Шырав

Настенька

Анчах сасартӑк: куратӑп: вӑл кӗчӗ те мана чуптума пуҫларӗ: «Настенька, манпа пурӑнас килмест-и санӑн?» — тет.
Только вдруг вижу, он вошел, и бросился меня целовать, и говорит: «Настенька, хочешь со мною жить?»

Ҫак сӑмахсем мана ҫав тери савӑнтарчӗҫ, ман куҫсенчен куҫҫуль тапса тухрӗ; «Мӗн пулчӗ сире, Настенька?» — терӗ те вӑл мана чуптурӗ.
И эти слова, что он назвал меня честною девушкою, так меня обрадовали, что я залилась слезами; а он стал говорить: «Что это с вами, Настенька?» — и поцеловал меня.

«Куратӑр-и, Настенька, туйӑмсӑр мар эпӗ», — терӗ вӑл.
А он сказал: «Вот видите, Настенька, я не бесчувственный».

Унтан вара, эпӗ ӑна тӳлесе татнӑранпа пӗр уйӑха яхӑн иртнӗ хыҫҫӑн, вӑл мана каларӗ: «Вӑт, Настенька, халӗ эсир мана килӗшме пуҫларӑр», терӗ.
А потом, с месяц после того, как я с ним расплатилась, он тоже сидел у меня и сказал: «Вот теперь, Настенька, вы мне стали нравиться».

— «Настенька!»
«Настенька!»

Тӗрӗс-и, Настенька?
Верно, Настенька?