Шырав

Огнянов

Огнянов Стара планина тӑрӑх виҫӗ кун та виҫӗ каҫ хушши ҫӳрерӗ.
Уже три дня и три ночи скитался Огнянов по Стара-планине.

Огнянов пуҫне ярса тытса кӑварлӑ урам тӑрӑх чупрӗ, туллиех хӗвӗшекен тӗрӗксен хушшине кӗрсе куҫран ҫухалчӗ.
Очертя голову, Огнянов бросился бежать по пылающей улице, кишмя кишевшей свирепыми турками, и скрылся в их толпе.

Шӑпах ҫав вырӑналла Муратлийскисен ҫурчӗ пуррине асне илчӗ Огнянов…
Огнянов вспомнил, что в том месте стоял дом госпожи Муратлийской…

Огнянов Вырлиштницӑ шывӗ патне ҫитиччен тӗттӗм те пулса тӑчӗ.
Было уже совсем темно, когда Огнянов добежал до устья реки Вырлиштницы.

Огнянов тӗлӗнсе кайрӗ.
Огнянов удивился.

— Вӑл сирӗн патӑрта-и? — каллех ыйтрӗ Огнянов.
— Она у вас? — проговорил Огнянов.

Огнянов пӑтранчӑк шыв урлӑ каҫрӗ те ҫав ӗшеннӗ хӗрарӑм патне хашкаса ҫитрӗ.
Огнянов перебрался через мутный поток и пошел навстречу измученной матери.

Огнянов чӗреслетсе ҫӑван ҫумӑр витӗр хирӗҫ пыракан халӑх хушшинче кӗтмен ҫӗртен пӗр паллакан хӗрарӑма курах кайрӗ.
Неожиданно Огнянов разглядел сквозь завесу дождя и узнал среди встречного потока людей одну женщину — первую, кого он узнал в этой сутолоке.

Огнянов ирӗксӗрех пӗшкӗнчӗ те пӗчӗк ачана алла илсе малалла утрӗ.
Огнянов невольно нагнулся, поднял младенца и пошел дальше…

Пӗр чуллӑ сӑрт хӗррипе пӑрӑнса кӗнӗ чух Огнянов ҫырмана ӳкнӗ ачана асӑрхарӗ, юнланса пӗтнӗ ача, чупа-чупа халран кайнӑскер, хӑраса ӑсран каясса ҫитнӗ май, вӑл чӗрене хайӑрса кӑларас пек кӑшкӑрать.
Огибая один утес, Огнянов увидел маленького мальчика, упавшего в реку; обезумевший от страха, обессиленный бегом, окровавленный, он с душераздирающим криком взывал о помощи.

Огнянов кашни ярса пусмассерен ҫакӑн пек ушкӑнсемпе тӗл пулать, хушӑран вӑл ҫӗр ҫинче выртакан ҫурри вилнӗ-ҫурри вилеймен хӗрарӑмсенчен такӑна-такӑна иртет; лешсем пулӑшу кӗтсе акӑш-макӑш кӑшкӑраҫҫӗ те, анчах вӗсене никам та пырса тӑратмасть…
Огнянов на каждом шагу сталкивался с этими смятенными толпами, порой спотыкался о тела упавших на землю выбившихся из сил женщин; они отчаянно вопили о помощи, но никто их не поднимал.

Муратлийскисем пурӑннӑ икӗ хутлӑ ҫурта Огнянов часах шыраса тупрӗ, вӑл Рада пӳлӗмен икӗ чӳречине те палласа илчӗ.
Поискав глазами двухэтажный дом, в котором жила госпожа Муратлийская, Огнянов вскоре нашел его и с трепетом узнал оба окна комнаты Рады.

Огнянов калама ҫук пысӑк хуйха ӳкрӗ.
Невыразимая скорбь отразилась на лице Огнянова.

Огнянов ӑнсӑртран хӑйӗн юнпа вараланнӑ сылтӑм аллине пӑхрӗ те вӑл Кандов юнӗ иккенне асне илчӗ.
Случайно Огнянов бросил взгляд на свою правую руку, запачканную кровью, и понял, что это кровь Кандова.

Огнянов йӗрет.
Огнянов плакал.

Халь ӗнтӗ Огнянов Вырлиштницӑ тӑвӗн чул хушшинчи сулахай хысакӗнче тӑрать, аялта шыв юхса выртать.
Теперь Огнянов стоял в верховьях Вырлиштницы, на левом склоне ущелья, по дну которого протекала река.

Огнянов ҫавӑн чухне инҫетри тусем ҫинчеччӗ.
А в это самое время Огнянов был уже далеко в горах.

Пӑлхавҫӑсем куҫран ҫухалчӗҫ, Христо бай Огнянов окопӗсем патӗнче пулнӑранпа нумай та вӑхӑт иртменччӗ-ха.
И повстанцы скрылись из виду, очевидно, Христо еще недавно был на укреплении Огнянова.