Шырав

Шырав ĕçĕ:

ӗлӗкхи (тĕпĕ: ӗлӗк) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫавӑнпа та Захаршӑн кӑвак сюртук хаклӑ: ҫав сюртук тата улпутӑн сӑнӗнчи, хӑтланкаларӗшӗнчи хӑйӗн ашшӗ-амӑшне аса илтерекен хӑшпӗр паллӑсем Захара иртнӗ чаплӑ пурнӑҫ мӗлки ҫинчен калаҫҫӗ; улпут курнӑҫланнӑшӑн Захар кӑмӑлсӑр мӑкӑртатать пулин те, ҫав хушӑрах ҫав курнӑҫланӑва улпут ирӗкӗ вырӑнне хурса хисеплет, ӗлӗкхи пурнӑҫӑн мӑнаҫлӑхне систернине курать.
Поэтому для Захара дорог был серый сюртук: в нем да еще в кое-каких признаках, сохранившихся в лице и манерах барина, напоминавших его родителей, и в его капризах, на которые хотя он и ворчал, и про себя и вслух, но которые между тем уважал внутренно, как проявление барской воли, господского права, видел он слабые намеки на отжившее величие.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ватӑ улпутсем вилнӗ, вӗсен сӑнӳкерчӗкӗсем килте юлнӑ та халӗ таҫта мачча ҫинче йӑваланса выртаҫҫӗ пулӗ; ӗлӗкхи пурнӑҫпа чаплӑ хушаматсем ҫинчен калакан халапсем манӑҫа тухсах пыраҫҫӗ, е ялта пурӑнакан ватӑсен асӗнче ҫеҫ упранаҫҫӗ.
Старые господа умерли, фамильные портреты остались дома и, чай, валяются где-нибудь на чердаке; предания о старинном быте и важности фамилии всё глохнут или живут только в памяти немногих, оставшихся в деревне же стариков.

Ҫавӑн чух эпӗ ӗлӗкхи улпутран, Абросимов господинран, ҫак хӑлтӑрккана ыйтса илсеттӗм.
Я тогда у старого помещика, господина Абросимова, эту халупу выпросила.

VII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

— Пурте ӗлӗкхи пекех.
— Все как было, так и осталось.

Филатовсен салан анӑҫ енче вырнаҫнӑ авалхи усадьби те, Сеченовсен ҫурчӗ те, кӑмака ҫинчи карикатура та — пурте ӗлӗкхи пекех пулнӑ.
И старинная усадьба Филатовых на западной половине села, и сеченовский дом, и даже карикатура в столовой на печке — всё было по-старому.

Пиллӗкмӗш пай // Галина Матвеева. Яновская, Жозефина Исаковна. Карап ӑсти: повесть; вырӑсларан Г. Матвеева куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 2012. — 205 с.

Тӑхлачӑ ӗлӗкхи пекех пӗччен пурӑннӑ-ха, Перышкин директор ун патне хӑех пырса каҫару ыйтнӑ иккен, каллех лагере таврӑнма сӗннӗ, анчах тӑхлачӑ килӗшмен, сӗннӗшӗн «тав тунӑ, йӑлӑнасса вара ҫамрӑкранах вӗренмен» имӗш, тесе ҫырать вӑл хӑй ҫырӑвӗнче.
Бабушка по-прежнему жила отдельно, не в лагере, хотя директор Пёрышкин лично посетил её и, принеся извинения, просил вернуться в лагерь. Но бабушка «поблагодарила и отказалась, потому что смолоду кланяться не приучена», как она писала.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Паллах, вӑл маншӑн ӗлӗкхи тӑван Энскахчӗ, унпа эп халӗ тахҫанхи тусӑма курнӑ пек тӗл пултӑм — улшӑннӑ сӑн-сӑпата курсан мӗнрен сӑмах пуҫлассипе антраса ирӗксӗрех ачашлӑн та хӗпӗртесе кулатӑп.
Конечно, для меня он был прежним, родным Энском, но теперь я встретился с ним, как со старым другом, — когда вглядываешься в знакомые изменившиеся черты и невольно смеёшься от нежности и волнения и не знаешь, с чего начать разговор.

Анчах ӗлӗкхи Энск вокзал ҫурчӗ патне тухакан ҫӑка лартса тухнӑ анлӑ ҫул пӗтрӗ те, мӗншӗн тесен, бульвара тухсанах катара эпир темле тӗттӗм корпуссем куртӑмӑр, ҫӳлте ун тӑрринче хӗрелнӗ тӗтӗм пӗлӗчӗ йӑсӑрланать.
Но прежний Энск кончился там, где кончился широкий, в липах, подъезд к этому зданию, потому что, выйдя на бульвар, мы увидели вдалеке какие-то тёмные корпуса, над которыми быстро шли багрово-дымные облака, освещённые снизу.

Вӑл хӑй шучӗпе усалланнӑ йытта хытӑ, ӗлӗкхи пекех вӑрҫнӑн туйӑнать: «А ну, Рудько, цыц! Чарӑн! Ак путсӗр! Цыц!»
Ему казалось, что он очень громко, по-хозяйски, кричит на разбаловавшуюся собаку: «А ну, Рудько, цыц! Вот скаженная! Прекрати! Цыц!»

XLIII. Парус // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Вӗсем те ӗлӗкхи пекех.
Как будто бы те же, что и раньше.

XLI. Ёлка // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Вӑл аллисем ҫине тинкерсе пӑхрӗ, одеял айӗнче урисене хускатса илчӗ — ӗлӗкхи пекех, ӗнер ҫывӑрма выртичченхи пекех.
Он стал внимательно рассматривать свои руки и подрыгал под одеялом ногами, нет, руки и ноги такие же, как вечером, когда ложился спать.

Пурте ӗлӗкхи пекех: шкап та, ҫӗрлехи лампа та, турӑш хыҫӗнчи типӗ пальма турачӗ те, пурте хӑйсен вырӑнӗнчех.
Все как обычно: комод, ночник, сухая пальмовая ветка за иконой, все на своих местах.

Пурӑнӑҫ ӗлӗкхи йӗркене кӗрет.
Жизнь возвращалась в свою колею.

XL. Офицер мундирӗ // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Вӑл халӗ пӗртте ӗлӗкхи тӗслӗ мар.
Он стал до такой степени непохожим на себя.

XXXIV. Подвалра // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Тата аппӑшӗ хӑй те ӗлӗкхи пекех кӑмӑллӑн кулкаласа пӑхнӑ, яланах йӗркеллӗ калаҫнӑ, ҫав каҫхине каланӑ сӑмахсене урӑх нимӗнпе те палӑртман.
Тем более что тетя продолжала быть той же приветливой, насмешливой, деловитой тетей, какой была и раньше, ничем не показывала своих чувств, так откровенно выраженных лишь один раз вечером.

XXXII. Тӗтре // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Эпӗ тулли стакана ӗҫсе яраймасӑрах хыпаланса тӑтӑм та Катя манран ӗлӗкхи пекех, хупа пӗрле парашют илетӗн-и, тесе ыйтса пӗлчӗ.
Только когда я заторопился и встал, оставив недопитый стакан, она спросила, как бывало прежде, беру ли я с собой парашют.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Вӑл ытла пӗтсе, шурса кайнӑ, пит-куҫӗнче ӗлӗкхи хаярлӑхне ҫухатнӑ, темле ҫӗнӗ сӑн пур.
Она была бледна и очень похудела, что-то новое появилось в лице, потерявшем прежнюю строгость.

Родион ҫакна лайӑх пӗлнӗ: унӑн ӗлӗкхи пурӑнӑҫне тавӑрма май ҫук, патша флотӗнче матроссен ирӗксӗр пурнӑҫӗ те, ялти сарӑ е кӗрен мальва чечекӗсем хушшинче ларакан симӗс чӳречеллӗ шурӑ пӳрт те, хресченӗн йывӑр пурӑнӑҫӗ те — ҫаксенчен пуринчен те вӑл ӗмӗрлӗхех уйӑрӑлнӑ.
Одно только знал Родион наверняка: что к прошлому для него все пути заказаны, что прежняя его жизнь, подневольная матросская жизнь на царском броненосце и трудная родная крестьянская жизнь дома, в голубой мазанке с синими окошками среди желтых и розовых мальв, отрезана от него навсегда.

XVI. «Башеннӑй, пер!» // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Ҫулсем, ӗлӗкхи мар!
Не те годы!

XI. Гаврик // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Унӑн кивӗ, темиҫе хутчен ҫунӑ кӗпи, ӗлӗкхи тӗсне ҫухатнӑскер, халӗ тухакан хӗвел ҫуттипе кӗрен тӗслӗ курӑннӑ.
Его стираная-перестираная рубаха, потеряла всякий цвет, но теперь выглядела нежно-розовой от восходящего солнца.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика