Шырав

Шырав ĕçĕ:

Володьӑн (тĕпĕ: Володя) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Володьӑн ку таранччен мӑнаҫлӑн ялтӑракан куҫӗсем хупӑнчӗҫ, куҫхаршисем сасартӑк туртӑнкаласа илчӗҫ, пит-куҫӗ тӗнсӗмленсе кайрӗ; Петропавловский ирӗксӗрех ача ҫумнерех куҫса ларчӗ, аллине унӑн хулпуҫҫийӗ ҫине хучӗ.
У Володи потемнело лицо и так дернулись брови над опустившимися внезапно только что горделиво блестевшими глазами, что Петропавловский невольно подсел ближе и положил Володе руку на плечо.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Володьӑн кӗтсе ларма чӑтӑм ҫитеймерӗ.
Володя не мог больше вытерпеть ожидания.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Вӑл аран илтӗнмелле калаҫни те, хӑйне пит сыхлануллӑн тыткалани те, тӗттӗмлӗхе кӑшт ҫеҫ ҫутатакан кӑвак ҫутта курни те, фашистсем таптакан ҫӗр ҫывхарнине туйни те Володьӑн чунне сивӗтсе ячӗ.
И от того, что говорил он теперь еле слышно, а держался очень сторожко, и от неверного света, слегка размывавшего темноту, и от сознания того, что уже совсем близко земля, по которой ходят фашисты, у Володи стало как-то очень зябко на душе.

Володьӑн, чӑнах та, кӑранташпа хут татӑкӗ пулнӑ.
У Володи, правда, нашелся карандаш и лоскуток бумаги.

Володьӑн ирӗксӗрех ҫухалма тиврӗ.
И Володе пришлось исчезнуть.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Володьӑн куҫӗ ҫурма-тӗттӗме хӑнӑхса ҫитрӗ; унтан вӑл утӑ тултарнӑ тӳшек, тирпейсӗр чул сентре пекки курчӗ.
Володя, глаза которого постепенно привыкли к полумраку, разглядел что-то вроде неуютной каменной лежанки, а на ней большой матрац-сенник.

Йӗри-тавра самантлӑха сӗм-тӗттӗм, ним курӑнми пулсан, Володьӑн чӗри виҫӗ хут картах сикрӗ.
И трижды екнуло в груди у Володи, когда лишь на мгновение все вокруг становилось непроглядно черным.

Подвалти йӳҫӗхнӗ, пӑчӑ сывлӑш пуҫ тӗлӗнче, кӗҫех йӑтӑнса анас пек тӑракан ҫӗр хулӑнӑшне туйни, Володьӑн ӑшне вӑркаттарать.
Кислая духота подвала, ощущение подземелья, жуткое ощущение земной толщи, которая нависла над головой и вот-вот рухнет, удручали Володю.

Иккӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Володьӑн Митридат ҫине чупса кайса, мӗн пулса иртнине шутсӑр пӗлес килчӗ.
Володю очень тянуло сбегать самому на Митридат и узнать, что там произошло.

Ҫимӗҫ пахчинче ӗҫленӗ хыҫҫӑн (унта пионерсем фронтовик ҫемйисене пулӑшнӑ) Володьӑн пӗтӗм ҫан-ҫурӑмӗ, ал-ури сурнӑ.
Володя, у которого все тело и руки ныли после работы на огородах, где пионеры помогали семьям фронтовиков,

Володьӑн пӗтӗм ушкӑнӗ — карапӗсем, илемлӗ «Хӗрлӗ Спартак» линкор таранах, пур эсминецсем, тральщиксем, хупӑран касса тунӑ шыв айӗнче ҫӳрекен кимӗсем, — пурте кирлӗ пулчӗҫ, тарават Володя пурне те ашшӗсем ҫара кайнӑ ачасен шанчӑклӑ аллине пачӗ.
Вся Володина армада — все его корабли, вплоть до великолепного линкора «Красный Спартак», все эсминцы, тральщики, подводные лодки, вырезанные из коры, — все пошло в ход, все отдал щедрый Володя ребятишкам, чьи отцы ушли в армию.

Пӗрремӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Анчах хатӗр моделе сӑнама палӑртса хунӑ кун умӗн Володьӑн отрячӗ тахҫанах кайма пулнӑ экскурсие, Алупкӑна тухса кайрӗ.
Но накануне дня, назначенного для испытания готовой модели, отряд, в который входил Володя, отправился на экскурсию в Алупку.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Тӑватӑ кунтан Володьӑн киле таврӑнмалла.
Через четыре дня Володя должен был возвращаться домой.

