Шырав

Шырав ĕçĕ:

ватӑ сăмах пирĕн базăра пур.

ватӑ (тĕпĕ: ватӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Малтанхи юр ӳксен, ҫӗрле хам пурлӑха чавса кӑлартӑм, хутора илсе килтӗм те ют ҫын пахчине, ватӑ йӑмра хӑвӑлне пытартӑм.
Уже по первому снегу ночью откопал свое имущество, принес в хутор и схоронил ружье в чужой леваде, в старой дуплястой вербе.

V сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Давыдов чӗркеленсе пӗтнӗ, шупкалса кайнӑ атӑ тӑхӑннӑ урине урапа ҫинчен усса ларать, ватӑ ҫын евӗр пӗкӗрӗлнӗ хӑй, енчен енне тӗлсӗр пӑхкалать.
Давыдов сидел на бричке, свесив ноги в обшарпанных, порыжелых сапогах, старчески горбясь и безучастно глядя по сторонам.

Райком секретарӗ вӗсем патне хуларан мӗнле йӑла илсе килнӗ — ҫеҫен хирте ҫара пакартан ҫӳреме вӗрентнӗ, ватӑ мучие те пулин ҫылӑха кӗртнӗ.
Моду какую городскую им секретарь райкома привез — голышом по степи мотаться, и даже трухлявого деда на такую неприличию соблазнил.

IV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

— Вӑл ӗнтӗ ӑратлӑха юрӑхсӑр, ытла та ватӑ, эпир ӑна троицӑ тӗлне пусас та ҫӗнӗ автан тупас тенӗччӗ.
— Да он на племя не гож, старый дюже, и мы хотели на Троицу его зарубить, а себе добыть молодого.

— Пурӗ пӗрех ватӑ вӑл, сухалӗнчи тӗкӗсем йӑлт кӑвакарнӑ.
— Все одно он старый, у него на бороде все перо седое.

— Ватӑ ҫын хӑш чухне хӗрарӑмран та ытларах тунсӑхлать.
— Старый человек иной раз скучливей бабы становится.

Вӑл савӑнӑҫлӑ, янӑравлӑ тенорпа авӑтса ярать, ҫамрӑк, службӑра хытӑ тӑрӑшакан ротӑ командирӗ пекех; ӑна хирӗҫ Агафон Дубцов кил картинчен хулӑн саслӑ автан полковник баритонӗпе сасӑ парать; унтан пӗтӗм хутор ҫинче пилӗк минут хушши автансен сасси пӗр чарӑнми кӗрлесе тӑрать, пуринчен кайран вара, ыйхӑ тӗлӗшпе мӑкӑртатса, кашта ҫинче ҫуначӗсене хӑватлӑн ҫапса, Майданниковсен хӗрлӗ те мӑнтӑр автанӗ — хуторти чи ватӑ автан генералӑн тытӑннӑ сасӑллӑ хӑйӑлти басӗпе хӑлхана ҫурас пек янӑратать.
Он голосил веселым, заливистым тенором, как молодой и старательный по службе командир роты; ему солидным, полковничьим баритоном отзывался петух со двора Агафона Дубцова; затем минут пять над хутором висел сплошной, непрекращающийся крик, а уж после всех, громко бормоча спросонок и мощно хлопая на насесте крыльями, генеральским сиплым басом, с командной хрипотцой и надсадцем в голосе оглушительно ревел самый старый в хуторе, рыжий и дебелый петух Майданниковых.

Халӗ сана акӑ мӗн хушатӑп: сан патра хваттерте пурӑнакан ҫын киле таврӑниччен, вӑл манпа асап курса ҫӳренӗ вӑхӑтра, пирӗншӗн, ҫылӑхлӑ ҫынсемшӗн, кӗлту, ватӑ кӗсре!
А теперь вот тебе мой наказ: пока твой квартирант не придет домой, пока он со мной будет мучиться, молись за нас, грешных, старая кобыла!

III сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Ватӑ Филимонихӑ ахаль те йӗпе тутине васкаса ҫуласа илнӗ те пӗр сывламасӑр каласа хунӑ:
Старая Филимониха наспех облизала и без того влажные губы, не переводя дыхания проговорила:

Давыдов, пит-куҫне хӑрушла пӗркелесе, хӑма стена ҫине кӑтартнӑ, лере кил хуҫи арӑмӗ — турра ӗненекен ватӑ хӗрарӑм — ҫилленсе, кушак пек, вӗчӗхсе чашкӑрнӑ, упӑшкипе Давыдов валли каҫхи апат хатӗрлесе, чашӑк-тирӗке кӗмсӗртеттернӗ.
Давыдов делал страшное лицо, указывал глазами на дощатую стенку, за которой хозяйка — старая религиозная женщина — негодующе, по-кошачьи злобно фыркала и гремела посудой, собирая мужу и Давыдову что-то на ужин.

Давыдов ерипен тайӑлчӗ, Лушка сисӗни-сисӗнми пуҫ сӗлтрӗ те, ватӑ вӗренен пысӑк мӗлкинче ирӗлсе кайнӑ евӗр, калинккерен кӗрсе ҫухалчӗ.
Давыдов сдержанно поклонился, Лушка еле заметно кивнула головой, скрылась за калиткой, будто растаяла в густой тени старого клена…

— Кашни ватӑ ухмахран вӑтанма эп вун ултӑ ҫулта мар, хӗр те мар, — кӑмӑлсӑр ответлерӗ Лушка.
— Мне не шестнадцать лет, и я не девка, чтобы мне стесняться всякого старого дурака, — сухо ответила Лушка.

Хуралҫӑ — Вершинин ятлӑ питӗ ватӑ колхозник — тахҫан сӑвӑр пурӑннӑ кивӗ йӑва тӗмески хыҫӗнче сӑхман витӗнсе выртнӑ.
Сторож — престарелый колхозник Вершинин — лежал, укрывшись зипуном, под курганчиком старой сурчиной норы.

Сӑнран пӑхсан, сана халӗ япӑх хӗл каҫнӑ ватӑ вӑкӑр темелле: кӗҫ ҫӳренӗ ҫӗртех выртакан пулӑн, йӑлтах тӗсрен кайнӑ эс, йӑшнӑ…
Ты с виду сейчас как старый бык после плохой зимовки: скоро на ходу будешь ложиться, и весь ты какой-то облезлый стал, куршивый…

Анчах, ҫӑва патне, мӗн ӗҫӗ пулма пӗлтӗр-ха кунта, ҫынна кашни ҫур сехетре пыра-пыра чӑрмантараҫҫӗ пулсан: хӗскӗчри хӗрнӗ тимӗр сивӗнсе кӑвакарать, ватӑ тимӗрҫӗ Сидорович мӑкӑртатать, вӗркӗч ачи те пулин, Давыдов ывӑннӑ аллипе, кӑранташне ҫӗре ӳкере-ӳкере, ӗҫпе илсе килнӗ ҫӗнӗ хут ҫине, чипер саспаллисем вырӑнне темле кукӑр-макӑр каркаласа кайнине кура, уҫҫӑнах кулать.
Но какая же это к черту работа, когда через каждые полчаса человека отрывают от дела, синея, стынет в клещах поковка, ворчит старый кузнец Сидорович и мальчишка-горновой откровенно ухмыляется, глядя, как уставшая от напряжения рука Давыдова, то и дело роняя на земляной пол карандаш, вместо разборчивых букв выводит на очередной деловой бумажке какие-то несуразные, ползущие вкривь и вкось каракули.

Акӑ халӗ те, ывӑлӗн ури сассине илтсе, янӑравсӑр, ватӑ сасӑпа: — Яша, эсӗ-и ку? — тесе ыйтрӗ.
Вот и теперь, заслышав его шаги, она спросила глуховатым старушечьим голосом: — Яша, это ты?

II сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

— Эсӗ ӑҫтан пӗлетӗн, ватӑ тухатмӑш? — талӑрса кайса кӑшкӑрчӗ Яков Лукич, сӗтел хушшинчен яштах сиксе тухса.
— А ты почем знаешь, старая ведьма? — вне себя крикнул Яков Лукич и опрометью выскочил из-за стола.

— Манӑн, ватӑ ухмахӑн, кӗтмеллеччӗ, айккинче тӑмаллаччӗ, Александр Анисимовича тӳрех ним те каламалла марччӗ, Вӗсем коммунистсене пусса ӳкерсен, хатӗр ҫӗре вара манӑн та пыма юратчӗ, капла ак — лекет-ха вӗсене пула ыратман пуҫа тукмак…
— Было бы мне, старому дураку, выждать, постоять в сторонке, не примолвливать поначалу Александра Анисимовича. Взяли бы они верх над коммунистами — вот тогда и мне можно было бы к ним пристать на готовенькое, а так — очень даже просто подведут они меня, как слепого, под монастырь…

I сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Эпӗ — ватӑ артиллерист, ун пек сивӗ теттесене кураймастӑп.
Как старый артиллерист, я презираю этот вид холодного украшения.

Ывӑннӑ ватӑ лаша пек пуҫне усса, ним хускалмасӑр тӑрать, хӑй шухӑшлать: «Пӗрчӗ пулса ҫитнӗ вӑхӑтра «калмӑк» вӗрмесен, тулла хӑр ҫил пӗрсе илмесен, тулӑх пулать колхозӑн тырӑ, мур ҫиесшӗ пуҫне!
Стоял неподвижно, понурив голову, как старая, усталая лошадь, и размышлял: «Ежели во время налива не дунет «калмык», ежели не прихватит пшеничку суховеем, огрузится зерном колхоз, будь он трижды богом проклят!

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика