Чӑваш чӗлхин икчӗлхеллӗ ҫӳпҫи

Ашшӗ-амӑшӗсемпе аслашшӗ-кукамӑшӗсем те унпа вырӑсла ҫеҫ калаҫнӑран, чӑвашла калаҫманран, ача вырӑс чӗлхине ҫеҫ пӗлсе ӳсет.

Куҫарса пулӑш

Диагноз лартӑнчӗ, чӗрӗлмелле... // Аркадий Русаков. https://chuvash.org/blogs/comments/4954.html

Ҫав чаплӑ иккуна Иваницӑн мӑн аслашшӗ Арсений хаджи пуп ӳкернӗ пулать имӗш, ӳкерессе те ал пӳрнипе мар иккен, ура пӳрнисемпе ӳкернӗ тесе мухтанса калать Иваница карчӑк.

Бабка Иваница с гордостью рассказывала, что эту замечательную икону писал ее прадед, отец хаджи Арсений, причем — не рукой, а ногой,

IV. Каллех Марко патӗнче // .

Анчах, тенӗ вӑл, ун аслашшӗ Квебек таврашӗнчен Нью-Йорка куҫнӑ; кун пекки те пулать.

Но, продолжал он, его дед переехал из окрестностей Квебека в Нью-Йорк; и это бывает.

X // .

Аслашшӗ Александра Тильзита ӑсатнӑ, вӑл пуринчен аслӑрах чина та ҫитме пултарнӑ пулӗччӗ те, анчах Сперанскипе туслӑ пулнипе часах хӑйӗн карьерине пӗтерсе лартнӑ.

Дед сопровождал Александра в Тильзит и пошел бы дальше всех, но рано потерял карьеру за дружбу с Сперанским.

XXIX // .

Рахметовӑн мӑн аслашшӗ Румянцевпа пӗрле служить тунӑ, вӑл генерал-аншеф ятне ҫитнӗ, ӑна Нови патӗнче вӗлернӗ.

Прадед был сослуживцем Румянцева, дослужился до генерал-аншефства и убит был при Нови.

XXIX // .

Пирӗн Рахметовӑн мӑн аслашшӗн аслашшӗ Иван Иванович Шуваловпа туслӑ пулнӑ; Минихпа туслӑ пулнӑшӑн айӑпласа хупса лартсан, Шувалов ӑна тӳрре кӑларнӑ.

Прапрадед нашего Рахметова был приятелем Ивана Ивановича Шувалова, который и восстановил его из опалы, постигнувшей было его за дружбу с Минихом.

XXIX // .

Ку кил хуҫи — Донецковсен аслашшӗ иккен, — шӑв-шав илтнӗ те мана ярса та тытнӑ: «Эсӗ мӗн тума килсе кӗтӗн кунта, йӗкӗт?» — тесе ыйтать.

А это хозяин — дед Донецковых — услышал шум и словил меня: «Ты зачем сюда зашел, паренек?»

31-мӗш сыпӑк // .

Аслашшӗ те, ашшӗ те ҫак ӗҫпех тӑрӑшнӑ, халӗ те, ак, Лекҫей те.

Куҫарса пулӑш

Амур // Любовь Мартьянова. Тантӑш, 2015.12.10, 50(4464)№

Кунтан, тен, атавизм явленийӗ, этем сӗм авалхи аслашшӗ, обществӑллӑ чӗрлӗх пулсах ҫитмен пирки, хӑйӗн ҫӗр шӑтӑкӗнче пӗр пӗччен пурӑннӑ чухнехи вӑхӑт патнелле каялла тавӑрӑнса кайни пулӗ, тен тата, ку просто этем характерӗн тӗрлӗ енӗсенчен пӗри кӑна пулса тӑрать, — кам пӗлет?

Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Занятисем иртсен, Федя аслашшӗ патне каясшӑнччӗ, анчах Катерина ӑна кӑларса ямасть, Санькӑпа пӗрле ҫывӑрма вырттарать, ирхине вара апат ҫитерет те ӗҫ патне ӑсатса ярать.

После занятий Федя спешил к дедушке, но Катерина не отпускала его, укладывала спать вместе с Санькой, а утром кормила мальчиков завтраком и провожала на работу.

38-мӗш сыпӑк // .

Федя аслашшӗ кутамккине илнӗ те пӗр хулӑн пӗрене ҫине утланса ларса шыв урлӑ каҫса кайнӑ.

Федя забрал дедушкину котомку и, оседлав толстое бревно, переправился через реку.

24-мӗш сыпӑк // .

Унта унӑн ашшӗ, аслашшӗ, ачисем, мӑнукӗсемпе хӑнисем ӳркевлӗн канса ларнӑ е выртнӑ, вӗсем хӑйсен тавра ялан сӑнаса тӑракан, ырми-канми ӗҫлекен ҫынсем пуррине, хӑнисене ҫавсем тумлантарасса, ӗҫтерсе-ҫитерсе, ҫывӑрма вырттарасса, вилес умӗн куҫа хупса ярасса пӗлсех тӑнӑ.

Как там отец его, дед, дети, внучата и гости сидели или лежали в ленивом покое, зная, что есть в доме вечно ходящее около них и промышляющее око и непокладные руки, которые обошьют их, накормят, напоят, оденут и обуют и спать положат, а при смерти закроют им глаза,

I сыпӑк // .

Вӑл вара ҫакна питӗ ҫӑмӑллӑн тунӑ: хӑй аслашшӗсенчен пуҫласа пулас мӑнукне ҫитичченех, линейкӑпа йӗрленӗ пек, пӗр йӗр туса тухнӑ; лӑпланнӑ; анчах Герц вариацийӗсем, ӗмӗтсем, амӑшӗн калавӗсем, князь замокӗнчи галерейӑсемпе будуарсем нимӗҫӗн тӑвӑр йӗрне анлӑлатса янӑ, ун пек йӗре аслашшӗ те, ашшӗ те, хӑй те тӗлӗкре те курман.

А он сделал это очень просто: взял колею от своего деда и продолжил ее, как по линейке, до будущего своего внука, и был покоен, не подозревая, что варьяции Герца, мечты и рассказы матери, галерея и будуар в княжеском замке обратят узенькую немецкую колею в такую широкую дорогу, какая не снилась ни деду его, ни отцу, ни ему самому.

I сыпӑк // .

Обломов старик те, аслашшӗ те ача чухне ҫав юмахсене, ӗлӗк-авалтанпах улшӑнмасӑр, ӗмӗрсемпе ӑрусем витӗр пӗр евӗрлӗ тӑсӑлнӑскерне, хӑйсене пӑхакан хӗрарӑмсемпе арҫынсенчен илтнӗ.

И старик Обломов, и дед выслушивали в детстве те же сказки, прошедшие в стереотипном издании старины, в устах нянек и дядек, сквозь века и поколения.

IX сыпӑк // .

Вӗсем унта Швейцаринчи е Шотлӑндири евӗрлӗ мӗнле те пулин каҫа курайман пулӗччӗҫ: ҫав ҫӗршывсенче пӗтӗм ҫутҫанталӑк — вӑрман та, шыв та, хӳшӗсен стенисем те, хӑйӑр сӑрчӗсем те — пурте тӗксӗм хӗрлӗ ҫутӑпа ҫуннӑн ялтӑртатса тӑраҫҫӗ; пӗр-пӗр Ледипе пӗрле мӗнле те пулин ҫурт-йӗр ишӗлчӗкӗсем патӗнче уҫӑлса ҫӳренӗ хыҫҫӑн кукӑр-макӑр хӑйӑрлӑ ҫулпа тӗреклӗ замока васкакан юланутлӑ арҫынсен мӗлкисем ҫав тӗксӗм хӗрлӗ тӗс ҫинче яр-уҫҫӑнах палӑрса тӑраҫҫӗ; замокра вӗсене Вальтер Скотт пирӗн асра хӑварнӑ нумай картинӑсем кӗтеҫҫӗ — икӗ роза хушшинче пулса иртнӗ вӑрҫӑ ҫинчен аслашшӗ каласа пани, хир качаки ашӗнчен пӗҫернӗ каҫхи апат тата лютня каласа ҫамрӑк мисс юрласа панӑ баллада.

Не удалось бы им там видеть какого-нибудь вечера в швейцарском или шотландском вкусе, когда вся природа — и лес, и вода, и стены хижин, и песчаные холмы — все горит точно багровым заревом; когда по этому багровому фону резко оттеняется едущая по песчаной извилистой дороге кавалькада мужчин, сопутствующих какой-нибудь леди в прогулках к угрюмой развалине и поспешающих в крепкий замок, где их ожидает эпизод о войне двух роз, рассказанный дедом, дикая коза на ужин да пропетая молодою мисс под звуки лютни баллада — картины, которыми так богато населило наше воображение перо Вальтера Скотта.

IX сыпӑк // .

Вӑл ӗнтӗ ашшӗ пек те, аслашшӗ пек те пулман.

Он уж был не в отца и не в деда.

VI сыпӑк // .

«Ермак» карап — «Вырӑс ледоколӗсен аслашшӗ» (ӑна пурте ҫапла каланӑ) — нумай ҫул хушши ӗҫленӗ.

Ледокол «Ермак», «дедушка русских ледоколов», как все его называют, служил долго.

Вунсаккӑрмӗш пай // .

Терентий тӗркене кӗтессе пӑрахрӗ те, сӑрламан тупӑка вырттарнӑ аслашшӗ умӗнче кӑшт тӑчӗ.

Терентий свалил его в угол и некоторое время стоял перед дедушкой, уже положенным в сосновый некрашеный гроб.

XLIII. Парус // .

Ку аслашшӗ валли илсе килнӗ парус пулнӑ.

Это был принесенный для дедушки парус.

XLIII. Парус // .

Пытарас кун, ҫӗрле аслашшӗ вилнине вуҫех пӗлмен Терентий килсе ҫитрӗ.

Ночью накануне похорон явился Терентий, ничего не знавший о смерти деда.

XLIII. Парус // .