Шырав

Шырав ĕçĕ:

Садра (тĕпĕ: сад) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӑл тек садра тӑрмашрӗ, унта йывӑҫсем ҫинчи типӗ ҫулҫӑсене касрӗ, ҫумкурӑксене ҫумласа ҫӗр тӑрӑх тимӗр шапа пек упаленчӗ, хутланса, кӗлеткипе типсе пычӗ, ҫынсемпе хуллен, вӗсене питӗ кирлӗ вӑрттӑн япаласем ҫинчен каласа панӑ пек, калаҫрӗ.
Шевырялся в саду, срезывая сухие сучья с деревьев, черепахой ползал по земле, выпалывая сорные травы, сморщивался, подсыхал телом и говорил с людями тихо, точно рассказывая важные тайны.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Артамонов чӳрече патне пычӗ, — садра Тихон Вялов тӑнӑ, вӑл, куҫне ҫӳлелле ҫӗклесе, темле хӗрачана улмуҫҫи ҫине тӗллесе кӑтартнӑ.
Артамонов подошёл к окну, — в саду стоял Тихон Вялов и, задрав голову, указывал пальцем на яблоню какой-то девчонке.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Артамонов садра уҫӑлса ҫӳрекелерӗ, унтан хапхаран урамалла тухрӗ.
Артамонов погулял в саду, вышел за ворота.

Шӑллӗ ун патне ӗнер садра курнӑ сӑн-питпех, ҫавӑн пекех ютшӑнса, ҫилленнӗ пек, урлӑ-пирлӗ, аялтан ҫӳлелле пӑхса пырса кӗчӗ.
Брат пришёл к нему таким, как он видел его вчера, в саду, с тем же чужим и злонамеренным взглядом вкось и снизу вверх.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Павел Никонов вырӑнне Мирон йышӑнчӗ, тӑвансем пӗр-пӗринчен уйрӑлма та пӗлмеҫҫӗ, темелле, аллисемпе сулкаласа, вӗсем вӗҫӗмсӗр темӗн ҫинчен калаҫаҫҫӗ; вӗсем садра, беседкӑра, пӗрле вӗренеҫҫӗ, пӗрле вулаҫҫӗ.
Павла Никонова заменил Мирон, братья почти не разлучались, неистощимо разговаривая о чём-то, размахивая руками; вместе учились, читали, сидя в саду, в беседке.

Сад кӗтессинче Тихон Вялов тӑрмашать, вӑл ҫӗре ӳкнӗ ҫулҫӑсене кӗреплепе пуҫтарать; садра кичем, ҫемҫен кӑштӑртатакан сасӑсем илтӗнеҫҫӗ; йывӑҫсем хыҫӗнче фабрика мӑкӑртатать, кӑвак тӗтӗм таса сывлӑша ерипен варалать.
В углу сада возился Тихон Вялов, сгребая граблями опавшие листья, печальный, мягкий шорох плыл по саду; за деревьями ворчала фабрика, серый дым лениво пачкал прозрачность воздуха.

Унта, садра, тусан ларнипе шупкаланнӑ йывӑҫсен вӗри сулхӑнӗнче чей ӗҫеҫҫӗ.
Там, в саду, пили чай под жаркой тенью деревьев, серых от пыли.

Каҫхи апат хыҫҫӑн садра, сирень йывӑҫӗсем хушшинче, Наталья пӳлӗмӗн чӳречисем патӗнче ларнӑ чухне Никита Петр шухӑша кайса каланине илтрӗ:
После ужина, сидя в саду, в зарослях сирени, под окном Натальиной комнаты, Никита услыхал над головою своей задумчивые слова Пётра:

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Садра тӗнчери мӗнпур чӗрчунсене йӗкӗлтенӗ пек, шӑнкӑрчсем хӑйсен хитре юррине шӑрантараҫҫӗ.
В саду бормотали скворцы, передразнивая всё на свете.

Ашшӗ выртакан тата Никитӑпа ватӑ хӗрарӑм-манах пӗр-пӗринпе ылмашса, хурлӑхлӑ сасӑпа псалтырь вуласа ларакан пӳлӗме пырса кӗрсен, вӑл ытлашши тата вырӑнсӑр хытӑ калаҫрӗ; Петр ашшӗн пичӗ ҫине вӑл темӗн каласса кӗтнӗ пек пӑхрӗ, васкаса сӑхсӑхрӗ, вара пӗр-икӗ минут тӑнӑ хыҫҫӑн шӑппӑн тухса кайрӗ, унтан унӑн патвар кӗлетки садра, картишӗнче мӗкӗлтетни курӑнчӗ, вӑл темскер шыраса ҫӳренӗ пек туйӑнчӗ.
Говорил излишне и неуместно громко, входя в комнату, где лежал отец и, попеременно с Никитой, толстая монахиня выпевала жалобы псалтыр; Пётр вопросительно заглядывал в лицо отца, крестился и, минуты две-три постояв, осторожно уходил, потом его коренастая фигура мелькала в саду, на дворе, и казалось, что он чего-то ищет.

Садалла тухакан чӳрече умӗнче е садра алла ӗҫ тытса ларса, вӑл Тихонпа Никита калаҫӑвӗн уйрӑм сыпӑкӗсене илтет, — вӗсем мунча патӗнчи ҫырла йывӑҫҫисем хушшинче тӑрмашаҫҫӗ, фабрикӑн ҫемҫерех шавӗ витӗр дворникӑн лӑпкӑ сӑмахӗсем илтӗне-илтӗне каяҫҫӗ.
Сидя у окна в сад или в саду с шитьём в руках, она слышит отрывки беседы Тихона с Никитой, они возятся за ягодником у бани, и, сквозь мягкий шумок фабрики, просачиваются спокойные слова дворника.

Артамоновсем, каҫхи апат ҫинӗ хыҫҫӑн, пӑчӑпа аптраса, садра ҫурма ункӑн лартса ҫаврӑннӑ вӗренесем хушшинче чей ӗҫеҫҫӗ; ку йывӑҫсем лайӑх ӳснӗ, ҫапах та вӗсен чӗнтӗрлӗ ҫулҫисем каҫхи тӗттӗмлӗхре сулхӑн пама пултарайман.
Артамоновы, поужинав, задыхаясь в зное, пили чай в саду, в полукольце клёнов; деревья хорошо принялись, но пышные шапки их узорной листвы в эту мглистую ночь не могли дать тени.

Авӑ вӑл — садра кайӑк тытать.
Вот он — птиц ловит в саду.

Садра вӗлтрентӑррисем юрлаҫҫӗ, ҫирӗктӑррисем чӗвӗлтетеҫҫӗ, йывӑҫсен ҫулҫисем пурҫӑн пек чӑштӑртатаҫҫӗ, инҫетрен хула хӗрринчен, кӗтӳҫӗ шӑхлич калани, Ватаракша енчен, фабрика тунӑ ҫӗртен, ҫутӑ шӑплӑхра ерипен ишсе килсе, ҫынсен сассисем илтӗнеҫҫӗ.
Пели зяблики, зорянки, щебетали чижи, тихо, шёлково шуршали листья деревьев, далеко на краю города играл пастух, с берега Ватаракши, где росла фабрика, доносились человечьи голоса, медленно плывя в светлой тишине.

Пӗррехинче, ҫӗрле, вӗсем чӳрече умӗнче пӗр-пӗрне нимӗн чӗнмесӗр, ҫӑлтӑрлӑ пӗлӗт ҫине пӑхса киленсе ларнӑ чухне, садра, мунча патӗнче, ҫынсем тӑрмашни илтӗнчӗ.
И вот однажды, когда они сидели у окна, молча любуясь звёздной ночью, в саду, около бани, послышалась возня.

Садра, картишӗнче, урамра ҫынсем ахӑлтатаҫҫӗ, кулаҫҫӗ, анчах пӑчӑ пӳлӗмре шӑплансах пырать.
В саду, но дворе, на улице хохотали, кричали, а в душной комнате становилось всё тише.

Алексей хӗрсемпе пӗрле, вӗсем садра ӗҫсе ҫиеҫҫӗ.
Алексей — с девицами, они пируют в саду.

Артамонов Петрпа тата Никитӑпа пӗрле садра шӑппӑн калаҫса ларчӗ, сухалне якаткаларӗ, сад тавра, тӳпери кӗренрех пӗлӗтсем ҫине пӑха-пӑха илчӗ.
Артамонов сидел в саду с Петром и Никитой, гладил бороду и говорил негромко, оглядывая сад, щупая глазами розоватые облака:

Садра, ҫӑка айӗнче, Илья Артамонов Гаврила Барский, ҫураҫнӑ хӗрӗн хреснашшӗ Помялов, сӑран тӑвакан пушӑ куҫлӑ Житейкин тата урапасем сутакан Воропонов ҫаврака сӗтел хушшинче пыллӑ сӑра ӗҫеҫҫӗ.
А в саду под липой, за круглым столом, сидят, пьют брагу Илья Артамонов, Гаврила Барский, крёстный отец невесты, Помялов и кожевник Житейкин, человек с пустыми глазами, тележник Воропонов.

Водокачка ҫывӑхӗнчи садра ачасем уйӑх пытанасса виҫӗ сехете яхӑн кӗтсе выртаҫҫӗ.
Недалеко от водокачки ребята часа три пролежали в саду, ожидая, когда луна скроется.

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика