Шырав

Огнянов

Огнянов охнул.

Ҫурта ҫутипе ҫуталнӑ хӑрах куҫӗ унӑн Огнянов тӑракан чӳрече ҫинелле тӳрех пӑхать.
Один его глаз, освещенный отблеском пламени, был устремлен прямо в окно, у которого стоял Огнянов.

Огнянов ҫамкипе сивӗ кӗленчерен сӗртӗнчӗ те тинкеререх пӑхма тытӑнчӗ.
Огнянов прильнул лбом к холодному стеклу и стал всматриваться еще пристальнее.

Ҫак ҫутатнӑ вырӑнта кӑна урайӗнче темӗн сапаланса выртнине асӑрхарӗ Огнянов.
Здесь, в этом слабо освещенном кругу, Огнянов увидел что-то бесформенное, распростертое на полу.

Огнянов ҫавӑнта ҫитсе пӑхасшӑнах пулчӗ, вил тӑприсен хушшипе вӑл сыхланса кӑна утса, чӳрече патне пычӗ те шалалла карӑнса пӑхрӗ.
Толкаемый неодолимым любопытством, Огнянов стал осторожно пробираться между могилами и, подойдя к освещенному окну, заглянул внутрь.

Огнянов тӗттӗме хӑнӑхса ҫитнӗччӗ ӗнтӗ, анчах ӑна сасартӑк пӗр ҫутӑ курӑнса кайрӗ, ҫути ытла ҫутах та мар, йӑлтӑртатса ҫунмасть.
Но вот в ночной темноте, к которой Огнянов уже привык, блеснула неподвижная светлая точка, похожая на глаз.

Кӑштах пӑшӑрханчӗ те Огнянов, чӗри хӗсе-хӗсе илчӗ, ҫак кичем вырӑнтан хӑвӑртрах хӑпса каясси килчӗ унӑн…
Сердце у Огнянова неприятно сжалось; он не мог побороть желания как можно скорее уйти из этого холодного царства тайны и тьмы…

Огнянов шкул патнелле утрӗ, шкулӑн хӗвеланӑҫ енчи хӳми урлӑ сиксе каҫрӗ.
Огнянов направился к училищу и перескочил через ограду двора с западной его стороны.

Ҫак сӑрт тӳпинчен Огнянов Бяла Черквана пӑхрӗ.
С высоты этого холма Огнянов окинул взглядом Бяла-Черкву.

Малтан Огнянов хуланалла пыракан такӑр ҫулпа утрӗ, каҫхи тӗттӗмре часах вӑл кивӗ хуралтӑсем, кӑмака мӑрйисем, йывӑҫсем асӑрхарӗ.
Сначала Огнянов пошел торной дорогой, ведущей в город, и вскоре стал различать в ночной тьме ветхие домишки, печные трубы, плодовые деревья.

Тӗттӗм пулсан, Огнянов Мӑнастир ҫырмин чуллӑ йӑлӑмӗнчен тухрӗ.
Ночной мрак уже спустился на землю, когда Огнянов вышел из темной скалистой долины Монастырской реки.

Бяла Черква пӑлхава ҫӗкленнӗ! — хаваслӑн каласа хучӗ Огнянов.
Мятеж в Бяла-Черкве! — радостно воскликнул Огнянов.

Огнянов инҫетре пӗчӗк шурӑ тӗтӗм ҫӑмхисем пуррине асӑрхарӗ, пӑшал пенӗ чух ҫавӑн пек тӗтӗм пулать, ҫавӑн пек тӗтӗм Бяла Черкван ҫӳлти урамӗсенче курӑнать.
Вскоре Огнянов заметил вдали белые дымки, подобные дыму выстрелов; поднимались они над верхней частью Бяла-Черквы!

Огнянов вара чӑтса тӑраймарӗ.
Тут Огнянов не выдержал.

Огнянов ҫаплах тесе шухӑшларӗ те.
Огнянов так именно и подумал.

Каҫ пуласпа Огнянов юнашарти сӑрт ҫинче темле тӗттӗм япала вӗлкӗшсе тӑнине асӑрхарӗ.
Под вечер Огнянов заметил на соседнем холме что-то темное, колеблющееся, реющее в воздухе.

Огнянов, Кандов пекех, хӑй пурнӑҫӗнче пӗрремӗш хут юратса курнӑ ҫын.
Огнянов, как и Кандов, любил первый раз в жизни.

Тарӑн ыйхӑран вӑраннӑ пекех пулчӗ Огнянов, хӑй аташса кайнине тин кӑна тавҫӑрса илчӗ.
Огнянов словно очнулся от тяжкого сна и понял, что сбился с пути.

Огнянов Стрем айлӑмне палласа илчӗ.
И Огнянов узнал Стремскую долину.