Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шелленипе те юратнипе йӑлтлатсах сиксе илчӗ Ромашовӑн чӗри.

Сердце Ромашова дрогнуло от жалости и любви.

XXII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Халӗ Ромашовӑн, пуҫне чӑрсӑррӑн сулса, унӑн ҫемҫе те вӑйлӑ аллисенчен хӑтӑлма май килчӗ.

Теперь ему удалось упрямым движением головы освободиться от ее мягких и сильных рук.

XXII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашовӑн килне каясси килмерӗ — хӑрушӑччӗ те кичемччӗ унта.

Идти домой Ромашову не хотелось — там было жутко и скучно.

XX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашовӑн сасси ҫукчӗ, сӑмахӗсене вӑл сасӑсӑр, тутисемпе ҫеҫ кӑшкӑрчӗ:

Голоса у Ромашова не было, и он кричал беззвучно, одними губами:

XIX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Бек-Агамалов ӑна шыв ӗҫтеретчӗ, анчах шӑлӗсем Ромашовӑн шӑнӑр туртнӑ чухнехилле чӗтӗретчӗҫ, вӑл вара кӗленчене нехекрен катса илесрен питӗ хӑрарӗ.

Бек-Агамалов поил его водой, по зубы у Ромашова судорожно стучали о края стакана, и он боялся, как бы не откусить кусок стекла.

XIX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашовӑн кӑкӑрӗпе вар-хырӑмӗнче кичем, пӑтранчӑк та тӑн ҫухатнӑ чухнехи пеклӗ ӑшхыппи хытса ларчӗ.

У Ромашова в груди и в животе сделалось тоскливое, противное обморочное замирание.

XIX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашовӑн алли чӗтӗресе кайрӗ, ҫӑварӗнче сивӗ-сивӗ пулса тӑчӗ.

У него задрожали руки и стало холодно во рту.

XVIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашовӑн халӗ ирӗклӗхле хӑй пӗчченнӗн юлнӑ самантсем ытларахчӗ, ҫавӑнпа унӑн пуҫне час та часах тӗрлӗрен шухӑшсем — хӑнӑхман, ӑнланса пӗтермелле мар кӑткӑс шухӑшсем — киле-киле кӗретчӗҫ, калӑпӑр, уйӑх каярах, хӑйне арестленӗ кунхи евӗр, питӗ вӑйлӑн кисрентерсе хӑварнӑ йышшисем.

Теперь, когда у Ромашова оставалось больше свободы и уединения, все чаще и чаще приходили ему в голову непривычные, странные и сложные мысли, вроде тех, которые так потрясли его месяц тому назад, в день его ареста.

XVII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Тӑнсӑрланса ӳкес умӗн пулакан мӑка, ҫӗткеленчӗк туйӑм евӗр, тӑкӑскӑ кӑтӑк евӗр, тӑсмаккӑн сурса, нӑйкӑшса кайрӗ Ромашовӑн кӑкӑрӗпе вар-хырӑмӗнче.

Тупое, раздражающее ощущение, похожее на то, которое предшествует обмороку, похожее на приторную щекотку, тягуче заныло в груди и в животе у Ромашова.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

«Салтак пулас-и-мӗн? — вӗҫсе илчӗ Ромашовӑн канӑҫсӑр тавҫӑру.

«Кажется — солдат? — мелькнула у Ромашова беспокойная догадка.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

«Тытатӑп та, акӑ, халех пырса, Сливӑна питрен нӑчлаттаратӑп, — кӗтмен ҫӗртенех вӗҫсе илчӗ Ромашовӑн пуҫтах шухӑш.

«Вот возьму сейчас подойду и ударю Сливу по щеке, — мелькнула у Ромашова ни с того ни с сего отчаянная мысль.

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашовӑн янахӗ чӗтӗренсе кайрӗ, карланкӑра йӳҫӗ те тӑкӑскӑ пулса тӑчӗ.

У Ромашова затрясся подбородок, а в гортани стало горько и тесно.

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашовӑн урисем хуҫлана-хуҫлана илеҫҫӗ, чӗтӗреҫҫӗ, тӑнлавӗсенче хыттӑн-хыттӑн тапать.

У Ромашова подгибались и дрожали ноги и било в виски.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашовӑн питех те Шурочкӑпа пӗрле каяс килетчӗ, анчах Михин ӑна яланах килӗшнӗ, ҫитменнине, ҫак чипер кӑна ачан тап-таса та ҫап-ҫутӑ куҫӗсем ун ҫинелле йӑлӑнса, тархасласа пӑхаҫҫӗ, ҫаплах татах Ромашов чунӗ ҫав минутра пӗтӗмпех пысӑк та савӑнӑҫлӑ туйӑмпа тулса ларнӑччӗ, — вӑл ӑна хирӗҫлеймерӗ, килӗшрӗ.

Ромашову очень хотелось ехать вместе с Шурочкой, но так как Михин всегда был ему приятен и так как чистые, ясные глаза итого славного мальчика глядели с умоляющим выражением, а также и потому, что душа Ромашова была в эту минуту вся наполнена большим радостным чувством, — он не мог отказать и согласился.

XIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Брем хӑйӗн сухал пуснӑ, ҫӗр шапинчен тунӑ кивӗ куҫлӑхлӑ ырхан та вӑрӑм питне хыҫалалла ҫавӑртӑр тесе, Ромашовӑн икӗ хутчен хыттӑнах ӳсӗрсе илме тиврӗ.

Ромашов должен был два раза громко прокашляться, прежде чем Брем повернул свое худое, бородатое, длинное лицо в старинных черепаховых очках.

XII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Анчах кӗҫӗн офицер ротӑна кая юлса пырсан вара уйрӑммӑнах хаярччӗ вӑл, ӑна йӑлт хӗсӗрлесе лартатчӗ, ҫакна пуринчен ытла Ромашовӑн час-часах тӳсме тиветччӗ.

Но особенно он бывал жесток и утеснителен в тех случаях, когда младший офицер опаздывал в роту, и это чаще всего испытывал на себе Ромашов.

X // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашовӑн питех те чун-чӗререн калаҫас, хӑй тунсӑхӗпе пурнӑҫран йӗрӗнни ҫинчен кама та пулин пӗтӗмпех каласа парас килетчӗ.

Ромашова тянуло поговорить по душе, излить кому-нибудь свою тоску и отвращение к жизни.

IX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Унта Осадчипе Веткин, Ромашовӑн ротӑри юлташӗ, пуҫне йӑвашшӑн та халсӑррӑн ҫеҫ сулкалакан, хӑйне архиерей тесе ӗнентерекен сӗм-ӳсӗр Леха хулӗнчен тытнӑччӗ те алӑк патнелле ӑсататчӗҫ.

Там Осадчий и товарищ Ромашова по роте, Веткин, провожали под руки к выходным дверям совершенно опьяневшего Леха, который слабо и беспомощно мотал головой и уверял, что он архиерей.

IX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Чӳречерен музыкӑн хӑлхана хупласла сассисем кӗмсӗр! те кӗмсӗр! янӑрарӗҫ, ҫине-ҫинех пӗрешкеллӗн чӑнтӑхрӗ курайман тромбон, тӗрӗк параппанӗ вара, калӑн, ниҫта та мар, Ромашовӑн хӑй пуҫӗнчех танкӑр-танкӑр танлатрӗ те пантӑр-пантӑр панлатрӗ.

Из окна неслись оглушительные звуки музыки, с упорным постоянством кашлял ненавистный тромбон, а настойчивые удары турецкого барабана раздавались точно в самой голове Ромашова.

IX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Кӗвӗҫӳ те, темле кулӑшла пӗчӗк хисеплӗх те пурччӗ Ромашовӑн ун тӗлӗшӗпе.

Ромашов почувствовал к нему зависть и какое-то смешное, мелкое уважение.

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.