Шырав

Шырав ĕçĕ:

Обломова (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Обломова пулӑ яшки, Штольца кӗрпе ярса пӗҫернӗ чӑх чӗппи яшки лартса пачӗҫ, кайран хытнӑ чӗлхе лартса пачӗҫ, унтан — така ашӗ.
Обломову подали уху, а ему суп с крупой и вареного цыпленка, потом следовал жесткий язык, после баранина.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Калӑп, эпӗ урӑхла Обломова пӗлместӗп тейӗп! — пӳлчӗ ӑна Штольц кӑмӑлӗ хытӑ ҫемҫелнипе.
— Скажу, что другого Обломова не знаю! — перебил его глубоко тронутый Штольц.

— Апатланать! — хӑраса ӳксе каларӗ Агафья Матвеевна Обломова.
— Обедать будет! — повторила в страхе Агафья Матвеевна Обломову.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫапах вӑл ҫак пурнӑҫа юратать: хура куҫҫулӗ юхтарать пулин те, канӑҫа пӗлмест пулин те, вӑл ӑна ӗлӗкхи лӑпкӑ пурнӑҫпа улӑштарас ҫук; ун чухне вӑл Обломова пӗлменччӗ, сиксе вӗрекен, ҫатӑртатса ҫунакан кастрюльсем, ҫатмасем, чӳлмексем таврашӗнче хуҫаланатчӗ, Акулинӑна, дворнике ӗҫ хушатчӗ.
Но она любила эту жизнь: несмотря на всю горечь своих слез и забот, она не променяла бы ее на прежнее, тихое теченье, когда она не знала Обломова, когда с достоинством господствовала среди наполненных, трещавших и шипевших кастрюль, сковород и горшков, повелевала Акулиной, дворником.

Агафья Матвеевна ахахне каялла тӳлесе илчӗ, фермуаршӑн, кӗмӗлшӗн, салопшӑн процент укҫа тӳлерӗ, каллех Обломова спаржа, пӑчӑр пӗҫерсе пачӗ, ячӗшӗн кӑна унпа кофе ӗҫкелерӗ.
Она выкупила жемчуг и заплатила проценты за фермуар, серебро и мех, и опять готовила ему спаржу, рябчики, и только для виду пила с ним кофе.

Анчах кайран «заведенире» ку ӗҫе кумӗпе сӳтсе яврӗ те ҫапла шут турӗ: йӑмӑкӗпе Обломова капла пӑрахма юрамасть, Штольц патне ҫитме пултарӗ, лешӗ персе ҫитӗ те тӗрӗслӗ, вара, кам пӗлес, мӗн те пулин улӑштарӗ, парӑма шыраса илме те ӗлкӗреймӗн, ахальтен мар ӗҫӗ «саккунлӑ»: нимӗҫе ӑна улталаймӑн.
Но потом, обдумав дело с кумом в заведении, решил, что так покидать сестру и Обломова нельзя, что, пожалуй, дойдет дело до Штольца, тот нагрянет, разберет и, чего доброго, как-нибудь переделает, не успеешь и взыскать долг, даром что «законное дело»: немец, следовательно, продувной!

Кайран, ялтан укҫа килсен, кил хуҫи арӑмӗн пиччӗшӗ, ун патне пырса, ӑна ҫапла пӗлтерчӗ: тупӑшран укҫа хальтерех пама тытӑнсан, Обломова ҫӑмӑлтарах пулӗччӗ; пӗр виҫӗ ҫултан вара парӑма татма пулать; анчах пама срок ҫитсен, документ тӑрӑх шыраса илме тытӑнсан, Обломов ялне сутса яма тивет, мӗншӗн тесен Обломовӑн укҫи ҫук, пуласси те курӑнмасть, терӗ.
Потом, когда он получил деньги из деревни, братец пришли к нему и объявили, что ему, Илье Ильичу, легче будет начать уплату немедленно из дохода; что года в три претензия будет покрыта, между тем как с наступлением срока, когда документ будет подан ко взысканию, деревня должна будет поступить в публичную продажу, так как суммы в наличности у Обломова не имеется и не предвидится.

Анчах вӑл хӑйшӗн мар, хӑйӗн кофишӗн те мар ассӑн сывлать, хуҫалӑхра хытӑ тӑрӑшма, корица тӳме, соус ӑшне ваниль яма, ҫӑра хӑйма тума май ҫукшӑн мар, акӑ мӗншӗн кулянать: иккӗмӗш ҫул ӗнтӗ Илья Ильич ҫав ҫимӗҫсене тутанмасть; ун валли кофе чи лайӑх магазинтан пӑтӑн-пӑтӑн илмеҫҫӗ, пӗчӗк лавккаран вунӑ пуслӑх туянаҫҫӗ; хӑйма ҫав лавккаранах илеҫҫӗ, ӗлӗкхилле чухонка килсе памасть; Агафья Матвеевна Обломова ирсерен сӗтеклӗ котлет лартса параймасть, лавккара йӑванса выртнӑ ветчинапа ӑшаланӑ ҫӑмарта лартса парать.
Но не о себе, не о своем кофе вздыхает она, тужит не оттого, что ей нет случая посуетиться, похозяйничать широко, потолочь корицу, положить ваниль в соус или варить густые сливки, а оттого, что другой год не кушает этого ничего Илья Ильич, оттого, что кофе ему не берется пудами из лучшего магазина, а покупается на гривенники в лавочке; сливки приносит не чухонка, а снабжает ими та же лавочка, оттого, что вместо сочной котлетки она несет ему на завтрак яичницу, заправленную жесткой, залежавшейся в лавочке же ветчиной.

— Сӑмах Илья ҫинчен мар, урӑххи ҫинчен пулсан, эпӗ шӳтлемен те пулӑттӑм, — тӳрре тухма тӑрӑшрӗ Штольц: — ун чухне сан йӑнӑшу… инкек патне илсе ҫитернӗ пулӗччӗ: анчах эпӗ Обломова пӗлетӗп…
— Я бы и не шутил, если б дело шло не об Илье, а о другом, — оправдывался он, — там ошибка могла бы кончиться… бедой: но я знаю Обломова…

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тата хӑвӑра юратни хур пулнине, Обломова ҫӑлма май килменнине, кӑштах йӗрес йӑлӑра аса илӗр-ха… йӗрмелӗх мӗн чухлӗ сӑлтав!
К этому прибавьте обманутое самолюбие, неудавшуюся роль спасительницы, немного привычки… сколько причин для слез!

Обломова!
Обломова!

— Урӑххине мар, Обломова савнӑ пулсанччӗ?
— Если б Обломова, а не другого!

— Кунта темле йӑнӑш пур; эсир хӑвӑра, Обломова, е, юлашкинчен, юратӑва ӑнланман.
— Тут есть что-то: вы не поняли себя, Обломова или, наконец, любви!

— Обломова! — тепӗр хут каларӗ Штольц.
— Обломова! — повторил он вновь.

— Обломова! — терӗ вӑл тӗлӗнсе.
— Обломова! — повторил он в изумлении.

— Обломова.
«Обломова!»

Ольга хӑйне тӳрре кӑларма та пултарӗччӗ: эпӗ Обломова ҫӑлма пикентӗм, сӳнекен ҫынна чӗртем те унран пӑрӑнса каям тесе, ӑна юлташла илӗртрӗм, теме пултарӗччӗ.
Ольга могла бы благовиднее представить дело, сказать, что хотела извлечь Обломова только из пропасти и для того прибегала, так сказать, к дружескому кокетству… чтоб оживить угасающего человека и потом отойти от него.

Вӑл Обломова юратнӑ, ҫав юрату сӳнсен, пурнӑҫ чечекӗ те ӗмӗрлӗхех шаннӑ!
Она любила Обломова, и любовь эта умерла, цвет жизни увял навсегда!

Унта вулакана паллӑ ҫынсем тӗл пулаҫҫӗ, Штольц вӗсем ҫинчен мӗн пӗлнине Обломова, темӗнле шутпа, йӑлтах пӗлтермерӗ, тен, Обломов та, темӗнле шутпа, вӗсем ҫинчен ыйтса пӗлменрен каламарӗ пулӗ.
Там встретятся знакомые читателю лица, о которых Штольц не все сообщил Обломову, что знал, по каким-нибудь особенным соображениям или, может быть, потому, что Обломов не все о них расспрашивал, тоже, вероятно, по особенным соображениям.

Ку нимӗҫ Обломова та лартатех!
Немец уж втянет его!

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика