Шырав

Шырав ĕçĕ:

пынӑ (тĕпĕ: пыр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫӗр хуппин ҫинче, тинӗссенчи шывсем тата атмосфера сивӗннӗҫемӗн сивӗнсе пынӑ, талкӑшӗпех хупласа тӑракан Ҫумӑр пӗлӗчӗсенчен атмосфера ерипен тасалса пынӑ.
Поверхность земной коры, вода морей и атмосфера всё более охлаждались, атмосфера постепенно очищалась от сплошных туч.

2. Ҫӗр хытӑ хупӑпа витӗнет // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

Ҫӗр хуппи те, атмосфера та ерипен сивӗнсе пынӑ.
Постепенно остывала и атмосфера.

Ф. Энгельс ҫапла каланӑ: Ҫӗр хӑй аталанӑвӗнче тӑсӑлнӑ та, пӗрӗннӗ те, ҫав тапхӑрсем пӗр-пӗринпе ылмашӑнса пынӑ, тенӗ.
Ф. Энгельс говорил, что Земля в своем развитии и продолжалась, и опиралась, и эти периоды сменялись друг другом.

1. Ҫӗр тата чи авалхи материксем пулса кайни // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

Чӑмӑр Ҫӗр ҫийӗ ерипен сивӗнсе пынӑ: ҫавӑн пек сивӗнсе пынине пула ҫӑмӑлтарах веществосенчен ҫӳхе хупӑ пулса тӑнӑ.
Постепенно поверхность шара-Земли охлаждалась; в результате этого охлаждения образовалась тонкая кора из более лёгких веществ.

Ҫанталӑк сивӗнсе пынӑ пирки тӗтрелӗх ерипен пӗрӗнсе пынӑ, ҫавӑнпа та вӑл тата хӑвӑрт ҫаврӑнма тытӑннӑ.
Из-за похолодания туманность постепенно затухала, и она стала быстро вращаться.

Ҫавӑнпа та ҫӳлӗ тусем ҫине улӑхса пынӑ май эпир чӗрчунсемпе ӳсентӑрансен тӗнчи епле улшӑнса пынине, сивӗрех те сивӗрех ҫанталӑка тӳсекен тискер кайӑксене, вӗҫен кайӑксене, йывӑҫсене, вӗтлӗхсене, чечексене куратпӑр, ӗмӗрхи юрсен чиккинче вара мӑкпа лишайник кӑна тӑрса юлаҫҫӗ.
Поэтому, поднимаясь на высокие горы, мы видим, как меняется животный и растительный мир, как появляются звери, птицы, деревья, кустарники и цветы, свойственные все более холодному климату, пока у границы вечных снегов не останутся только мхи и лишаи.

2. Ӗмӗрхи юрсен тӗнчинче // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

Каярах, культура аталанса пынӑ май, ҫынсем ҫакнашкал ыйтусемпе интересленме тытӑннӑ: тусем мӗнрен тӑраҫҫӗ, материк ҫийӗ тӑрӑх ҫӗршер километра ҫити тӑсӑлакан ҫав тери пысӑк тусене мӗнле вӑй-хӑват ҫӗклентерме пултарнӑ?
Позже, с развитием культуры, стали интересоваться вопросами — из чего состоят горы, какие силы воздвигли эти громады, часто простирающиеся на сотни километров?

Ҫак кӗнеке мӗн ҫинчен каласа парать // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

— Санран эпӗ пӗртте тӗлӗнместӗп, — хуравларӗ Зухин, нар ҫине унпа юнашар ларнӑ май; вӑл епле ларни тухтӑр чирлӗ ҫын вырӑнӗ ҫине ларнине аса илтерчӗ, — эхер эсӗ экзамен тытма пынӑ пулсан, ку вара мана тӗлӗнтеретчӗ-тӗлӗнтеретчех, ҫапла, ҫапла.
— Ничего меня от тебя не удивило, — отвечал Зухин, усаживаясь подле него на нары, немножко с тем выражением, с каким доктор садится на постель больного, — меня бы удивило, коли бы ты на экзамены пришел, вот так-так.

ХLIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Казармӑна кӗрсен, хӑйне евӗрлӗ йывӑр сывлӑш, темиҫе ҫӗр ҫын харлаттарса ҫывӑрнӑ сасӑ мана хытӑ тӗлӗнтерчӗ, хамӑра ертсе пыракан салтакпа пуринчен малта нарсем хушшипе ҫирӗппӗн пуса-пуса утакан Зухин хыҫҫӑн пынӑ мӑй, эпӗ кашни рекрут ҫине ҫӳҫенчӗклӗн пӑха-пӑха илтӗм, кашнинех Семеновӑн ман асра юлнӑ сарлака та тӗреклӗ кӗлеткипе танлаштартӑм, эпӗ унӑн кӑвакарнӑ ҫӳҫӗ тӑрмаланчӑк пулнине, шурӑ шӑлӗсене, йӑлтӑркка куҫӗсем салхуллӑ пулнине астӑватӑп.
Вступив в казарму, меня поразил особенный тяжелый запах, звук храпения нескольких сотен людей, и, проходя за нашим проводником и Зухиным, который твердыми шагами шел впереди всех между нарами, я с трепетом вглядывался в положение каждого рекрута и к каждому прикладывал оставшуюся в моем воспоминании сбитую жилистую фигуру Семенова с длинными всклокоченными, почти седыми волосами, белыми зубами и мрачными блестящими глазами.

Дежурнӑй унтер-офицер пире казармӑна кӗртесшӗн мар пулчӗ, анчах Зухин ӑна темле майпа ӳкӗте кӗртрӗ, вара хайхи ҫыру леҫме пынӑ салтак пире темиҫе пӗчӗк лампӑпа аран-аран ҫуталнӑ пысӑк пӳлӗме ертсе кӗчӗ, кунта ик енӗпе те нарсем, нарсем ҫинче сӑрӑ шинеллӗ шаклапуҫ рекрутсем, хӑшӗ лараҫҫӗ, хӑшӗ выртаҫҫӗ.
Дежурный унтер-офицер уже не хотел нас пускать в казарму, но Зухин как-то уговорил его, и тот же самый солдат, который приходил с запиской, провел нас в большую, почти темную, слабо освещенную несколькими ночниками комнату, в которой с обеих сторон на нарах, с бритыми лбами, сидели и лежали рекруты в серых шинелях.

Вӑл, хӗл сиввипе хӗп-хӗрлӗ хӗрелсе илемленнӗрен телейлӗскер, хӑнаран таврӑннӑ хыҫҫӑн, шлепкине хывса, хӑй ҫине пӑхма тӗкӗр умне пынӑ чух е балсене ҫӳремелли ҫара мӑйлӑ кӗпине чӑштӑртаттарса, тарҫӑсенчен вӑтанарах, ҫакӑнпа пӗрлех мӑнаҫланарах та, каретӑна ларма тухнӑ чух, е хамӑр килти пӗчӗк вечерсенче, тӑп-тӑп ҫухаллӑ пурҫӑн кӗпе тӑхӑнса тата ҫепӗҫ мӑйне темле чаплӑ чӗнтӗрпе капӑрлатса, хӑйӗн ялан пӗр евӗрлӗ курӑнакан илемлӗ сӑнӗпе унталла та кунталла пӑхкаласа кулнӑ чух эпӗ ун ҫине пӑхуҫӑн час-часах ҫапла шухӑшларӑм; ӑна тӗлӗнмелле лайӑх хӗрарӑм вырӑнне хуракансем вӑл мӗнлине эп курнӑ пек курас-тӑк, киле тӑрса юлнӑ каҫсенче, вуникӗ сехет хыҫҫӑн упӑшки клубран таврӑнасса кӗтсе, вӑл пӗр-пӗр шалпар кӗпепе, ҫӳҫне-пуҫне турамасӑр, тӗттӗм пӳлӗмсем тӑрӑх мӗлке пек ҫӳренине курас-тӑк, мӗн каланӑ пулӗччӗҫ-ши?
Часто, глядя на нее, когда она, улыбающаяся, румяная от зимнего холоду, счастливая сознанием своей красоты, возвращалась с визитов и, сняв шляпу, подходила осмотреться в зеркало, или, шумя пышным бальным открытым платьем, стыдясь и вместе гордясь перед слугами, проходила в карету, или дома, когда у нас бывали маленькие вечера, в закрытом шелковом платье и каких-то тонких кружевах около нежной шеи, сияла на все стороны однообразной, но красивой улыбкой, — я думал, глядя на нее: что бы сказали те, которые восхищались ей, ежели б видели ее такою, как я видел ее, когда она, по вечерам оставаясь дома, после двенадцати часов дожидаясь мужа из клуба, в каком-нибудь капоте, с нечесаными волосами, как тень ходила по слабо освещенным комнатам.

ХLII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ татах мӗн те пулин каланӑ пулӑттӑм-и тен, анчах ҫав вӑхӑтра алӑк шалтлатрӗ те кӑвак фрак тӑхӑннӑ профессор, урисене шаклаттарса пынӑ май пуҫ тая-тая, васкаса кафедра патнелле утрӗ.
Может быть, я бы сказал еще что-нибудь, но в это время хлопнула дверь, и профессор в синем фраке, расшаркиваясь, торопливо прошел на кафедру.

XXXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Апла пулманнипе кӑмӑл сивӗнсен, хампа илсе килнӗ илемлӗ хуплашкаллӑ тетрадь ҫинче «пӗрремӗш лекци» тесе ҫырнин айне, пӗр кӑшӑла чечек евӗрлӗ пӗрлешмелле туса, айккӑн курӑнакан вунсакӑр ҫын пуҫӗ ӳкертӗм, профессора эпӗ те ҫырса пынӑ пек кӑтартасшӑн хутран-ситрен кӑна алӑпа хут тӑрӑх йӗрлерӗм (профессор манпа питӗ интересленесси пирки эпӗ иккӗленмерӗм).
Разочаровавшись в этом, я сейчас же, под заглавием «первая лекция», написанным в красиво переплетенной тетрадке, которую я принес с собою, нарисовал восемнадцать профилей, которые соединялись в кружок в виде цветка, и только изредка водил рукой по бумаге, для того чтобы профессор (который, я был уверен, очень занимается мною) думал, что я записываю.

Тепӗр кун ҫанталӑк япӑх пулчӗ, эпӗ хӑна пӳлӗмне пынӑ ҫӗре атте те, хӗрарӑмсем те чей ӗҫме тухманччӗ-ха.
На другой день погода была дурная, и еще ни папа, ни дамы не выходили к чаю, когда я пришел в гостиную.

XXXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пирӗнпе Епифановсем хушшинче тахҫантанпах темле ҫӗршӗн тавлашу пынӑ.
У нас с Епифановыми с давних пор была тяжба за какую-то землю.

ХХХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫул ҫинче, Мускав хӑварнӑ асаилӳсемпе йӑпанса пынӑ май, эпӗ Сонечка Валахинӑна аса илтӗм, анчах вӑл та пулин каҫпа, пилӗк станци урлӑ иртсе кайсан кӑна пулчӗ.
Дорогой, перебирая в голове разные московские воспоминания, я вспомнил про Сонечку Валахину, но и то вечером, когда мы уже отъехали пять станций.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫапла калаҫса пынӑ май хамӑр Кунцево патне ҫывхарнине сисмен те, — тӳпене пӗлӗтсем хупӑрласа илнине те, ҫумӑр пуҫтарӑннине те асӑрхаман.
В таких разговорах мы и не заметили, как подъезжали к Кунцеву, — не заметили и того, что небо заволокло и собирался дождик.

XXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ивин студент мана ҫапах алӑк патне ҫити ӑсатрӗ, пӗрле пынӑ чух мана акӑ мӗн пӗлтерчӗ; вӑл Петербургри университета вӗренме куҫать-мӗн, мӗншӗн тесен ашшӗне унта вырӑн панӑ (вӑл темле чаплӑ вырӑна асӑнчӗ).
Студент Ивин проводил меня, однако, до двери и дорогой рассказал, что он переходит в Петербургский университет, потому что отец его получил там место (он назвал мне какое-то очень важное место).

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Урампа пынӑ чух ман ҫине пур енчен те пӑхрӗҫ; ман тӳмесем, шлепкен кокарди, шпага ҫинче хӗвел шевли ҫап-ҫуттӑн йӑлтӑртатрӗҫ; эпӗ Кузнецки кӗпер урамне тухрӑм та Дациарӑн картинӑсем сутакан магазинӗ ҫывӑхӗнче чарӑнтӑм.
При обращенных со всех сторон на меня взглядах и при ярком блеске солнца на моих пуговицах, кокарде шляпы и шпаге я приехал на Кузнецкий мост и остановился подле магазина картин Дациаро.

XIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӗри, ман алла кӗнеке тыттарса: «Ав ҫавна парӑр — ха», — терӗ; тепри ман тӗлтен иртсе пынӑ май: «Иртсе каям-ха, тӑванӑм», — терӗ; виҫҫӗмӗшӗ сак урлӑ каҫнӑ чух ман хулпуҫҫи ҫине тенкел ҫине тӗреннӗ пекех тӗренчӗ.
Один, сунув мне в руку книгу, сказал: «Передайте вон ему»; другой, проходя мимо меня, сказал: «Пустите-ка, батюшка»; третий, перелезая через лавку, уперся на мое плечо, как на скамейку.

X сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика