҫҫӗ.
— Все настоящие гармонисты так говорят.

Балалайкӑллӑ Йӑкӑнат // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 84–108 с.

— Музыка тӗлӗшӗпе те ӑнланас пулать, — тет мана хирӗҫ Йӑкӑнат, — «трехтонка» — купӑс виҫӗ тонна каланине пӗлтерет, «граматика» тесе ӗнернине ҫавӑн пек калаҫҫӗ, граматически, теҫҫӗ.
— В музыке тоже понятие надо иметь, — объясняет Игнат, — «трехтонка» — это в три тона играет, а «граматика» — это такой лад, граматический называется.

Анчах мӗншӗн калаҫҫӗ?
А почему говорят?

Тата массӑна та мана хирӗҫ тӑратнӑ, сӑмахӗсене те сирӗннех калаҫҫӗ!
Да еще и массу подстроили на меня, слова-то говорят ваши!

3 // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

Паллах, мана ҫапла калаҫҫӗ ӗнтӗ: «райком секретарӗ юратса пӑрахни пулма пултараймасть!
Конечно, мне скажут: «Не может быть, чтобы секретарь райкома да влюбился!

2 // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

Ӑна чӗнтереҫҫӗ те ҫапла калаҫҫӗ:
Вызвали его и говорят:

1 // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

Тепӗр минутран вара иккӗш те, ҫилӗпе тулса кайса, пӗрне-пӗри шӑтарас пек пӑхса калаҫҫӗ:
Через минуту оба они, раздутые гневом, глядя в упор друг на друга, говорят:

XII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Мишка хуҫин аллинчи сехет ҫинелле час-часах пӑха-пӑха илсе ҫынсем чӗрӗлсе каяҫҫӗ, ҫынсем пӗр-пӗрне систерсе калаҫҫӗ:
Публика оживляется, всё чаще заглядывая на часы в руках Мишкина хозяина, люди предупреждают друг друга:

Ӑна ахаль ҫеҫ — ула пек хыпать тесе калаҫҫӗ.
Это говорится так — жрет, как медведь.

— Мана эсӗ чирлӗ, сана больницӑна илсе каннӑ тесе каларӗҫ — куратӑн-и, мӗнле тӗрӗс мар калаҫҫӗ?
— А мне сказали, что ты болен, отвезён в больницу, — видишь, как неверно говорят?

IX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Мана Стружкин, граф Мемонто-Мори стихӗсем кӑмӑла каяҫҫӗ: хӗрарӑмӗсем: ватти те, ҫамрӑкки те ҫапла калаҫҫӗ: «Стихсем вӗсем балаганри пек хуҫкаланса хӑтланни ҫеҫ».
Нравятся мне стихи Стружкина, графа Мементо-Мори, а женщины, и старая и молодая, утверждают, что стихи — балаганство.

Час-часах «Московский Листокра» Леонид Граве ҫырнӑ стихсем тӗл пулаҫҫӗ, мана вӗсем пит кӑмӑла каяҫҫӗ, эпӗ вӗсене хӑшпӗрисене пӗчӗк тетрадь ҫине ҫырса илетӗп, анчах хуҫасем поэт ҫинчен ҫапла калаҫҫӗ:
Нередко в «Московском листке» встречаются стихи Леонида Граве, мне они очень нравятся, я списываю некоторые из них в тетрадку, но хозяева говорят о поэте:

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика