Чӑваш чӗлхин икчӗлхеллӗ ҫӳпҫи

Мӗн тӗттӗм пуличченех ҫырмара лартӑм эпӗ.

До поздней ночи я сидел в своем овраге.

Бэла // .

Алексей хӑлхисем пӗҫерекен пуличченех хӗрелсе кайрӗҫ, вара юриех машинӑна асӑрхаман пек пулса, туйипе ҫӗре чакалама тытӑнчӗ.

Алексей покраснел так, что загорелись даже уши, и, делая вид, что не заметил машины, стал палкой ковырять землю.

4 сыпӑк // .

Ӑна вӗсем «хамӑрӑн шӑпчӑк» тесе ят пачӗҫ, кайран вара каҫ-каҫ пӗрре кӑна мар, вӑрҫӑ пуҫланнипе уйрӑлмалла пуличченех ун юррине итлеме ҫӳрерӗҫ.

Они его назвали «наш соловей», а потом по вчера не один раз ходили его слушать, прежде чем растаться в начале войны.

3 сыпӑк // .

Полк каҫ пуличченех 2-мӗш номерлӗ хатӗрленӳре ларчӗ.

Полк так и просидел до вечера в готовности номер 2.

3 сыпӑк // .

Халӗ ӗнтӗ вӑл урисене хӑюллӑрах шутарчӗ, сахалтарах ӳкрӗ, малтан чупса кайнӑ хыҫҫӑн темиҫе метр хушши ярӑнма пултарчӗ, анчах пӑр ҫинче иртен пуҫласа тӗттӗм пуличченех тӑрӑшсан та, ӗҫ кунтан малалла каймарӗ.

Он уже делал довольно верные движения ногами, меньше падал, мог, разбежавшись, прокатиться с разгона несколько метров, но, как ни старался, как ни тужился, с утра и до темноты пропадая на льду, дело дальше этого не шло.

11 сыпӑк // .

Унтан Мересьев аэродрома таврӑнчӗ те тӗттӗм пуличченех, юлашки самолёта линейка ҫине кустарса кӗртсе ҫӗре винтӑласа лартнӑ штопорсем ҫумне вӗренпе кӑкарса лартичченех, самолётсем мӗнле вӗҫнине, ку вӑл тренировка туса зонӑсем тӑрӑх ҫаврӑнни мар, чаплӑ ассен ӑмӑртӑвӗ пулас пек шутласа, сӑнаса тӑчӗ.

Мересьев же вернулся на аэродром и дотемна, до того, как последний самолет загнали на линейку и привязали веревкой к ввинченным в землю штопорам, следил за полетами, как будто это было не обычное тренировочное «лазание» по зонам, а какое-то сверхасовское соревнование.

8 сыпӑк // .

Уншӑн кунта пурте — япаласем те, ҫынсем те тӑван пек ҫывӑх пулнӑ: кивӗ, куштӑрканӑ, вӑрҫӑ пуҫланнӑранпа тӗссӗрленнӗ сӑран реглансем, йытӑ тирӗнчен ҫӗленӗ унтӑсем тӑхӑннӑ, хӗвелпе пиҫнӗ; сассисем ҫӗтнӗ савӑнӑҫлӑ ҫынсем — тӑван; авиаци базин сӑмсана ҫуракан вичкӗн те тутлӑрах шӑрши ҫапнӑ сывлӑш, ӑшӑтакан моторсен кӗрлевӗпе тата вӗҫсе каякан самолётсем тикӗссӗн кӗрленӗ сасӑсемпе тулнӑ сывлӑш — тӑван; ҫулланса пӗтнӗ комбинезонсем тӑхӑннӑ, ураран ӳкес пек ывӑнса ҫитнӗ техниксем; хӗвелпе бронза тӗслӗ пуличченех пиҫсе ларнӑ хаяр инструкторсем; метеорологи будкинчи хӗрлӗ питлӗ хӗрсем; команднӑй пункт ҫуртӗнчи кӑмакаран йӑсӑрланса тухакан кӑвак тӗтӗм; зуммерсем нӑйлатни тата телефонсем хыттӑн шӑнкӑртатни; фронта тухса каякансем «асӑнмалӑх» чиксе кайнипе столовӑйсенче кашӑксем ҫитменни; тӗрлӗ тӗслӗ карандашсемпе ҫырнӑ «боевой листоксем», сывлӑшра хӗрсем ҫинчен шухӑшлакан ҫамрӑк лётчиксенчен тӑрӑхласа тунӑ карикатурӑсем; вӗҫмелли уйри самолёт кустӑрмисемпе урлӑ та пирлӗ чӗркелесе пӗтернӗ, шӑнса ларнӑ хӑмӑр тӗслӗ пылчӑк; тӑварлӑрах сӑмахсемпе тата авиаци терминӗсемпе хутӑштарнӑ хаваслӑ калаҫу — ҫаксем пурте уншӑн ҫывӑх, хӑнӑхнӑ япаласем пулнӑ.

Родная обстановка, родные люди в старых, шершавых и выгоревших за войну кожаных регланах и в собачьих унтах, загорелые, хриплоголосые, веселые; родная атмосфера, пропахшая сладковатым и острым запахом авиационного бензина, наполненная ревом прогреваемых моторов и ровным, успокаивающим рокотом летящих самолетов; чумазые технари в замасленных комбинезонах, сбившиеся с ног; сердитые, загоревшие до бронзового цвета инструкторы; румяные девчата в метеорологической будке; сизый слоистый дым лежанки в домике командного пункта; хрипенье зуммеров и резкие телефонные звонки; недостаток ложек в столовой, забираемых «на память» отъезжающими на фронт; боевые листки, написанные цветными карандашами, с обязательными карикатурами на юнцов, мечтающих в воздухе о девушках; бурая мягкая грязь летного поля, вкривь и вкось исчерченная колесами и костылями, веселая речь, приправленная солеными словечками и авиационными терминами, — все это было знакомое, устоявшееся.

8 сыпӑк // .

Вӗсем ир пуҫласа каҫ пуличченех «ӗҫлеҫҫӗ», вырсарникунсенче те «ӗҫлеҫҫӗ».

Они «работают» с утра до поздней ночи, «работают» и по воскресеньям.

VI сыпӑк // .

Темиҫе сехетрен ӑна «допрос» пулса иртнӗ кабинетран ним пӗлми пуличченех хӗнесе илсе тухнӑ.

Через несколько часов ее выводили из кабинета, где происходил «допрос», избитую почти до бесчувствия.

1943 ҫулхи майӑн 22-мӗшӗ // .

Паян вӑл, пуҫӗ ҫаврӑнакан пуличченех утса ҫӳренӗ хыҫҫӑн, хӑй умӗнче нимӗн те курмасӑр пырса, алӑка хыпашласа тупса кӗчӗ те, хӑйӗн койки ҫине ларчӗ.

На этот раз, находившись до головокружения, он, не видя ничего перед собой, нащупал дверь и тихо опустился на свою койку.

15 сыпӑк // .

Пичӗ ҫинчи ҫӗвӗкӗсем тата ытларах палӑрмалла пуличченех хӗрелсе кайса, вӑл япалисене хӑвӑрт-хӑвӑрт пуҫтарма тытӑнчӗ.

Покраснев так, что рубцы на его лице стали еще заметнее, он стал быстро собирать вещи.

14 сыпӑк // .

Унтан эсӗ мӗн туй пуличченех тухаймӑн.

Ты из нее не выдешь до самой свадьбы.

XVI сыпӑк // .

Вӑл каҫ пуличченех, санитарсем хӑйне операци тумалли пӳлӗме йӑтса кайма пыричченех, нимӗн те чӗнмерӗ.

Он молчал до самого вечера, пока за ним не пришли санитары, чтобы нести его в операционную.

5 сыпӑк // .

Вӑл темиҫе хутчен те куҫӗсене уҫса, хӑлхисем янракан пуличченех тӑнларӗ, пистолетне туртса кӑларчӗ те чул пек хытса ларчӗ, йӗкел ӳкнинчен те, юр кӑчӑртатса тӑнинчен те, юр айӗпе юхакан пӗчӗк шывсем шӑнкӑртатнинчен те кӑртах сике-сике илчӗ.

Он открывал глаза, настораживался так, что начинало звенеть в ушах, выхватывал пистолет и сидел, окаменев, вздрагивая от звука упавшей шишки, от шелеста подмерзавшего снега, от тихого журчанья маленьких подснежных ручейков.

10 сыпӑк // .

Пурте тенӗ пекех чӗлӗм туртнӑ, вӗри пуличченех хутнӑ блиндаж ҫирӗп салтак сывлӑшӗпе тулса ларнӑ, — ун пек чух «хуть те пуртӑ ҫакса яр», теҫҫӗ.

Почти все курили, и в жарко натопленном блиндаже стоял тот самый крепкий солдатский дух, о котором принято говорить: «Хоть топор вешай».

6 сыпӑк // .

Кӗтесре нимӗҫсен чугунран тунӑ походнӑй кӑмаки ҫуннӑ, вӑл хӗп-хӗрлӗ пуличченех хӗрсе кайнӑ.

В углу топилась докрасна раскалённая чугунная немецкая походная печка.

6 сыпӑк // .

Капитан Енакиев ҫине, унӑн кивӗ, анчах ҫав тери тирпейлӗ, тӑп-тӑп ларакан, хура петлицӑллӑ, ылттӑн тӳмеллӗ шинелӗ ҫине, унӑн хытӑ, хӗрри хура, кӑштах куҫӗ ҫинерех антарса лартнӑ тӑваткӑл сӑмсаллӑ картусӗ ҫине, ҫиелтен салтак пуставӗпе тирпейлӗн ҫӗлесе лартнӑ фляжки ҫине, шинелӗн иккӗмӗш тӳминчен ҫакса янӑ электричество фонарӗ ҫине, унӑн ҫирӗп, ҫӳхе, анчах хуть те епле ҫанталӑкра йӑлтӑртатакан пуличченех тасатса янӑ аттисем ҫине пӗрре пӑхса илсенех — ку ҫын мӗн тери тӳре кӑмӑллӑ, тӗрӗс, тата вӑл нихҫан та хӑй шухӑшӗнчен пӑрӑнас ҫуккине пӗтӗмӗшпех ӑнланма пулнӑ.

Достаточно было одного взгляда на капитана Енакиева, на его старенькую, но исключительно опрятную, ладно пригнанную шинель с чёрными петлицами и золотыми пуговицами, на его твёрдую фуражку с лаковым ремешком, чёрным околышком и прямым квадратным козырьком, несколько надвинутым на глаза, на его фляжку, аккуратно обшитую солдатским сукном, на электрический фонарик, прицепленный ко второй пуговице шинели, на его крепкие, но тонкие и во всякую погоду начищенные до глянца сапоги, чтобы понять всю добросовестность, всю точность и всю непреклонность этого человека.

2 сыпӑк // .

Сана «Васкавлӑ пулӑшупа» ӑсатмалла пуличченех тӑн кӗртӗп.

Я тебе ещё «Скорую помощь» вызову, вот до чего я тебя проучу.

Улттӑмӗш курӑну // .

Хӗр ӑна лешӗ тӑкӑрлӑка кӗрсе курӑнми пуличченех хыҫран пӑхса юлчӗ.

Девушка смотрела вслед ему до тех пор, пока он не свернул в переулок.

Старикпе хӗр тата хӗвел // Хветӗр Агивер. Василий Шукшин. Пахчапа мунча хуҫи. Вырӑсларан Хв. Акивер куҫарнӑ. КПСС Чӑваш обкомӗн издательстви, 1989. — 59–64 стр.

Том ҫыран ҫывӑхӗнчереххӗн ишсе пычӗ, вӑл тӗттӗм пуличченех ишрӗ.

Том греб, держась около берега все время, пока длились летние сумерки.

33-мӗш сыпӑк. Джо индеец пурнӑҫӑн юлашки кунӗсем // .