Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӑрӑх сăмах пирĕн базăра пур.

тӑрӑх (тĕпĕ: тӑрӑх) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӗсем паркран тухрӗҫ те, кӑваккӑн курӑнакан йӗпе курӑк тӑрӑх кӳлӗ патнелле кайрӗҫ.
Вышли из парка и по мокрой седой траве направились к озеру.

5 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Вӗсем пӗр-пӗрине хулӗнчен тытрӗҫ те, ним калаҫмасӑрах ватӑ ҫӑкасен аллейи тӑрӑх утса кайрӗҫ.
Они взялись под руки и молча двинулись по старой липовой аллее.

Радио тӑрӑх диктор сасси Хӗрлӗ Ҫар ҫав-ҫав хуласене хӑварни ҫинчен пӗрре ҫеҫ мар пӗлтернисене илтсен, ӑна нимӗҫ унӑн хӑйӗн килне пырса кӗнӗ пекех, нимӗҫ унӑн чунтан юратнӑ тӑван амӑшне асаплантарнӑ пекех туйӑнчӗ; унӑн амӑшӗ тутине юн тухичченех ҫыртса, мӑнаҫлӑ чӗрепе шӑппӑн асапланса, аллисене ывӑлӗ енне тӑснӑ пек курӑнчӗ.
Когда голос диктора по радио объявлял, что Красная Армия оставила такие-то и такие-то города, ему казалось, что немцы пришли в его собственный дом, что немцы мучили его любимую родную мать, что его мать кусая губы в кровь, страдая тихо гордым сердцем, протягивает к сыну руки.

Вӗҫӗмсӗр йышлӑ тӗслӗхсем тӑрӑх вӑл протезсем чӑн-чӑн урасенчен мӗнле уйӑрӑлса тӑнине лайӑх пӗлсе тӑнӑ.
На бесконечных примерах знал он, как отличаются протезы от живых ног.

— Ҫук, йӑнӑш ҫырман, — хуллен те вӑраххӑн, картлашкасем тӑрӑх эшафот ҫине хӑпарнӑ пек, ответ пачӗ Алексей.
— Нет, не описка, — тихо и очень медленно, точно поднимаясь по ступенькам на эшафот, выговорил Алексей.

Вӑрӑм та ҫинҫе ураллӑ шыв кӑпшанкисем тӗкӗр пек тикӗс шыв тӑрӑх ҫинҫе йӗрсем туса чупкаларӗҫ.
Шустрые жучки на длинных тонких ножках бегали по гладкой воде у корешков камыша, оставляя за собой кружевной, зыбкий след.

4 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Унӑн ҫырӑвӗ хаваслӑ пулнӑ, уйрӑм йӗркесем тӑрӑх кӑна вӗсене унта, ҫеҫен хирте, мӗн тери йывӑр пулнине тавҫӑрса илме май килнӗ.
Письмо было бодрое, и лишь по отдельным строчкам, прорвавшимся в нем, можно было догадаться, как лихо приходится им там, в степи.

Адресата шыраса, вӑл ҫӗршыв тӑрӑх сахал мар ҫӳренӗ пулмалла ӗнтӗ.
Немало побродил он, должно быть, по стране, разыскивая адресата.

Алексей комиссар Воробьева, унӑн пысӑк, шыҫса кайнӑ, шурӑ простыня ҫинче сарӑхнӑ тӗслӗн курӑнакан кӗлеткине, ун умӗнче тӳсмелле мар хуйхӑра тӑракан хӗрарӑма, комиссар красноармеецсем пушӑ хир тӑрӑх мӗнле пыни ҫинчен каласа кӑтартнине аса илчӗ.
Алексей вспомнил комиссара Воробьева, его большое, распухшее тело, желтевшее на белых простынях, и женщину, застывшую над ним в вековечной позе женского горя, и этот неожиданный рассказ про то, как красноармейцы шли в пустыне.

3 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Ӑна сӑнаканнисем те, ҫавӑн пекех тата вӑл сӗтел хушшинчи кӳршисемпе калаҫса ахӑлтатса кулнине, нумай ҫинине, компанипе парк тӑрӑх уҫӑлса ҫӳренине, крокетла вылянине, волейбол пӳскине ывӑткаланине курнисем те питех тӗлӗнмерӗҫ, вӑл вӑраххӑнтарах, сиккеленӗ пек утни ҫеҫ ӑна ыттисенчен уйрӑмрах кӑтартрӗ.
И все, кто наблюдал за ним, кто видел и слышал, как он раскатисто смеялся с соседями по столу, много и с аппетитом ел, по традиции отвешивал положенное число комплиментов хорошеньким подавальщицам, как с компанией гулял он по парку, учился играть в крокет и даже побросал мяч на волейбольной площадке, не заметили в нем ничего необычного, кроме медлительной, подпрыгивающей походки.

Санаторире истребительсемпе вӗҫме ӗмӗтленекен урасӑр ҫын пурӑнни ҫинчен калакан хыпар санатори тӑрӑх ҫиҫӗм пек сарӑлчӗ.
Весть о том, что в санатории живет безногий, мечтающий летать на истребителе, мгновенно распространилась по палатам.

Анчах та, уҫҫӑнах курӑнман паллӑсем тӑрӑх, ҫак вӗри сывлӑшра кӗр ҫывхарни сисӗннӗ ӗнтӗ.
но по каким-то еще незаметным признакам уже чувствовалась в горячем воздухе тихая грусть увядания,

Ҫул ҫинче калаҫса пынӑ чух, шӳтлесе, вӑл хӑйне уйӑхлӑ каҫ комитечӗн председателӗ, терӗ, медицина кӑтартса панӑ тӑрӑх, уйӑх ваннисем хуть те епле сурана та ҫав тери лайӑх сыватаҫҫӗ, ку ӗҫре ҫирӗп йӗркелӗх пулмалла, ҫавӑнпа та каҫхине уҫӑлса ҫӳреме ҫынсене эпӗ хам нарядсем ҫырса паратӑп, терӗ.
По пути он шутливо отрекомендовался председателем санаторного лункома и заявил, что лунные ванны, как доказала медицина, — лучшее средство для лечения любого ранения, что стихии и неорганизованности в этом деле он не допускает и сам выписывает наряды на вечерние прогулки.

2 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Халатсем, йӑрӑм-йӑрӑмлӑ пижамӑсем тӑхӑннӑ канакансем майӗпе парк тӑрӑх саланчӗҫ.
Отдыхающие в халатах, в полосатых пижамах медленно разбрелись по парку.

Ҫулталӑк каялла, ҫакӑн пек ырӑ каҫсенче, вӑрман хӳттипе дачӑсем патнелле пыракан сукмаксемпе ансӑр ҫулсем тӑрӑх, поездсем ҫинчен аннӑ кайӑр тумланнӑ хӗрарӑмсем, шавлӑ ачасем, хӗвелпе пиҫнӗ арҫынсем савӑнӑҫлӑн утнӑ пулӗ ӗнтӗ, — вӗсем хуларан таврӑннӑ, дачӑсенче пурӑнакансем валли тӗрлӗ кучченеҫсем, эрехсем илсе пынӑ.
Наверно, года два тому назад в такие вот погожие вечера по тропкам и дорожкам, ведущим через лесную сень к дачам, расходились с поездов толпы нарядных женщин в легких пестрых платьях, шумные детишки, веселые загорелые мужчины, возвращавшиеся из города с кулечками снеди, бутылками вина — гостинцами дачникам.

— Нимӗҫӗ пирӗн ҫӗр тӑрӑх пырать вӗт-ха, пирӗн килсене аркатать…
— Ведь по нашей земле фашист идет, наши дома терзает…

1 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

— Лайӑхрах шухӑшласан, пирӗн вӑл боеца пилӗк таран пӗшкӗнсе пуҫ таяс пулать, мӗншӗн тесен эпир ҫак таранччен сывӑ пурӑнатпӑр та Мускав тӑрӑх ирӗклӗн ҫӳретпӗр.
— Коли подумать как следует, должны мы с вами этому бойцу в ножки поклониться, что живые да свободные по Москве ходим.

Халӗ хӗвеланӑҫнелле каймалли ҫула тӑшман Мускавран пӗр сакӑрвун километрта татнӑ, ҫав кӗске ҫул татӑкӗ тӑрӑх хула ҫывӑхӗнчи ҫыхӑну ҫеҫ пулнӑ.
Теперь путь на Запад был перерублен врагом километрах в восьмидесяти от Москвы, и по слепому короткому отростку шло пригородное сообщение.

Тахҫан ку ҫул тӑрӑх Хӗвеланӑҫ Европӑпа тӗп ҫыхӑну тытса тӑнӑ.
Когда-то по этой дороге осуществлялась основная связь с Западной Европой.

Вӗсем пӗр-пӗрине хулӗсенчен тытса пычӗҫ; каннӑ хыҫҫӑн Алексей урисемпе ҫирӗппӗн пусса утса пычӗ, ҫавӑнпа та хӗр хушшӑн-хушшӑн: манӑн тусӑн урисем ҫук, тесе, Гриша юри каламан-ши, шӳт туман-ши? — тесе шухӑшларӗ, Анюта Алексея хӑй ытти медичкӑсемпе пӗрле эвакуационнӑй госпитальте аманнисене суранӗсем тӑрӑх суйласа уйӑрас тӗлӗшпе ӗҫлени ҫинчен, хальхи вӑхӑтра аманнисем кулленех темиҫешер эшелон килсе тӑнӑ пирки хӑйсене ӗҫлеме мӗн тери йывӑрри ҫинчен тӗрӗссипе каласан — аманнисем пурте ҫав тери лайӑх ҫынсем пулни, вӗсем хӑйсен асапӗсене паттӑррӑн тӳссе ирттерни ҫинчен каласа пачӗ.
Они шли под руку, и, отдохнув, ступал он так уверенно, что девушке подумалось: полно, так ли, не шутил ли Гриша, говоря, что у приятеля нет ног? Анюта рассказывала Алексею об эвакуационном госпитале, где она вместе с другими медичками работала теперь по сортировке раненых, о том, как им сейчас трудно, потому что с юга каждый день прибывает по нескольку эшелонов, и о том, какие эти раненые чудесные люди, как стойко переносят они страдания.

Страницăсем:

1
...
980
981
982
983
984
985
986
987
988
989
990
...
1066

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика