Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Хохол, тем пысӑкӑш калта пек, ун патне шуса пычӗ.

Хохол, как громадная ящерица, подполз к нему.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Пирен умри вут-ҫулӑм тем пысӑкӑш хӗрле-сарӑ чечек пек, ӳссе-сарӑлса кайрӗ…

Костер перед нами расцвел, как большой красно-желтый цветок…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ун тавра кирек ӑҫта та ӗҫ вӗресе тӑрать, йывӑҫсем шӑтӑртатаҫҫӗ, чулсем тӗпренеҫҫӗ, тачкӑсем салхуллӑн чӗриклетеҫҫӗ, сывлӑша пӗлӗт пек тусан ҫӗкленет, ҫӗр ҫине тем кӗмсӗртетсе ӳкет, ҫынсем кӑшкӑрашаҫҫӗ, ятлаҫаҫҫӗ, йынӑшнӑ пек, ухлатса юрласа яраҫҫӗ.

Всюду вокруг него работали, трещало дерево, раскалывался камень, уныло визжали тачки, вздымались облака пыли, что-то с грохотом падало, и люди кричали, ругались, ухали и пели, точно стоная.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Эпӗ ӑна курнӑшӑн савӑнтӑм, питӗ хавас пултӑм, унпа тӗл пулни мана хам пурнӑҫӑн пуҫламӑшне, ун хыҫҫӑнхи кун-ҫулӑмран тем чухлӗ ыррине, аса илтерчӗ.

Я был тоже рад видеть его, очень рад; встреча с ним напомнила мне начало моей жизни, которое, несомненно, было лучше ее продолжения.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ман умма ҫав ӗҫӗн сарлака картини тухса тӑчӗ: бухта патӗнче чуллӑ ҫырана пӗтӗмпех чавса тӑкнӑ, кирек ӑҫта та шӑтӑксем, чул тата йывӑҫ куписем, тачкӑсем, пӗренесем, тимӗр, свай ҫапмалли копёрсем тата йывӑҫран тунӑ тем те пӗр япаласем, — вӗсем хушшинче ҫынсем унталла-кунталла хӗвӗшсе ҫӳреҫҫӗ.

Передо мной развернулась широкая картина труда: весь каменистый берег перед бухтой был изрыт, всюду ямы, кучи камня и дерева, тачки, бревна, полосы железа, копры для битья свай и еще какие-то приспособления из бревен, и среди всего этого сновали люди.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Эпӗ ҫав общество тулашӗнче ҫуралса ӳснӗ, ҫавӑнпа та, ҫак кӑмӑллӑ сӑлтава пула, унӑн культурине пысӑккӑн ҫӑтмастӑп, кӑшт вӑхӑт иртсенех, манӑн ун танатинчен тухас килекен пулса ҫитет, ҫав тем тери чӑркӑш та ҫепӗҫ йӑла-тӗселсенчен пӑрӑнса уҫӑлса ҫӳрес килет.

Я родился и воспитывался вне этого общества и по сей приятной для меня причине не могу принимать его культуру большими дозами без того, чтобы, спустя некоторое время, у меня не явилась настоятельная необходимость выйти из ее рамок и освежиться несколько от чрезмерной сложности и болезненной утонченности этого быта.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Шалта тем хӗртет… кӑкӑр хӗртнӗ пек, пӗлетӗн…

Внутри у меня жжет… вроде изжоги, знаешь…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ӑна пӗтӗмпех темле тусан витнӗн туйӑнчӗ, унӑн тӗтреллӗ куҫӗсенче тем хытса ларнӑ пек.

Казалось, что весь он был покрыт какой-то пылью, и в его отуманенных глазах застыло что-то неподвижное.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

— Вӑл сывлӑш ҫавӑрчӗ те сӑмахне, тем ыйтнӑ чухнехи пек, малалла тӑсрӗ: — Вӑт ҫапла, шыра-ха, ҫук-и хӑвна мӗнле тытмалли ҫинчен ҫырнӑ кӗнеке?

— Он перевел дух и продолжал просительно: — Так вот поищи-ка, нет ли книги насчет поступков?

