Шырав

Шырав ĕçĕ:

Унран (тĕпĕ: ун) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӑл Михайло Степановича кураймасть, анчах вӑл хӑй унран йӗрӗннине пытарать те ҫав ҫынна итлет, мӗншӗн тесен вӑл — унӑн ашшӗ.
Он ненавидит Михайла Степановича, но он переламывает свое естественное отвращение и повинуется этому человеку, потому что он его отец.

Малалла ҫырас вырӑнне каласа пани // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Ун тавра пулнӑ пӗтӗм prestige ҫухалнӑ, Марья Валериановна хӑй унран ҫав тери ҫӳлте тӑнине, ҫав тери вӑйлӑрах пулнине туйнӑ та, хӑй ӑна хӗрхенме те тытӑннӑ.
Весь prestige, окружавший его, исчез, она чувствовала себя настолько выше, настолько сильнее его, что у ней начала развиваться жалость к нему.

V // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Хӑнасене йышӑнмалли пӳлӗмре этажерка тӑнӑ, ун ҫинче улшуҫа хаваслантарма унран илсе юлнӑ тӗрлӗ кирлӗ мар япаласем выртнӑ.
В гостиной стояла горка, на которой были расставлены всякие ненужности, взятые у менялы, для поощрения его.

— Халӗ ӗнтӗ ак ҫак хут ҫине алӑ пусма кӑмӑл тумӑр-ши? — ыйтнӑ унран предводитель.
— Не угодно ли вам будет теперь, — спросил его предводитель, — подписать вот эту бумажку?

Унӑн сывлӑхӗ ҫинчен, кӗрхи тырӑсем мӗнлерех пулни ҫинчен ыйтса пӗлсен, предводитель унран: Трегубский хӗрӗпе пулса тӑнӑ ӗҫе эсир мӗнле пӗтерме шутлатӑр, тесе ыйтнӑ.
Осведомившись о состоянии его здоровья и об урожае озимых хлебов, предводитель спросил его — как он намерен окончить неосторожный пассаж свой с девицей Трегубской.

— Кунта ҫитиех унран эрех шӑрши персе тӑрать.
— Сюда от него вином пахнет.

«Мӗн ӗҫлесе пурӑнма шутлатӑр эсир?» тесе ыйтнӑ унран Столыгин, флот ҫынни хӑй тав туни ҫинчен вӑрӑммӑн та кичеммӗн каласа панине пӳлсе.
«Чем вы намерены заниматься?» — спросил его Столыгин, перебивая длинное и скучное изъявление флотской благодарности.

IV // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Дрейяк мӗн те пулин ӑнланса иличчен малтан, сарлака хулпуҫҫиллӗ, ҫӳллӗ, сюртуксӑр ҫын, ҫаннисене тавӑрнӑ аллине йывӑр тимӗр лум тытнӑ, пуҫне хӗрлӗ тутӑр ҫыхнӑскер, унпа танлашнӑ та, аслати пек кӗрлекен сассипе унран: «Эсӗ пирӗнпе-и?» тесе ыйтнӑ.
Прежде нежели Дрейяк что-нибудь понял, высокий плечистый мужчина без сюртука, с засученными рукавами, с тяжелым железным ломом, повязанный красным платком, поровнявшись с ним, спросил его громовым голосом: «Ты с нами?»

— Каҫарӑр, унран ҫав тери лайӑх дипломат пулать, вӑл сӑнран та Кауниц майлӑ.
— Помилуйте, из него выйдет отличный дипломат, он даже лицом похож на Кауница.

Князь ӑна юратнӑ, унӑн туслӑхне ӗненнӗ, хӑй унран малта тӑнине таса чӗреренех йышӑннӑ, йывӑра килсен ача пек таса туйӑмпа Мишӑран канаш ыйтнӑ.
Князь любил его, верил в его дружбу, признавал его превосходство и с детским простосердечием прибегал во всяком трудном случае к Мише за советом.

Столыгин унран лӑпкӑрах, сӑпайлӑрах пулнӑ; хӑйӑн юлташӗ ҫине вӑл темле хӗрхенерех, каҫарнӑ пек пӑхнӑ, анчах хӑй ӑшӗнче вӑл пулса иртекен ӗҫсене пурне те тиркенӗ.
Столыгин был скромнее; он глядел на своего товарища с каким-то снисхождением, порицая внутри все, что делалось.

Хӑш чухне вӑл Мишӑна кӳрентернӗ, вылянӑ чух хӑйне тыттарман тата ӑмӑртса чупнӑ чух унран иртсе кайнӑ, хӑй тупнӑ ҫырласене хӑех ҫинӗ.
Он иногда обижал Мишу, не дозволял ему себя тотчас поймать в горелках, обгонял его взапуски, сам ел найденные ягоды.

Вӑл пурне те парӑннӑ; тен, ӑна авлантарнӑ та, унран картла та выляса илнӗ пулӗччӗ, анчах хӑйӗн ачаш чӗри ӑна ҫӑлса хӑварнӑ.
Он поддавался всему; весьма вероятно, что его бы женили и обыграли, но нежное сердце его спасло.

III // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Степан Степановичӑн ялти хаваслӑ пурнӑҫӗ ҫинчен таврара часах пурте пӗлнӗ; ун патне кӳршӗсем пыма пуҫланӑ, — пӗрисем ӑна хӑйсен хӗрне качча парас шутпа, теприсем — унран картла выляса илме, теприсем, кӑшт хӑюсӑртараххисем — унпа ӗҫме, мӗншӗн тесен вӗсене ют ҫын пуншне ӗҫни хӑйсенне ӗҫнинчен кӑмӑллӑрах пек туйӑннӑ.
Веселая сельская жизнь Степана Степановича стала скоро известной в околотке; явились соседи, одни с целью его женить на дочери, другие обыграть, третьи, более скромные, познакомились потому, что им казалось пить чужой пунш приятнее своего.

Ҫавӑн пек ачаш ҫулсенчен пуҫласах аталаннӑ ачаш туйӑмсем Степушкӑна часах пӗтӗмӗшпех ҫавӑрса илнӗ, поэтсем каларӗш, юрату унӑн пӗртен-пӗр ӗҫӗ пулса тӑнӑ, вара вӑл мӗн виличченех хӑй суйласа илнӗ буколико-эротикӑлла помещик ҫулӗпе пынӑ, унран пӑрӑнман.
Нежные чувства, питаемые с такого нежного возраста, вскоре поглотили всего Степушку; любовь, как выражаются поэты, была единственным призванием его, он до кончины своей был верен избранному пути буколико-эротического помещика.

Столыгин, хӑй халь ҫеҫ ҫине кӑркка, пыршӑ-паршӑ, квас тата арбуз йывӑрӑшӗпе пӗрлех, ун хыҫҫӑн ыткӑннӑ; Митька — унран, вӑл — ун хыҫҫӑн, Митька ансӑр пусма тӑрӑх мачча ҫинелле, Столыгин та ун хыҫҫӑн; анчах ҫавӑнтах вӑл хӑй матрос пулма ҫуралманнине курнӑ.
Столыгин за ним, со всем грузом индейки, потрохов, под квасом и арбузом; Митька от него, он за ним, Митька на чердак по узенькой лестнице, Столыгин сунулся было, но увидел, что судьба его не создала матросом.

II // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Анчах Столыгина каҫса каймаллах килентерекен ӗҫ вӑл — типӗ тытнӑ кунсенче старик турилкки ҫине мӗнле те пулин ҫуллӑ апат-ҫимӗҫ хурса парасси пулнӑ; старик, ним пӗлмесӗрех, ӑна ҫисе ярсан, Лев Степанович унран: «Мӗн эсӗ, ватлӑх ҫулсенче Молдавире туркка тӗнне йышӑнтӑн-и-мӗн, ҫакӑн пек кун ҫуллӑ апат тӗшӗретӗн», тесе ыйтнӑ.
Но верх наслаждения для Столыгина состоял в том, чтобы накласть на тарелку старику чего-нибудь скоромного в постный день, и когда тот с спокойной совестью съедал, он его спрашивал: «Что это ты на старости лет в Молдавии, что ли, в турецкую перешел, в какой день утираешь скоромное».

«Тӗрӗс, никама та каҫару ҫукчӗ унран, анчах та ӑслӑччӗ хӑй, пирӗн хресчен ӗҫне тӗпӗ-йӗрӗпех пӗлетчӗ те тӳрӗ ҫынсене тивместчӗ; урӑхла каласан, пирӗн учитель пулнӑ вӑл».
«Точно, бывало, спуску не дает, ну, а только умница был, все знал наше крестьянское дело досконально и правого не тронет, то есть учитель был».

— Ах, матушка, ҫак ватӑ ҫерҫи тӑмани мӗн юрласа панине ан та итлӗр, атьӑр ман патӑма, эпӗ сире илсе кайӑп, — чӳречеренех палласа илтӗм вӗт, сирӗн утта палласа илтӗм те тӳрех чӗре тапма тытӑнчӗ, ах, пирӗн барыня килчӗ, терӗм те хама хам шӑппӑн, Анатолий Михайлович пурӑннӑ пӳлӗм еннелле чупрӑм, анчах ҫул ҫинче Ванюшка казачок, ирсӗр шпион, тӗл пулчӗ; мӗн, улпут ҫывӑрать-и-ха? тесе ыйтрӑм унран.
— Ах, матушка, не извольте слушать, что вам старый сыч этот напевает, пожалуйте ко мне, я проведу вас, — ведь из окна, матушка, узнала, походку-то вашу узнала, так сердце-то и забилось, ах, мол, наша барыня идет, шепчу я сама себе да на половину к Анатолию Михайловичу бегу, а тут попался казачок Ванюшка, преядовитой у нас такой, шпионишка мерзкой: что, спросила я, барин-то спит?

I // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Эпӗ хӑрамастӑп унран; эпӗ ҫак пӳлӗмрех вилетӗп, анчах ӑна тархаслама каймастӑп.
Я не боюсь его; я умру в этой комнате, а уж проситься не пойду к нему.

Вӑрӑ чакак // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 3–29 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика