Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ухмах сăмах пирĕн базăра пур.

Ухмах (тĕпĕ: ухмах) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Тухтӑр Толька ӗнтӗ суккӑр та, хӑлхасӑр та пулать, ну урӑхла каласан, ухмах евӗрлӗ пулать тени тӗрӗс-и?
Верно ли, что доктор сказал, что Толька теперь будет и слепой, и глухой, и вроде как бы совсем дурак?

Вӑрҫӑ секречӗ // Чӑвашсен патшалӑх издательстви. Гайдар, Аркадий Петрович. Вӑрҫӑ секречӗ: [повеҫ] / А. П. Гайдар. — Шупашкар: Чӑвашсен патшалӑх издательстви, 1936. — 175 с.

Айван эсӗ, ухмах.
Глупый ты, дурак.

— Вӑт ухмах! — сиксе тӑчӗ Тимур.
— Сумасшедшая! — подскочил Тимур.

Тимурпа унӑн команди // Матвей Сакмаров. Гайдар, Аркадий Петрович. Тимурпа унӑн команди: повесть; вырӑсларан М.А.Сакмаров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1967. — 102 с.

Вӑт ухмах!
Куҫарса пулӑш

— Вӑл ҫакна пӗлтерет, — мотоциклне уҫҫипе пӑркаласа шаккакаланӑ май ӑнлантарса пачӗ Георгий, — лӑпкӑнрах ҫывӑр, ват ухмах!
— А это значит, — продолжая стучать ключом по втулке, объяснял Георгий, — это значит, что: спи спокойно, старый дурак!

Ухмах эс, Гейка!
Гейка, дурак!

— Вӑт ухмах, ялан пӗр сӑмах! — ҫилленсе кайрӗ Квакин.
— Вот дурак — заладил! — рассердился Квакин.

— Ухмах эсӗ!
— Дура!

— Эсӗ ухмах.
— Ты дура.

Ҫутаттӑр // Олимпиада Таллерова. Гайдар, Аркадий Петрович. Ҫутаттӑр: калав; вырӑсларан О.Таллерова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1971. — 44 с.

— Ухмах эс! — хытах мар патлаттарса хучӗ те Ефимка, тӑрса, кӑвайтӑ патӗнчен пӑрӑнчӗ.
— Дура ты! — вполголоса сказал Ефимка и поднялся от костра.

— Вӑт, ухмах, Верка, мӗншӗн капла эс ҫӑм тутӑрна чӗрсе вакларӑн?
— Вот дура, и зачем ты, Верка, свой шерстяной платок разрезала?

Анчах малтан вӗсем умӗнче тӑп-тӑр ухмах пулнӑ эсӗ.
А раньше был ты перед ними круглый дурак.

Параппанҫӑ кун-ҫулӗ // Леонид Агаков. Гайдар, Аркадий Петрович. Параппанҫӑ кун-ҫулӗ: повесть; вырӑсларан Л.Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1957. — 132 с.

«Эх, ухмах эпӗ, ухмах!
«Эх, дурак я, дурак!

— Ырӑпа пар, ухмах! — сасартӑк ҫухӑрса ячӗ старик Яков.
— Отдай добром, дура! — заорал вдруг старик Яков.

Кунсӑр пуҫне, аттене эпӗ нихҫан та ухмах тесе те, пӗтнӗ тесе те шутламан.
Кроме того, никогда не считал я отца за дурака и за пропащего.

Виҫҫӗмӗшӗнчен, пӗр кӗтмен ҫӗртен, вӑл мана хӑй пурнӑҫӗ пӗтменни ҫинчен, ҫавӑнпа ман ӑна ухмах тесе е пӗтӗмпех пӗтнӗ ҫын тесе те шутламалла мар, тесе ӗнентерме тӑрӑшнӑ пек туйӑнчӗ.
В-третьих, совсем неожиданно он как бы убеждал меня, что жизнь еще не прошла и что я не должен считать его ни за дурака, ни за человека совсем пропащего.

Ухмах, ухмах вӑл!
Глупа, глупа!

Ну, мӗн пӑхатӑн-ха ӗнтӗ, ухмах?
Ну, что, дурак, смотришь?

— Ӑҫта каятӑн, ухмах?
— Ну, куда, дурак?

Темле канӑҫсӑр пулса кайрӗ, хама эпӗ ухмах пек туйрӑм.
Было теперь неловко, и я чувствовал себя глупым.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика