Шырав

Огнянов

Ҫапса вӗлермелле ӑна хӑй ыттисене вӗлерме тытӑниччен! — сасартӑк хӗрсе кайрӗ Огнянов.
Иначе он начнет убивать других! — вспыхнул вдруг Огнянов.

Огнянов пӗтӗмпе ӑнланса илчӗ.
Огнянов понял все.

Анчах хальхинче вӑл, Огнянов каланинчен хӑйне Лалка епле юратса тӑнине илтнӗ хыҫҫӑн, мӗскӗн хӗрӗн пурнӑҫӗ йывӑр килесрен чӗри хӗссе-хӗссе ыратрӗ.
Но сейчас, когда он узнал от Огнянова о чувстве Лалки, сладостно и сильно польстившем его самолюбию, и о грозившей ей беде, сердце его неожиданно сжалось от боли.

— Вӑл тӗрӗс ӗнтӗ, — шухӑша кайрӗ Огнянов, — ҫавна пулах эпӗ те Радӑна качча илейместӗп-ҫке, мӗскӗн тӑлӑх хӗре пур инкек-синкекрен телей кӑтартнӑ пулӑттӑм та, юрамасть ҫав…
— Что правда, то правда, — задумчиво проговорил Огнянов, — потому то и я не женюсь на Раде, хотя мог бы этим избавить бедную сироту от многих тяжких горестей и дать ей счастье…

— Мӗншӗн халиччен ҫураҫмарӑн вара эс? — ыйтрӗ Огнянов.
— Почему же ты не сватался к ней до сих пор? — участливо спросил Огнянов.

— Сан телейне пула-и, инкекне пула-и, вӑл сана чӑнласах юратать, шӑллӑм, пӗр иккӗленмесӗр калатӑп, — терӗ Огнянов ун хутне кӗрсе.
— К твоему счастью или несчастью, оно глубже, чем ты думаешь,это я точно знаю, — сказал Огнянов, участливо глядя на друга.

Огнянов тӗленсе пӑхрӗ ӑна.
Огнянов удивленно посмотрел на него.

Ӗнтӗ ҫакна та асӑнмасӑр хӑварар мар: Мунчо хӑтланчӑшӗ хыҫҫӑн Огнянов темӗн пӑшӑрханса илчӗ, кофейньӑран тухсанах вӑл Соколовран ҫакӑн пек ыйтрӗ:
Впрочем, сейчас Огнянову стало немного не по себе, и, выйдя из кофейни, он спросил доктора:

Шӑпах Огнянов Бяла Черквана килсен пӑлхавлӑ шухӑш пӑтранса кайрӗ-ҫке, халлӗхе хӑй пӗтӗмпе ҫыхӑнса ҫитме кӑна ӗлкӗреймен пуль-ха.
Огнянов приехал в Бяла-Черкву как раз тогда, и тогда же тут началось брожение умов, которому сам он, однако, по-видимому, остался чужд.

Ҫапла шухӑш вӗҫҫӗн шухӑш сыпӑнтара-сыпӑнтара, ҫав Огнянов пӗркун Петканчово урамӗнчи юмахри пек пулса иртнӗ ӗҫпе те ҫыхӑннӑ пулмалла тесе, туйӑм вӗҫҫӗнех сисе пуҫларӗ.
Так, переходя от одного предположения к другому, Стефчов инстинктивно почувствовал, что Огнянов имеет отношение и к таинственному происшествию на Петканчовой улице, которое до сих пор казалось какой-то мистификацией.

Бойчо Огнянов вӑл вӑрттӑн хушамат та пулма пултарать, тесе шухӑшларӗ вӑл, эппин, ҫавӑн пек хушамата сӑлтавсӑрах та йышӑнман пуль-ха, тен, ют ятпах пытанса пурӑнать пуль.
Судя по всему, под именем Бойчо Огнянов скрывается кто-то другой, и скрываться у него есть причины.

Бей хӑй умӗнчех, пуҫлӑх умӗнчех, Огнянов ҫавӑн пек чӑрсӑрланса революци юррине юрласса шухӑша та илмен, ҫавӑнпа вӑл Стефчова ним чухлӗ те шанмарӗ.
Бей не мог допустить, чтобы Огнянов решился петь революционную песню в присутствии начальства, и потому не поверил Стефчову.

Ӗнтӗ виҫе хут ӑна Огнянов тарӑхтармарӗ пуль, миҫе хут унӑн ятне ямарӗ пуль, тавӑрмашкӑн ҫапах та ниҫтан майне ҫитерейменччӗ-ха.
Столько раз уже Огнянов задевал его самолюбие, но отомстить ему никак не удавалось.

Огнянов Стефчова пӑшӑрханса пӑхрӗ, юрать-ха лешӗ кутӑн ҫаврӑнса хӑй кӳршипе темӗн пирки пӑшӑлтататчӗ те, Мунчо мӗн кӑтартнине курмасӑрах юлчӗ; Огнянов кӑштах лӑпланчӗ.
Волнуясь, Огнянов взглянул на Стефчова, но быстро успокоился, заметив, что тот отвернулся и шушукается с соседом, не обращая внимания на Мунчо.

Ҫынсем нимӗн пӗлми тӗлӗнсе пӑхнине Мунчо хӑех асӑрхаса илчӗ пулмалла, вӑл хӑй пултарнӑ таран Огнянов мӗнле лайӑх ҫын иккенне пӗлтересшӗн пулса, пурне те савӑнӑҫлӑн пӑхса ҫаврӑнчӗ, унтан Огнянова пӳрнипе тӗллесе, тата хытӑрах каласа хучӗ: — Русс-и-ан!.. — вӑл ҫавӑнтах аллипе ҫурҫӗрелле сулса кӑтартрӗ, унтан каллех пӳрнипе мӑй каснӑ пек туса сӗркелесе илчӗ.
Мунчо, как видно, заметил общее недоумение и, чтобы лучше объяснить, почему он восхищается Огняновым, окинул все общество торжествующе-тупым взглядом и, показав пальцем на Огнянова, крикнул еще громче: — Русс-и-ан!.. — Потом махнул рукой куда-то в сторону севера и стал еще усерднее пилить себе горло указательным пальцем.

— Пӗлместӗп, — терӗ Огнянов кулкаласа, — пит юратать вӑл мана.
— Не знаю, — ответил Огнянов, улыбаясь, — он меня очень любит.

Огнянов хӑй те тӗлӗнчӗ.
Удивлен был и Огнянов.

Огнянов ҫакна сиссе сӑнран кӑштах улшӑнчӗ, ҫапах та лӑпкӑн каласа хучӗ:
Заметив это, Огнянов немного изменился в лице, но отозвался спокойно:

(Огнянов пурне те: эпӗ ҫав хулара ҫуралнӑ, тесеччӗ.)
(Огнянов говорил, что родился в этом городе).