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Унӑн шухӑшлӑ, типшӗм сӑн-пичӗ темле тӗлӗнмелле пек, хытнӑн, тем ыйтнӑн туйӑнать мана, вӑл халӗ йӑлтах урӑхла пит-куҫпа, нумайччен ман енне пӑхса тӑрать.

Что-то странное, напряженное и вопрошающее отражает от себя его задумчивое, осунувшееся лицо, и долго оно остается обращенным ко мне, новое для меня.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

«Эх, эсӗ, тет, нӗрсӗр, намӑссӑр, суеҫӗ, тӑрнаккай шуйттан!..» Эх, ятлать, эх, ятлать… тем тума хатӗр мана, кӗҫех тухса тараттӑм.

«Ах ты, говорит, смутьян, бесстыжая рожа, обманщик, длинный черт!..» И почала, и почала… просто так-то ли разъярилась на меня, что я чуть не сбежал.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ун вырӑнне вӗсем пире, чуна ҫӳҫентерекен хӑрушӑ тӗрӗслӗхе айванла суялӑхпа ӗненмелле мар хутӑштарса ярса, тем ҫинчен те каласа паратчӗҫ, Кашни калавех чӗнтӗр пек туйӑнатчӗ, ҫав чӗнтӗрӗн хура ҫипписем ытларах, вӗсем — тӗрӗслӗх, йӑлтӑр ҫутӑ ҫипсем те тӗл пулатчӗҫ, вӗсем — суялӑх.

Они платили нам за эти угощения рассказами, в которых ужасная, душу потрясающая правда фантастически перепутывалась с самой наивной ложью, Каждый рассказ являлся пред нами кружевом, в котором преобладали черные нити — это была правда, и встречались нити ярких цветов — ложь.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӑл, аллипе пуҫне тытса, ман ҫине пӑхрӗ, пичӗ ҫинче-хӑй пирки тем тӑрӑшса шухӑшлани палӑрчӗ.

Он, держась рукой за голову, смотрел на меня, и на лице его отразилась работа мысли, ищущей для себя формы.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Унӑн тем каласси килчӗ, темиҫе хутчен те ҫӑварне уҫа-уҫа хупрӗ, вӗркӗч пек ассӑн сывла-сывла, куҫне хӗсе-хӗсе илчӗ.

Ему что-то хотелось сказать, он открывал и закрывал рот, вздыхая, как мехи, и для чего-то защурил глаза.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Унӑн кӑвак куҫӗсем ман ҫине, тем ыйтнӑ пек, тинкерсе пӑхаҫҫӗ, ҫамки ҫинчи йӗрсем ытларах пӗрӗнчӗҫ…

Его голубые глаза смотрели на меня пытливо и вопросительно, морщинки на лбу легли резко…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Босяк ун ҫинчен вӗҫкӗнленсе, йӗрӗнерех, тем те пӗр хушса, хӗрарӑма мӑшкӑл кӑтартмалла каласа парать.

И обыкновенно босяк рассказывает о ней в скептическом тоне, с массой подробностей, которые унижают ее.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Таҫта тем туртать мана…

Тянет меня куда-то…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ҫитменнине, эпӗ санран хама тем те пӗр каласа вӑрҫса ҫырма ыйтрӑм, эсӗ ҫавна ҫырман…

И опять же — я просил тебя ругать меня разными словами, а ты этого не написал…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Кӑмакара вӑрӑммӑн касса ҫурмаран ҫурнӑ вутӑ шартлатса ҫунать, унӑн хӗлхемӗ, пӗр сӑмахсӑр тем ҫинчен каласа панӑ пек, кӑвакарнӑ стена ҫинче чӗтренсе выляса тӑрать.

В печи жарко горели длинные плахи дров, и отраженное на серой стене пекарни пламя их колебалось и дрожало, точно беззвучно рассказывало о чем-то.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

— Чустана вӑрах тытнӑ! — тесе, вӑрӑм мӑйӑхне шӑртлантарса, хулӑн та тем пирки яланах йӗпе тутине чаплаттарса кӑшкӑратчӗ вӑл.

— Передержал тесто! — кричал он, оттопыривая свои рыжие длинные усы, шлепая губами, толстыми и всегда почему-то мокрыми.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.