Шырав

Шырав ĕçĕ:

Лятьевский (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Лятьевский хулпуҫҫийӗсене сиктерсе илчӗ.
Лятьевский пожал плечами:

I сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Кравать ҫинче сӑмах чӗнмесӗр, ним шутламан пек выртакан Лятьевский ҫӗкленчӗ, ҫара урисене урайнелле усрӗ, аллисене шӑтӑртаттарса, карӑнса илчӗ те пӗртен-пӗр куҫӗпе мӗл пӑхрӗ.
Молча и с безразличным видом лежавший на кровати Лятьевский привстал, свесил босые ноги, с хрустом потягиваясь, угрюмо сверкнул единственным глазом.

Кӑнтӑрла Половцев та, Лятьевский те килтен тухман; хӑйсен ирӗкӗпе хупӑнса ларнӑскерсене хӑйпӑтса кӑларнӑ урай хӑми айне тула тухма цинк витре лартса панӑ.
Днем ни Половцев, ни Лятьевский не выходили из дому; парашу добровольным узникам заменяло стоявшее под оторванной половицей оцинкованное ведро.

… Пӗчӗк пӳлӗмрен хайхисем калаҫни илтӗнчӗ, ӳсӗркелесе илсе, тӑрӑхласа кулса та чӗрене тивмелле йӗкӗлтесе, Лятьевский ҫапла калать:
…Из горенки слышался разговор; покашливая, насмешливо и едко говорил Лятьевский:

40-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

«Половцевпа Лятьевский чикӗ урлах каҫса кайрӗҫ пулмалла», — шухӑшларӗ Яков Лукич, ҫакӑн хыҫҫӑн вара совет влаҫне сирсе ывӑтма май килменшӗн калама ҫук хытӑ тарӑхни ҫумне чуна лӑплантаракан савӑнӑҫ, канлӗ туйӑм килсе хутшӑнчӗ: ҫак вӑхӑтран пуҫласа Яков Лукичӑн пӗр хуйхӑ-суйхӑсӑр пурӑнас пурнӑҫне нимӗнле инкек те хӑратмасть.
«Видно, Половцев и Лятьевский махнули через границу», — думал Яков Лукич, и к острому сожалению о том, что не пришлось стряхнуть Советскую власть, примешивалась спокоящая радость, довольство: отныне уж ничто не грозило благополучному существованию Якова Лукича.

38-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Яков Лукич хӑнасене кӗҫӗн алӑкран тухсах ӑсатса ячӗ, чунӗ ҫав тери ҫӑмӑлланса юлнине туйса, хапхине сӑлӑп хучӗ, сӑх-сӑхса илчӗ те Лятьевский парса хӑварнӑ хут укҫасене канӑҫсӑррӑн кӗсйинчен туртса кӑларчӗ, вӗсем миҫешер тенкӗлӗх пулнине пӗлме хӑтланса, тул ҫутӑлас умӗнхи ӗнтрӗкре чылайччен ҫав укҫасем ҫине тинкерсе тӑчӗ; кусем суя укҫасем мар-ши тесе, вӗсем епле кӑпӑртатнине хыпашла-хыпашла пӑхрӗ.
Яков Лукич проводил гостей за калитку, с чувством огромного облегчения запер ворота на засов, перекрестился и, озабоченно вынув из кармана полученные от Лятьевского деньги, долго в предрассветном сумеречье пытался разглядеть, какого они достоинства, и на ощупь, по хрусту определить, не фальшивые ли.

27-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Лятьевский картишне тухсан тин Яков Лукичпа сывпуллашрӗ, ун аллине икӗ хут укҫа тыттарчӗ.
Лятьевский уже на базу простился с Яковом Лукичом, сунул ему в руку две бумажки.

Лятьевский, куҫӗсене ялкӑштаркаласа, маузерне тасатать, пӑшал ҫӑвӗпе сӗрсе хунӑ пайӗсене питӗ пӗлсе, вӑрт-варт тыткаласа вырнаҫтара-вырнаҫтара лартать.
Лятьевский, посверкивая глазом, чистил маузер, собирал точными, быстрыми движениями смазанные ружейным маслом части.

Вӑл пӗчӗк пӳлӗм алӑкӗ патне ҫывхарнӑ самантра Лятьевский кӑшкӑрса калаҫни илтӗнсе кайрӗ: «Ара ку эпир поражени тӳснине пӗлтерет-ҫке-ха, ӑнланмасӑр!» — тет вӑл.
И когда подходил к дверям горенки, слышал, как Лятьевский крикнул: «Да ведь это же означает наше поражение, поймите!»

— Тен, мухмӑр чӗртмеллеччӗ пуль? — ырӑ тӑвасшӑн пулчӗ Яков Лукич, анчах Лятьевский унӑн пуҫӗ урлӑ таҫталла пӑхрӗ те пат татса каларӗ: — Халӗ ӗнтӗ нимӗн те кирлӗ мар, — терӗ.
— Может, похмелиться есть нужда? — предупредительно спросил Яков Лукич, но Лятьевский глянул куда-то выше его головы, раздельно сказал:

Калаҫнӑ хыҫҫӑн Лятьевский кухньӑна тухрӗ.
После разговора Лятьевский вышел в кухню.

Унӑн вилеслех ҫывӑрасси килет пулмалла, анчах вӑл вӑйпах куҫӗсене уҫрӗ, вӑранайми ӳсӗр ыйхипе ҫывӑрса выртакан Лятьевский ҫине чылайччен пӑхса ларчӗ, унтан: — Нумайранпа ӗҫет-и? — тесе ыйтрӗ.
Ему, видимо, смертно хотелось спать, но он с усилием открыл глаза, долго смотрел на Лятьевского, спавшего непросыпным пьяным сном, спросил: — Давно пьет?

Лятьевский, кунтах-и-ха?
Лятьевский тут?

Яков Лукич, куҫӗсене шӑлкаласа, Лятьевский ячӗпе адресленӗ ҫырӑва алла илчӗ.
Яков Лукич, протирая глаза, взял адресованное Лятьевскому письмо.

23-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Лятьевский конверчӗ ҫине: «П. васкавлӑ» тесе ҫырнӑ ҫырӑва илсе вуласа тухрӗ те кухньӑра ҫывӑрса выртакан Яков Лукича пырса вӑратрӗ:
Лятьевский прочитал письмо, с пометкой на конверте: «В. срочно», — разбудил спавшего в кухне Якова Лукича:

Унӑн хӑй епле пӗр вӑхӑтрах, хуторти пӗрлештернӗ хуҫалӑха йӗркелесе ура ҫине тӑратассишӗн ӗҫленипе пӗрлех, ӑна аркатса пымалла пулнӑшӑн чунӗ ыратни ҫинчен ӳпкелешсе каласа парасси килчӗ, анчах Лятьевский ӑна калама памарӗ; шурӑ эрехне ӗҫсе ячӗ те, Яков Лукича урӑх тултарса памасӑрах, ҫапла ыйтрӗ:
Ему захотелось пожаловаться на то, как болеет он душой, одновременно строя и разрушая обобществленное хуторское хозяйство, но Лятьевский не дал ему говорить; выпив водку и больше не наливая Якову Лукичу, спросил:

Лятьевский ҫапла иртӗнсе намӑссӑрланни Яков Лукича пӗтӗмпех хуйӑха ӳкерчӗ.
Нахальство Лятьевского подействовало на него удручающе.

Яков Лукич, ним тума аптӑранине пула, пирус тытрӗ те ӑна Лятьевский шӑрпӑкӗнчен тивертнӗ хыҫҫӑн тин кухньӑна кӗрсе тӑчӗ.
Яков Лукич так растерялся, что взял папироску и только тогда вошел в кухню, когда закурил от спички Лятьевского.

Яков Лукич пӗр сӑмах чӗнмесӗрех кухньӑналла ура ярса пуснӑччӗ, анчах алӑк янаххи урлӑ каҫнӑ самантра ӑна Лятьевский хуса ҫитрӗ те, хулпуҫҫинчен ҫапса илсе, ҫапла пӑшӑлтатрӗ:
Яков Лукич, слова не молвя, шагнул было в кухню, но Лятьевский нагнал его уже у порога, хлопнул по плечу, шепнул:

Лятьевский ларма-тӑма пӗлмест, ҫар ҫынни пек ӑна-кӑна уясах тӑмасть.
Лятьевский оказался человеком непоседливым и по-военному бесцеремонным.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика