Шырав

Шырав ĕçĕ:

пулӗ сăмах пирĕн базăра пур.

пулӗ (тĕпĕ: пулӗ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вожатӑя пит лайӑх касса татрӑм, ниҫта кайса кӗме ҫук, стена ҫумне хӗстерсе лартрӑм, тет пулӗ.
Здорово, мол, вожатого срезал, деваться некуда, к стене припер.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

— Ҫук, тата хушма тивет пулӗ.
— Нет, еще добавить придется.

Ку ӗҫ ак ҫапла вӗҫленчӗ: пионер отрячӗн штаб председателӗ Светлана Смирнова, Юлия Львовна вӗрентнипе пулӗ (тӳррипе каласан, Володя хӑй ҫапла шутланӑ), Дубинин пионера культура ӗҫӗпе пӗрремӗш класӑн шефӗ тунӑ.
И кончилось тем, что председатель штаба пионерского отряда Светлана Смирнова, должно быть по наущению Юлии Львовны (так, по крайней мере, подозревал сам Володя), нагрузила пионера Дубинина культурно-шефской работой в первом классе.

Лешӗ Володьӑна хӑй ҫинчен ывӑтса ярас тесе, мӗнле ҫаврӑнкаламарӗ пулӗ, стена ҫумне те пырса ҫапма хӑтланчӗ, ҫапах та парӑнма тиврӗ: пӗчӗк ачаран туртса илнӗ кӑранташне Володьӑна пачӗ.
И, как ни вертелся тот, стараясь сбросить с себя Володю, как ни пытался он стукнуть его о стену, пришлось сдаться и отдать Володе отнятый карандаш.

— Пӗлетӗн-и, Володя, нормӑран нумай иртсе кайрӗ пулӗ?
— Ты знаешь, Володя, она норму в полтора раза перекрыла наверняка.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Самолет вӗҫнине Пирогов тата Ленин урамӗсенчи шкулсем патӗнчен те курчӗҫ пулӗ; тен, кайӑкҫӑ Кирилюк та, пуҫне тӳпенелле ҫӗклесе, тӗлӗнмелле аппарат вӗҫнине пӑхса савӑнать пулӗ; ҫав моделе лейтенант Шмидт ячӗпе тӑракан шкулта вӗренекен пӗчӗк тусӗ тунине те пӗлмест ӗнтӗ вӑл.
Наверное, его видели и у школы на Пироговской, и на улице Ленина, и, может быть, даже птицелов Кирилюк поднял сейчас голову к небу, любуясь полетом чудесного аппарата, не подозревая, что видит дело рук своего маленького приятеля из школы имени лейтенанта Шмидта…

— Хӑйӗн ӗҫне тӑвать пулӗ.
— Занялся своим делом.

Пӗрре чарас пулать — усӑллӑ пулӗ.
А один раз осадите — только на пользу пойдет.

— Чкалов та ялан «отлично» пӗлмен пулӗ уроксене, — хирӗҫ ответлерӗ Володя.
— А Чкалов тоже, наверно, не всегда уж на «отлично» отвечал, — возразил Володя.

— Ӑҫта та пулин пӗлӗт айӗнче пулӗ?
— Где-нибудь, наверно, под облаками?

— Тен эсӗ, эп унран мӗн ҫинчен ыйтнине илтрӗн пулӗ?
— Но, может быть, ты слышал хотя бы, о чем я его спрашивала?

— Эй, Дубинин, тен, вӑл сан шыв ҫинчен ҫеҫ вӗҫет пулӗ?
— Эй, Дубинин, может быть, она у тебя только с воды летает?

Анчах Володя тӗплӗн тӗрӗслесе тирпейлӗ пуҫтарнӑ хыҫҫӑн, ҫӑмӑл схематикӑллӑ моделе пионер ҫурчӗн картишӗнче сывлӑша кӑларса ярсан, вӑл ҫӳлелле яр! вӗҫсе хӑпарсан, кӑштах пӗр енне тайӑлса, сывлӑшра анлӑ кукӑр йӗр туса ҫаврӑнсан, унтан хуллен кӑштӑртатса ҫӗр ҫине анса ларсан, тӗнчере пуринчен малтан планер ҫинче сывлӑша хӑпаракан ҫын та ун пек хӗпӗртемен пулӗ.
Но, наверное, даже человек, первым в мире поднявшийся в воздух на планере, не испытал того восторга, который ощутил Володя, когда наконец тщательно выверенная, аккуратно собранная, простенькая схематическая модель, запущенная им в воздух на дворе Дома пионеров, мягко взмыла вверх, описала, слегка накренившись, широкую кривую линию в воздухе и тихо приземлилась, шурша о траву.

Ҫийӗнче унӑн — кӗсйинчен кӑранташ курӑнса тӑракан сӑрӑ толстовка, уринче «скороход» сандали пулсан та, вӑл Пантикапей урамӗсенче ҫухалса каяс ҫуккине ӗненетӗн, мӗн те пулин пулсан, вӑл авалхи ҫынсемпе те калаҫса татӑлатчӗ пулӗ, Савмак е Спартак ӑна хӑйсен пӗлӗшне йышӑннӑ пек йышӑнатчӗҫ пулӗ.
На нем самом — серая толстовка с выглядывающим из кармана карандашом, хотя на ногах и были сандалии «скороход», он был уверен, что не потеряется на улицах Пантикапея — он сможет договориться с древними людьми, его Савмак или Спартак примут как своего человека.

Улттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Тӗлӗнсе хытсах каймалла: Володя юлташӗсемпе Митридат тӑвайккине миҫе хут хӑпарса анман пулӗ, унта сӑрӑ, вӗтӗ картлӑ музей колоннисене курнӑ, хӑш чухне, аслӑ классен учебникӗнчи картинкӑсене пӑхнӑ чух, страницӑсем ҫинче ҫавнашкал колоннӑллӑ ҫурт ӳкерчӗкӗсене курсан, пур, ҫӗрте те мӗн чухлӗ лапидарий тесе тӗлӗнетчӗҫ.
Поразительное дело: сколько раз Володя и его товарищи лазили по склонам Митридата, видели серые рубчатые колонны музея, иногда, разглядывая картинки в учебнике старших классов, находили на страницах изображения зданий с такими же колоннами и удивлялись, сколько везде было лапидариев.

— Митридат ҫинчи лапидарие те кайӑпӑр, пур ҫӗрте те пулӑпӑр, пурте аван пулӗ.
— И в лапидарий пойдем, и на Митридат пойдем, и все облазим, и все будет хорошо.

— Отметкӑсене вӑрттӑн пӑхса илетӗн пулӗ? — йӗкӗлтесе илчӗ Володя.
— Поди, все отметки подсматриваешь? — съехидничал Володя.

— Урусене шӑлӑр та ман пата иртӗр, эпӗ халех кайса пӑхам — тен, вӑл ҫывӑрмасть пулӗ.
— Вытрите ноги и проходите ко мне, а я сейчас погляжу: может быть, он еще не спит.

Анчах ӑна хваттер кирлӗ пулмасть пулӗ, мӗншӗн тесен вӑл Керчьрен кайма хатӗрленет пулмалла.
Только вряд ли она ему понадобится, потому что он как будто собирается уехать из Керчи.

Вӑл чирлӗ ҫын, — терӗ Юлия Львовна — Ҫывӑрма та выртрӗ пулӗ тетӗп.
Он больной человек, — сказала Юлия Львовна — Я думаю, он уже лег.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика