Шырав

Натка

…Каллех ӗнтӗ темӗскер пулчӗ пулмалла, мӗншӗн тесен тӗлӗнсе кайнӑ Натка каялла чакрӗ, каллех ҫывхарса пычӗ те, Алькӑна питӗнчен пӑхса илсе, сасартӑк кӑвак карап мӗнле ишни ҫинчен инҫетрен юрра уҫҫӑнах илтрӗ…
И, очевидно, опять что-то случилось, потому что поражённая Натка отступила назад, подошла снова и, заглянув Альке в лицо, вдруг ясно услышала далёкую песенку о том, как уплыл голубой кораблик…

Таҫта кӗтесрен Натка хирӗҫ чупса тухрӗ.
Из-за поворота навстречу выбежала Натка.

Ҫапах та Натка таҫта тытӑнса тӑнӑ.
Однако Натка где-то задерживалась.

Натка паян пушаннӑ, мӗншӗн тесен отряд вожатӑйӗ Корчаганов пӗтӗмпех сывалса ҫитсе отряда таврӑннӑ.
Натка сегодня была свободна, потому что совсем выздоровел и вернулся в отряд вожатый Корчаганов.

— Ӑҫта? — чӑтаймасӑр хӑвӑрт ыйтрӗ Натка.
— Где? — не сдержавшись, быстро спросила Натка.

— Пӗлетӗн-и Натка? — терӗ савӑнӑҫлӑн Алька ун ҫумнерех ҫыпҫӑнса.
— А знаешь, Натка? — прижимаясь к ней, радостно сказал Алька.

Натка ӑна ерипен ҫӑмӑл ҫывӑратакан юрра, ӑна вӑл пит пӗчӗк чухне амӑшӗ юрласа кӑтартнӑ юрра, юрласа пачӗ.
А Натка вполголоса пела ему простую, баюкающую песенку, ту самую, которую пела ей мать ещё в очень глубоком, почти позабытом детстве:

Натка унӑн кровачӗ ҫине ун патне ларчӗ, ӑна одеялпа чӗркерӗ те хӑйӗн алли ҫине илсе тытса ларчӗ.
Натка присела к нему на кровать, закутала в одеяло и взяла его на руки:

Ҫывӑрах, Алька, ҫывӑр, — хӑвӑрт калаҫма пуҫларӗ Натка, мӗншӗн тесен Алькӑн куҫӗсем темӗскер пит йӑлтӑртата пуҫларӗҫ.
Спи, Алька, спи, — быстро заговорила Натка, потому что глаза у Альки что-то уж очень ярко заблестели.

Астӑватӑн-и, Натка, пирӗн халлапри пекех вӗт? — хавассӑн калать вӑл.
Помнишь, как в нашей сказке, Натка? — живо продолжал он.

Тӗлӗнмелле, чӑнах, Натка.
Чудно, правда, Натка?

Ҫывӑрах, ачам! — терӗ ӑна Натка.
Спи, малыш! — накинулась на него Натка.

Амӑшӗ пӑшӑрханнӑ, Наткӑна иртерех таврӑнма хытӑ тархасланӑ, Натка кайма килӗшсен ӑна та ҫемйипе пӗрлех ярасси ҫинчен ашшӗ хула комитетӗнче калаҫса татӑлни ҫинчен пӗлтернӗ.
Мать волновалась, горячо просила Натку приехать пораньше и сообщала, что отец уже сговорился с горкомом, и если Натка захочет, то и её отпустят вместе с семьёй.

Натка ӑна хывӑнтарчӗ, вырттарчӗ те, лампа абажурне тутӑрпа хупласа, паян тин илнӗ иккӗмӗш ҫырӑва вулама тытӑнчӗ.
Натка раздела его, уложила и, закрыв абажур платком, стала перечитывать второе, только что сегодня полученное письмо.

— Ганин! — терӗ хӑюлланса ҫитсе Натка.
— Ганин! — набравшись решимости, спросила Натка.

Грузовик вырӑнтан тапранчӗ те Сергейпе Натка хыҫалтан утрӗҫ.
Грузовик двинулся, а Сергей и Натка пошли сзади.