Володьӑн витри савӑнӑҫлӑн кӗмсӗртетнӗ, ещӗкӗ ҫӗнтерӳллӗ шакӑлтатнӑ чух Славка Корльков сиксе тӑчӗ те, хӑйӗн ҫинчи ӑшӑ сурӑх тирне сӳсе пӑрахса чипер королевич пулсан, Володя ун ҫине хунар питлӗхӗсене пурне те уҫса, чи вӑйлӑ ҫутӑ пачӗ.
И как только Слава Корольков под торжественный гром Володиного ведра и победный стук его ящика вскочил на сцене, сдирая с себя душную овчину, в предстал перед всеми в образе красавца королевича, Володя, открыв все заслонки в фонаре, дал на него полный свет.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Вӑл хӑйне валли Володя хатӗрлесе хунӑ ҫутӑ пайӑркисем ӑшне путса, хӑйне те ҫав ҫутӑран е тата ҫутӑ ӑшӗнчи ушкӑнӗ-ушкӑнӗпе вӗҫекен асамат кӗперӗ тӗслӗ тусан пӗрчисенчен тунӑ пек, ҫав тери ҫӑмӑл та черченкӗскер, чупса кӗчӗ те, чӗркуҫҫи ҫине ӳксе, Чудищӗн ытла та тискер пуҫне ҫинҫе аллисемпе ыталаса илчӗ, унӑн таса чунне тата ырӑ чӗрине юратма ӗлкӗрнӗскер, хрусталь пек янӑравлӑ, залӑн кашни кӗтессине ян каякан сасӑпа (ҫак сасса илтсен Володьӑн пырӗ кӑтӑкланма пуҫларӗ) кӑшкӑрса ячӗ:
Она вбежала в приготовленный для нее Володей луч, такая легонькая вся, воздушная, словно сама возникла из света и роящихся в нем радужных пылинок, она упала на колени, обняла тонкими руками безобразную голову Чудища, доброе сердце и славную душу которого успела полюбить, и звонким, как хрусталь, отозвавшимся во всех уголках зала голосом, от которого у Володи сразу запершило в горле, закричала:

Декорацисем ҫӑмӑл пирки Володьӑн ӗҫ нумаях пулман: сцена ҫине тинӗсри хӑрушӑ чӗрчун тухсан, сцена хыҫӗнче аслати, ҫатӑртатнӑ саса тумалла, ун ҫине асамлӑ хунарпа тӗрлӗ тӗслӗ ҫутӑ паяркисем — малтан симӗс, унтан хӗрлӗ-кӑвак, хӗрлӗ-хура, пӗтӗмӗшпе илсен, ҫав тери хӑрушла ҫутӑсем памалла пулнӑ.
Так как обходились очень простыми декорациями, то требовалось от Володи немногое: нужно было устроить за сценой гром и треск, когда появится Чудище Морское, и направить на него волшебным фонарем цветной луч — сперва зеленый, потом фиолетовый и багровый, вообще осветить как можно пострашнее…

Володьӑн куҫӗсем ҫав тери хаяррӑн та харсӑррӑн ялтӑртатса илчӗҫ те, кулма юратакансем те каялла чакрӗҫ.
Глаза у Володи сверкнули такой решительной яростью, что самые насмешливые невольно отступили.

Ҫавӑнпа Володьӑн Инҫетри Хӗвелтухӑҫӗнчен таврӑннӑ пограничник вӗсен отрядӗнче калаҫу ирттерет тесе, пионерсене малтанах пӗлтерни ҫинчен тата Ким пиччӗшӗ кайма килӗшмесен, вӗсем ӑна иртсе ҫӳреме те парас ҫукки ҫинчен ирӗксӗрех калама тиврӗ.
Пришлось Володе сознаться в том, что он наобещал своим пионерам выступление пограничника с Дальнего Востока и теперь ему прохода не дадут, если дядя Ким откажется. На дядю и это не подействовало.

Пӗр ҫур минут пулӗ патефонран чӑшӑлтатнӑ сасӑ ҫеҫ илтӗнчӗ, унтан каллех Володьӑн сасси янӑрарӗ:
С полминуты из патефона раздавался лишь один сипящий шорох, но потом опять зазвучал Володин голос:

Пултарулӑх, ӑс-тӑн ҫителӗклӗ пирки, Володьӑн ӗҫӗ, паллах, ӑнса пынӑ.
И дело при его способностях и памяти шло, конечно, на лад.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика