Шырав

Шырав ĕçĕ:

Обломова (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ольгӑн, утнӑ май, сӑнӗ улшӑнса пычӗ, сайран та лӑпкӑн сывлама пуҫларӗ те каллех виҫеллӗ утӑмсемпе утса кайрӗ; Хӑй каланӑ «нихҫан та» Обломовшӑн таса тивӗҫлӗх пулнине курчӗ вӑл, ҫавӑнпа та унӑн капланса килнӗ ҫилли хуллен-хулленех сӳрӗлчӗ, вӑл Обломова хӗрхенме пуҫларӗ.
По мере того как она шла, лицо ее прояснялось, дыхание становилось реже и покойнее, и она опять пошла ровным шагом; она видела, как свято ее «никогда» для Обломова, и порыв гнева мало-помалу утихал и уступал место сожалению.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫӑк сӑмахсене каланӑ чухне вӑл Обломова ҫап-ҫуттӑн, тасан курӑнчӗ.
Она показалась Обломову в блеске, в сиянии, когда говорила это.

Ольга аллинчи карҫинккене уҫрӗ те ҫыру кӑларса Обломова пачӗ.
Она открыла рабочую корзинку, вынула письмо и подала ему.

— Ращана ҫити атьӑр, — терӗ вӑл, карҫинккине Обломова йӑттарса; хӑй зонтикне сарса ячӗ, платьине тӳрлетрӗ те утса кайрӗ.
— Пойдемте до рощи, — сказала она, давая ему нести корзинку, сама распустила зонтик, оправила платье и пошла.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Сонетка, — терӗ Ольга, хӑю тӗркине сӳтрӗ те Обломова тӗрӗ кӑтартрӗ: — барон валли.
— Сонетку, — сказала она, развертывая свиток канвы и показав ему узор, — барону.

Ольга, асап кӑтартакан ытти хӗрарӑмсем пекех, паллах, вӗсенчен каярах е ӑнланмасӑртарах пулин те, Обломова кӑштах асаплантарса йӑпаннӑ пулӗччӗ; хӑшпӗр чух унӑн ҫиҫӗм пек, выляс е юратас килсе каять, чӗнми пулать; анчах пуринчен ытларах та час-часах вал Обломова малтан малалла тӗртет, мӗншӗн тесен вӑл Обломов хӑй тӗллӗн пӗр утӑм та тӑвас ҫуккине, ӑна Ольга ӑҫта хӑварнӑ, вӑл ҫавӑнтах тӑрассине пӗлет.
Ольга, как всякая женщина в первенствующей роли, то есть в роли мучительницы, конечно, менее других и бессознательно, но не могла отказать себе в удовольствии немного поиграть им по-кошачьи; иногда у ней вырвется, как молния, как нежданный каприз, проблеск чувства, а потом, вдруг, опять она сосредоточится, уйдет в себя; но больше и чаще всего она толкала его вперед, дальше, зная, что он сам не сделает ни шагу и останется неподвижен там, где она оставит его.

Вӑл хӑй Обломова тыткалама пултарни ҫинчен шухӑшласа пӑхрӗ те, ӑна ҫак власть килӗшрӗ: хускалмасӑр выртакан кӳлле ҫутӑ парса тӑракан ҫӑлтӑр пек пулӗччӗ вӑл Обломовшӑн.
Она мигом взвесила свою власть над ним, и ей нравилась эта роль путеводной звезды, луча света, который она разольет над стоячим озером и отразится в нем.

Анчах вӑл ҫакна лайӑх туять: ҫакӑн ҫинчен кӑшт систерсенех, Ольга ун ҫине тӗлӗнсе пӑхӗччӗ, унтан сиввӗн калаҫӗччӗ, тен, вӑл пачах Обломова хисеплеме пӑрахӗччӗ.
Но он чувствовал, что малейший намек на это вызовет у ней взгляд удивления, потом прибавит холодности в обращении, может быть, и совсем пропадет та искра участия, которую он так неосторожно погасил в самом начале.

Ольга сӑнӗ ӗлӗк ҫакӑнта ҫӳренӗ чухнехи пек мар, урӑхла; юлашки хут уйрӑлнӑ чухне вӑл ҫаплаччӗ, Обломова вӑл ҫав тери пӑшӑрхантарнӑччӗ.
У ней лицо было другое, не прежнее, когда они гуляли тут, а то, с которым он оставил ее в последний раз и которое задало ему такую тревогу.

Барон, кӑмӑллӑн тӑрса, Обломова пуҫ тайрӗ.
Барон вежливо встал и поклонился ему.

Вӑл Обломова ӗлӗкхи пек тинкерсе сӑнамарӗ.
Взгляд ее не следил за ним, как прежде.

Обломова каллех пӗрре вӗрилетсе, тепре шӑнтса пӑрахрӗ.
Обломова опять стало кидать в жар и холод.

Штольц каяс умӗн Ольгӑна мӗн каланине те илтрӗ инкӗшӗ: «Обломова ҫывӑрма чар, асаплантар, хӗсӗрле, тӗрлӗрен ӗҫ хуш — тыткала ӑна, — терӗ Штольц. — Обломова куҫран ан ҫухат, час-часах хӑвӑр пата чӗн, уҫӑлма ертсе ҫӳре, вӑл ют ҫӗршыва каймасан, ӑна пур майпа та хускат», вӗрентсе хӑварчӗ вӑл.
Притом тетка слышала, как Штольц накануне отъезда говорил Ольге, чтоб она не давала дремать Обломову, чтоб запрещала спать, мучила бы его, тиранила, давала ему разные поручения — словом, распоряжалась им. И ее просил не выпускать Обломова из вида, приглашать почаще к себе, втягивать в прогулки, поездки, всячески шевелить его, если б он не поехал за границу.

Обломова Ольгӑпа паллаштарнӑ чух вӑл ҫак тӗллеве ҫеҫ асра тытрӗ.
Вот весь результат, которого он добивался, знакомя друга своего с Ольгой.

Штольц Обломова ҫак ҫемьепе акӑ мӗншӗн паллаштарчӗ: кунта пур йӗрке те ҫирӗп, кунта апат хыҫҫӑн ҫывӑрса илме мар, пӗр урине теприн ҫине хурса ларма та юрамасть, яланах таса тумланас пулать, мӗн калаҫнине астуса юлас пулать — пӗр сӑмахпа каласан, тӗлӗрсе кайма та йӗркерен тухма та юрамасть, кунта пӗрмай хальхи пурнӑҫ ҫинчен хавхалануллӑ калаҫу пырать.
Последний хотел познакомить своего приятеля в таком доме, где все было немного чопорно, где не только не предложат соснуть после обеда, но где даже неудобно класть ногу на ногу, где надо быть свежеодетым, помнить, о чем говоришь, — словом, нельзя ни задремать, ни опуститься, и где постоянно шел живой, современный разговор.

Вӑл, Обломова инкӗшӗпе пӗрле хӑварса, малалла иртрӗ те тӳрех хӑй пӳлӗмне кӗрсе кайрӗ.
Она пошла вперед, оставила его с теткой и прямо прошла в свою комнату.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл хӗп-хӗрлӗ пулчӗ — ҫапла, Обломова вырӑнтан хускатма пӗтӗм вӑйран тӑрӑшрӗ.
Она сильно покраснела — да, всеми силами старалась расшевелить его.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга вара Обломова мӗнле тӗл пуласси, тӗлпулу мӗнле пулса иртесси ҫинчен ҫеҫ шухӑшларӗ: хӑйсен хушшинче ним те пулман пек шарламасӑр ирттерсе ямалла-и, мӗн те пулин каламалла-и?
Ольга затруднялась только тем, как она встретится с ним, как пройдет это событие: молчанием ли, как будто ничего не было, или надо сказать ему что-нибудь?

Именни, намӑс курни е, хӑй калашле, «намӑса» ҫухатни Обломова хӑй туйӑмне ӑнланса илме, Ольга уншӑн кам пулнине тавҫӑрса илме кансӗрлерӗ.
Чувство неловкости, стыда, или «срама», как он выражался, который он наделал, мешало ему разобрать, что это за порыв был; и вообще, что такое для него Ольга?

Ольга хӑйӗн мӗн тумаллине пӗлмерӗ, ҫавӑнпа та Обломова курсан, сӑмах хушмарӗ.
Она не знала, как поступить ей, и оттого молчала, когда встречалась с Обломовым.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика